Закончив эту тираду, привратница вытащила из кармана табакерку, повертела ее в руках и с наслаждением наполнила табаком свой флюгер.
Тантен с восторгом слушал ее речь, потом задал ей еще вопрос:
— И давно вы знакомы с месье Полем?
— Да он у меня уже пятнадцать месяцев живет, я же и в комнатах у него убираю.
— А где он жил раньше?
— Он переехал сюда с той стороны реки, с улицы Жако. Я бывала у него на старой квартире. Там все очень жалеют о таком чудесном жильце, но ему необходимо было перебраться поближе к библиотеке на улице Ришелье…
Тантен движением руки остановил ее.
— Довольно, тетушка Бригитта! Можете идти.
Поль слушал этот рассказ о себе, не веря ушам.
Тантен встал и запер дверь на ключ.
Взглянув на остолбеневшего Поля, он расхохотался.
— Каково впечатление, милейший? — произнес он, едва выговаривая слова от смеха. — Что вы на это скажете?
Поль собрался с силами. Первое испытание было не таким уж и неприятным.
— Ничего, сударь, она отлично выучила свой урок.
Старик презрительно улыбнулся и с сожалением посмотрел на своего ученика.
— И это все, что вы поняли? Очень жаль! Значит, мне еще долго придется возиться с вами!
Поль покраснел. Была задета его самая чувствительная струна.
— Извините, — отвечал он с достоинством. — Я отлично понял, что это лишь вступление. Опера, как я понимаю, еще впереди.
Тантен повеселел.
— Отлично сказано! Вот именно, только вступление! И, поверьте мне, у вас совершенно восхитительная роль в этом спектакле! И, несомненно, вас ожидает грандиозный успех, если только хватит таланта хорошо ее сыграть!
— Так почему бы вам сразу не сказать мне всего!
— О, нетерпеливая юность! И Париж не за один день строился. Доверься нам полностью. Поверь, ты не останешься в накладе. Обдумай хорошенько сегодняшний урок. Следующая репетиция будет, когда ты хорошо войдешь в свою роль.
Запомни хорошенько все, что говорила эта женщина. Это должно стать для тебя святой и непреложной истиной. Когда ты все хорошо усвоишь, я расскажу тебе остальное. Все великие самозванцы для начала знали не более, чем ты.
При слове "самозванцы" вся кровь бросилась Полю в лицо. Но Тантен знал, что делал.
— Я могу, — продолжал Тантен, — рассказать еще кое-что в назидание. Один из моих приятелей неплохо знал лже-Людовика XVII. Так вот он рассказывал мне такую историю о нем.
Будучи сыном башмачника из Амьена, он так вошел в свою роль, что когда ему устроили очную ставку с его бывшей любовницей, которую он страстно любил, то он ее не узнал.
— Что за сказка? — прервал его Поль.
— Это не сказка. Он действительно ее не узнал! И ты должен так же вжиться в свою роль. Нечего улыбаться. Ты должен достичь совершенства в своей игре!
Поль Виолен, нежный сынок горожанки из Пуатье и наивный любовник красавицы-Розы, должен изчезнуть. Он умер на чердаке отеля "Перу". И в случае надобности его владелица мадам Лупиас это подтвердит. Вы должны сбросить с себя прошлое, как старые перчатки. Весь ваш успех зависит именно от этого. Вы должны вырвать из прошлого даже память обо всем, что когда-либо происходило с вами! Чтобы, если вас кто-то когда-то на улице окликнет по имени, вы даже инстинктивно не обернулись!
Как ни хорошо готовил себя Поль к восприятию новой жизни, но, все-таки, он растерялся.
— Так кто же я теперь? — невнятно пробормотал он.
— Да ведь вам только что все объяснили! Вы росли в воспитательном доме и никогда не знали своих родителей. Вот уже пятнадцать месяцев живете здесь. А до того жили на улице Жако. Там вас тоже не только знают, но даже известно, откуда вы переехали.
— Таким образом, вы проведете меня через все мое прошлое?
— Ну, конечно, вплоть до вашего рождения! Возможно, если вы будете себя умно вести и если розыск подтвердится, вы скоро узнаете своего отца.
— О, месье Тантен!
— Да, да. Лишь бы только вашему отцу не пришло в голову тоже узнать вас…
Лицо Поля принимало все более озабоченный вид.
— Но как же мне говорить о своей прошлой жизни? Ведь и Мартен-Ригал, и Флавия…
— О, вот мы и поняли друг друга! Смею заявить, что у вас будет достаточно подробных документов и записей о вашем прошлом! Так что, помимо того, что вы сами ознакомитесь с ними весьма подробно, вы сможете ознакомить всех любопытных со всеми подробностями всех своих двадцати трех лет!
— Значит, мой двойник, тот кого мне суждено играть, тоже был музыкант?
От этой наивности Тантен пришел в ярость.
— Черт возьми! Разве я сказал, что вы должны кого-то подменять? Какой еще двойник? Вы что, не слышали, что вам говорили?
— Слышал, но…
— Так о чем вы толкуете? Вы — артист. Вы одиноки, и вам самому приходится пробиваться в жизни. В ожидании того, что ваши оперы примут в театр, даете уроки музыки…
— А если спросят — кому?
Вместо ответа все еще сердитый Тантен направился к камину, взял с него три визитных карточки и произнес:
— Вот имена и адреса ваших учеников. Каждый из них платит вам по сто франков в месяц за два урока в неделю. Двое из них вам могут напомнить все, что нужно, если вы о них позабудете. Вдова Гродорж может даже на суде подтвердить, что своим музыкальным образованием обязана вам. Завтра вы отправитесь ко всем троим, в указанное на визитках время, и будете приняты, как давнишний их учитель. Смотрите только, не промахнитесь сами!
— Постараюсь.
— Еще одно. Когда у вас будет время между уроками, займитесь списыванием нот со старинных манускриптов. Это значительно увеличит ваш заработок. У меня есть несколько знакомых любителей, которые хорошо заплатят за подобную работу. Например, тот же маркиз Круазеноа и другие…
Разговор был окончен. И Тантен начал показывать квартиру и посвящать его в мелочи.
— Вот в этом ящике, — сказал он, останавливаясь возле красивого, но далеко не нового бюро, — лежит несколько банковских облигаций города Орлеан и тысяча франков наличными. Это ваш запас. На жизнь вы будете себе зарабатывать занятиями, которые я вам обеспечу и в дальнейшем.
На языке у Поля крутились сотни вопросов, но Тантен уже отворил дверь.
— Завтра мы с доктором заглянем, — произнес он, нахлобучивая шляпу. Затем еще раз оглядел своего ученика, перекрестил его с шутовской гримасой и торжественно изрек:
— Ты еще будешь у меня герцогом!
Между тем привратница караулила его у дверей своей квартиры. Тантен быстро спускался с лестницы, когда эта дама кинулась к нему с той скоростью, с которой позволяла ей это сделать ее комплекция.
— Вы довольны мной, Тантен? — спросила она, изо всех сил стараясь смягчить свой фельдфебельский голос.
— Тс-с… Вы что, с ума сошли, голосите на всю лестницу, — зашипел на нее Тантен.
— Мне так хотелось угодить вам, — бормотала она, — спасите нас со стариком!
— Пока что патрон вами доволен. Но ведь вы сами знаете, что вся прислуга в доме вас ненавидит. И я не представляю, куда вас можно было бы спрятать в случае нужды.
— Не пугайте бедную старуху. Что мы им с мужем такого сделали, чтобы нас так ненавидеть?
— Теперь понятно, вы не в том положении, чтобы делать что-то плохое другим, но ведь было и другое время. И не все забыли его. Статьи уголовного кодекса очень прямо говорят, что следует за ваши добродетели. Если бы еще не эта случайность… Надо же вам было наткнуться на нянек, которые ясно видели и ключи и пачки у вас в руках…
— Ради Бога, говорите тише, — вся дрожа, умоляла старуха.
— То-то, тише… Дотянула до того, что полиция напала на след, а потом: "Спасите…"
— О, если ваш патрон захочет…
— Разумеется, если захочет… Может быть, что тогда вы и не попадете на каторгу. Только вы ведь должны понимать, что такие услуги не за так делаются. В свою очередь вы должны повиноваться ему беспрекословно.
— Но вы же не сомневаетесь, что мы все: я, муж, дочь, готовы за вас в огонь и воду…