— Так тебя и разэтак! — выдохнул Тарасов, буквально весь переполнившись лютой ненавистью ко всем разгильдяям своего отряда. — Я же вас лично предупреждал! А вы!

Я тяжело вздохнул, но спорить с командиром не стал. Ведь это именно я сейчас был виноват в том, что капитан Денисенко обнаружил эти растреклятые телевизоры «Рекорд». Причём, среди военного имущества моей разведгруппы. И из-за этого инцидента всю нашу автоколонну теперь направили на штрафстоянку, где её подвергнут более тщательному досмотру… И вполне возможно, что у кого-то сейчас всплывёт что-то ещё…

«И всё это будет из-за меня! — с тоскою думал я, усаживаясь в кабину. — Из-за моей расхлябанности и чрезмерной жалости! «Новости будем слушать, новости!» Раздолбаи!»

Но мои разведчики уже попрятались в тёмных глубинах кузова и мне даже некому было погрозить кулаком. Более всего мне сейчас хотелось взглянуть в слегка выпученные глазки солдата Винтера… Но именно он и схоронился «тщетильнее» всех.

Наша колонна медленно проехала под «гостеприимно» поднятым шлагбаумом и теперь выруливала на штрафстоянку, оказавшуюся совсем неподалёку. На большом прямоугольнике, обозначенном по углам четырьмя маленькими флажками… Куда уже заехали все четыре наших Урала… Здесь полновластно хозяйничал капитан Денисенко…

— Прикажите личному составу освободить машины! Свои вещмешки пусть возьмут с собой. Досмотр начнём с них!

Мои подчинённые привычно «выгрузились» из Урала и построились в две шеренги. По дополнительной команде они расстегнули все клапана своих рюкзаков РД-54… Где они хранили своё личное имущество. И пухленькие пальчики стали быстро шарить в «богатых» солдатских пожитках… Но там всё обстояло «как обычно». В боковых карманах находились «мыльно-рыльные» принадлежности: явно несвежие полотенца и полувыдавленные тюбики зубной пасты, длинные ручки со взлохмаченной щетиной для чистки крепких челюстей и уже становящиеся исторической редкостью бритвенные станки с безопасными лезвиями, жалкие останки хозяйственного мыла, хранящиеся в надтреснутых мыльницах, либо тщательно упакованные в куски картона из-под сухпая. Словом, «мыльно-рыльное» хозяйство оно и есть «мыльно-рыльное».

После ознакомления с вышеперечисленными «богатствами» досмотру подвергались большие основные карманы РД-54. Но именно в них вмещались зимние солдатские портянки. Ну, естественно!.. Тоже не первой свежести… Причём, без каких-либо дополнительных мер предосторожности! То есть защитно-предохраняющей упаковки. Ведь у каждого солдата-разведчика имелся армейский противогаз… Это на случай внезапной химической атаки!.. Однако к «ароматизированным» запахам своих портянок все бойцы уже давным-давно привыкли и поэтому на их лицах появлялись лишь ухмылки да усмешки… Когда пухлые ладошки извлекали из РД самые «заветные» находки…

— А кто их обратно будет укладывать?

Это был негромкий и очень недовольный возглас рядового Винтера. Но мне сейчас было не до шуток. Ведь ещё предстояло пройти досмотр кузова… Где столько всего интересного!

То ли он подслушал мои тайные мысли, то ли устав копошиться в бойцовском барахле, то ли пожалев свои органы чувств… Ведь помимо портянок мои воины обладали вторым комплектом нательного белья в виде рубах и солдатских кальсон… Как бы то ни было… Но досмотр личного состава внезапно закончился. Обшмонав только половину моей группы, капитан Денисенко плюнул на это «благороднейшее» занятие и зашагал к первому Уралу. Я последовал за ним, на ходу кликнув Лэкса и Харитона…

— А они зачем? — спросил Денисенко, берясь рукой за задний борт.

— Помогать. — пояснил я. — Там ящики тяжёлые.

— А-а… — ухмыльнулся помощник ростовского коменданта. — Давай-давай… Пусть помогают…

Первым делом «товарищ» капитан приказал выгрузить эти злополучные телевизоры. «Помощники» Лагуткин и Харитонов осторожно подняли первый «Рекорд» и передали его вниз. Со вторым телевизором случилась досаднейшая оказия, стоявшие на земле рядовые Наместников и Чувильский приняли на руки это чёрно-белое «чудо» советского телевизоростроения… Но не удержали!.. И «Рекорд» грохнулся наземь с высоты полутора метров.

— Что вы сделали? — закричал из глубины кузова капитан-шмональщик.

— Да всё нормально! — ответил снаружи убедительно твёрдый голос рядового Наместникова. — Ничего не сломалось. Стекло и до этого было треснутым. Всё в порядке, товарищ капитан!

Денисенко пробормотал себе под нос что-то неразборчивое и приступил к досмотру моего большого командирского ящика. Его крышка уже была распахнута и перед взором проверяющего предстало всё моё персонально-ответственное имущество: спальный мешок, аккуратно сложенный бушлат, камуфлированное обмундирование, горные ботинки, сумка минёра, Квакер и ночной прицел к Винторезу. Из всего этого добра наибольший «интэрэс» вызвали зимний бушлат, камуфляж и особенно новенькие горные ботинки.

— Да это всё моё! — настаивал я. — Получено мной на складе!

— А почему оно такое новое, если вы с войны едете? — допытывался ушлый комендатурщик.

— Потому что не пригодилось! — доказывал я. — Это горные ботинки! Если бы мы в горы полезли, вот тогда бы я их обул. А камуфляж не такой новый! И это моя повседневная форма одежды, которую положено носить в расположении части!

— А что на вас сейчас надето? — Денисенко осмотрел меня с головы до пят. — Это что?

— А это горное спецобмундирование! — заявил я. — Мы все его носим! Когда на выход идём.

— Но здесь же не выход! — сказал капитан.

— А мы откуда едем? — переспросил его я. — Мы сейчас возвращаемся из боевой командировки в городе Грозном!

— А почему у вас две пары ботинок? — не унимался капитан. — Одна новая пара в ящике, а вторая обута на вас сейчас?

— Потому что горные ботинки являются спецснаряжением. — отвечал я. На подошве стальные зацепы прикручены. А сейчас на мне обыкновенные ботинки с высокими берцами. Но у нас ещё есть валенки и резиновые сапоги!

Я даже указал на разбросанные по всему кузову военные валенки и замызганные «ботики». Проверяющий оглядел всё это обувное хозяйство, но вид у них был самый непрезентабельный…

— Ну, что? — спросил я. Поэтому он вновь повернулся к моему ящику.

Денисенко вздохнул:

— Ну, ладно… Убирайте своё имущество… А это что за металлическая шкатулка?

На нашем официальном армейском языке, вернее, согласно принятого обозначения в ведомостях военного имущества, металлической шкатулкой называли железный ящик высотой около двадцати сантиметров, шириной около шестидесяти сантиметров и длиной сантиметров в сорок. Его стальная крышка вообще-то поднималась на приваренных петлях. Но с противоположной им стороны болтался обыкновенный хозяйственный замок, ключ от которого был у меня в кармане. Естественно… Что подобная находка должна была быть подвергнута обязательному шмону. Ведь запертый на замок железный ящик мог хранить в себе столько всего «подзапретного»!

Короче говоря, товарищу капитану просто-таки не терпелось заглянуть во-внутрь металлической шкатулки с моими «драгоценностями». Однако именно в эту минуту мне пришлось заставить его слегка обождать.

— Сейчас. — произнёс я, быстро укладывая внутрь большого деревянного ящика своё добро. — С этим закончу. А потом и тем ящиком займёмся!

Наконец-то всё моё имущество оказалось в большом ящике. Включая и свёрнутый спальник с двумя бутылками из тёмно-зелёного стекла. Опустив крышку деревянного ящика, я затем установил на него следующий… Гораздо меньший, но зато стальной.

— Это обыкновенная металлическая шкатулка армейского образца. — пояснял я, уже без лишних просьб открывая ключом висячий замок. — Здесь хранятся документы моих солдат, секретные карты, аккумуляторы, ножи и другое спецснаряжение…

Когда металлическая крышка поднялась, то проверяющий даже ахнул. Ведь сверху лежали пять новеньких Ножей Разведчика: четыре нестреляющих и один НРС. То есть нож разведчика стреляющий. Стало быть, лично мой… Как, впрочем, и всё остальное.