Последние вопли относились к двум дневальным по КПП. Они всё время стояли молча чуть поодаль от происходящего, ни во что не вмешиваясь и очевидно не желая пачкать свои руки столь постыдным занятием…
— Встаньте вот здесь! — приказал дневальным капитан Денисенко, указав пальцем прямо вниз. — И ждите моих команд!
Солдаты-дневальные встали у заднего борта второго Урала и принялись ждать. А из глубины кузова теперь несли очередную находку… Стало быть, «законную добычу»…
— Ах, ты! — изумился ни о чём не подозревавший Юра Денисов.
— Это что? спросил Батолин, свирепея на глазах у всех. — Тоже комбату?
Солдаты второй группы обречённо молчали. А сержант Семенченко с трудом дотащил до заднего борта обыкновенный такой деревянный ящик… Причём, в стандартном исполнении какого-то алкогольного завода… Внутри ящика находилось около десятка просто-таки отлично мне знакомых тёмно-зелёных бутылок трофейного кагора…
— Нихуя себе! — произнёс шокированный увиденным командир третьей группы. — И где они столько?.. Нашли?
Мы все молчали и продолжали смотреть наверх, ожидая чего-нибудь интересненького… Ведь мало ли что может произойти в какие-то доли секунд нашей обыкновенной военной жизни?! Если уж новейший танк рассчитан только на пять-десять минут скоротечного современного боя?!.. То что тут говорить о неполном ящике вина?!
Мы молча стояли и молча ждали. Но теперь капитан Денисенко был начеку.
— Осторожней! — командовал он сверху. — Принимайте ящик!
Но товарищ сержант Семенченко перед тем как опускать драгоценный ящик взглянул в глаза товарища капитана Батолина…
— Семэн! — сказал Серёга, делая ударение на последнем слоге.
Товарищ сержант всё понял: в мучительной гримасе закрыл свои глаза и тут же разжал пальцы.
— Ай! — закричал Денисенко.
Дневальные по КПП не стали рисковать своим здоровьем и вовремя отскочили в стороны. Поэтому деревяненький ящик с бутылками вина без особых препятствий упал вниз с двухметровой высоты. Причём, один из его нижних углов встретился с твёрдокаменной землёй Моздока чуток пораньше трёх остальных…
— Ух! — выдохнули все присутствующие.
Едва только стихли звуки отчаянно бьющихся бутылок… Едва только тёмно-красная жидкость с еле слышным бульканьем стала смешиваться с Местной грязюкой… Едва мы перевели свой мужской дух после столь незабываемого зрелища… И, как говорится, ещё не успели скупые слезинки скатиться по небритым щекам…
— Ну-ка! — произнёс капитан Батолин, подходя к ящику. — Что здесь такое?
Он внимательнейшим образом осмотрел всё содержимое ящика, после чего ловко выудил оттуда две чудом уцелевшие бутылки…
— Что вы де-е? — начал было сверху Денисенко.
Но он так и не договорил… Ибо увлекательнейшее представление должно было закончиться торжествующе финальным аккордом. Так оно и произошло.
— Дзинь! — сказали хором две «встретившиеся» бутылки.
Они разлетелись на мелкие осколки. Вино пролилось вниз. А два горлышка полетели в ящик…
— Вот и все дела! — спокойно изрёк капитан Батолин и отряхнул свои пальцы.
А наверху… Стоя раком у заднего борта помощник коменданта чуть ли не рвал и метал… Но, увы… Больше во втором Урале не нашлось «нич-чего» хорошего или интересного…
Зато наш третий Урал опять порадовал капитана Денисенко. Он обнаружил в нём истоптанный ковёр с размерами полтора на два метра, в дополнение к которому прилагался старенький ручной пылесос «Шмель». Всё это добро товарищ капитан опускал собственноручно. Дневальные аккуратно приняли реквизированное имущество и уложили его сюда же, то есть на землю.
Настала очередь нашего четвёртого Урала. Его кузов был полон всевозможных ящиков с различными боеприпасами… Под которыми преспокойненько лежало два «национализированных» двигателя: один москвичовский и второй… Скажем так, другой!
А зелёных ящиков было много — много… Но капитан Денисенко ещё не знал о взрывоопасном содержимом этих ящиков и поначалу его глаза блестели как у мартовского кота… Однако облом случился внезапно и навсегда.
— А у нас тут боеприпасы! — заявил капитан Батолин подчёркнуто равнодушным тоном. — Если хотите досматривать, то пожалуйста… Но я туда не полезу и своих солдат не дам! Так что лезьте сами и со своими дневальными!
Помощник коменданта задумался. А тут ещё и Саня Пуданов вставил свою предусмотрительную реплику…
— Может мы наши три Урала подальше отгоним? — сказал он вполголоса. — И оттуда понаблюдаем. Слышь, Серёг?
Ротный уже отходил подальше: то ли чтобы себя уберечь, то ли чтобы место выбрать для трёх автомашин… Я с минуту потоптался около заднего борта четвёртого Урала, а потом пошёл за своими товарищами…
— Стойте-стойте! — послышалось сзади. — Чёрт с ним! С этим Уралом!
Это чуть ли не вприпрыжку за нами бежал любитель военного шмона. Ему, видите ли, передумалось досматривать такой взрывоопасный груз…
А спустя несколько минут у нас состоялся «совет в Филях». Мы решали, что нам следует делать дальше.
— Всё это имущество конфисковано! — заявил нашему комбату капитан Денисенко. — И телевизоры, и вентилятор, и ковёр с пылесосом… И эти два ружья тоже!
Подполковник Тарасов с нескрываемой досадой оглядел всё это «дерьмо собачье»… Но за огнестрельные единицы всё же решил побороться.
— Ружья — это результат! — сказал комбат. — Мы о нём уже доложили начальству. Значит, должны предъявить по прибытию.
— А мы вам сейчас можем справку выдать! — тут же нашёлся ответ, достойный помощника коменданта. — Что такого-то числа с машин с такими-то номерами были изъяты два телевизора, вентилятор, алкогольные напитки, ковёр с пылесосом и два охотничьих ружья. Хотите?
Ну, разумеется, такое развитие сегодняшней ситуации комбата не устраивало… После короткого раздумья он предложил другой вариант.
— Сделаем так: Мы всё это имущество оставляем. Но на охрану ружей мы выделим одного офицера. Мы сейчас уедем и потом привезём справку за подписью начальника штаба или комбрига… Что эти ружья действительно добыты в бою и о них было сообщено радиограммой такого-то числа.
Капитан Денисенко не смог дать ответ сразу. Он сбегал на своё КПП и посоветовался с вышестоящим начальством. Потом он примчался обратно к нам и сказал, что комбатовский вариант его устраивает.
«Совет в Филях» продолжался. Но уже без пронырливого комендача и только в нашем узком офицерском кругу.
— Ну, что? — спросил Батолин, обращаясь ко всем сразу. — Кого оставим с этими ружьями?
Все посмотрели на комбата. Ведь его слово может быть как первым, так и последним… В общем, самым решающим.
— Чьи ружья? — уточнил Тарасов, глядя мне в глаза. — Твои?! Вот тебя мы и оставим!
Насколько мне не изменяла память, эти два ружья хоть и были когда-то найдены в поиске именно мной… Но затем их записали в боевой счёт явно не моей разведгруппы… Но делать было нечего.
— Есть! Остаться с ружьями! — ответил я комбату.
Так наше совещание подошло к концу. Личный состав быстро загрузился в Уралы. Водители завели двигатели. Но колонна всё ещё не трогалась с места… Тут я увидел, что ко мне спешит Серёга Батолин.
— Алик! — сказал он вполголоса — четвёртый Урал около тебя притормозит. А ты или на подножку запрыгнешь… Там у Чернова ещё одно место есть! Или же в кузов! Сначала ружья забросишь, а потом и сам, понял?!
Но такой вариант побега тире бегства… Увы, но он меня не устраивал.
— Спасибо, Серёга. — ответил я. — Да как-то не хочется мне! И охрана ихняя ко мне уже идёт. Видишь?
В нашу сторону действительно выдвигался какой-то военный.
— Да этот кабан не догонит! — махнул рукой Серёга.
Но я опять проигнорировал слова ротного. Как бы мне сейчас ни хотелось уехать отсюда вместе со всеми, но это был не выход… Далеко не выход.
— Ну, как хочешь! — сказал командир моей роты и побежал к головному Уралу.
Наши автомашины одна за другой выехали с этой штрафстоянки и, слившись в колонну, уехали в даль Моздокского аэродрома. А я остался ждать. Искренне надеясь на благополучное разрешение сложившейся ситуации. Причём, рассчитывая не только на вышестоящее командование, но и на себя лично.