Поэтому ему необходимо отказаться от приемов, использу­емых его собратьями по перу, даже такими, как Вальтер Скотт, признанный мастер исторического романа, сразу же отбросить все сведения, подлинность которых сомнительна, постараться правдиво изобразить персонажи, не погрешить против истины.

Оноре принимает решение: он поедет в Вандею, чтобы собрать документальный материал, расспросить жителей этой провинции, полюбоваться пейзажами, которые он собирается описать в своем романе.

У друга его отца, барона де Поммереля, есть замок в Фужере. Оноре написал ему: «По чистой случайности мне стал известен один исторический факт, имевший место в 1798 году и относящийся к войне шуанов. Взяв его за основу, я могу без труда написать книгу. Для этого не потребуется никаких специ­альных исследований, за исключением, пожалуй, одного — не­обходимо ознакомиться с местом действия. Я сразу же подумал о вас и решил просить вас предоставить мне приют недели на три».

«Ваша комната готова, приезжайте поскорее»,— ответил ему барон де Поммерель.

И однажды сентябрьским вечером 1828 года жители Фуже­ре увидели, как из парижского дилижанса вышел полный чело­век небольшого роста. Плохо сшитое платье еще больше утяже­ляло его фигуру. Галстук у него был развязан, панталоны забрызганы грязью, а из-под старой шляпы весьма экстрава­гантной формы торчали растрепанные волосы. Вид у него был несколько комичный.

Выйдя из дилижанса, он поставил багаж на землю и, ожив­ленно жестикулируя, продолжал рассказывать пассажирам ис­торию, которую начал еще в дороге. Когда он закончил рассказ, раздался взрыв хохота.

Поммерели, пришедшие встретить своего гостя, были оше­ломлены, узнав в этом небрежно одетом человеке Оноре! А это, несомненно, он. Те же сияющие глаза с золотистыми крапин­ками, та же широкая улыбка, тот же зычный голос. Но до чего же нелепый костюм у их друга!..

После первых приветственных фраз мадам де Поммерель, очаровательно улыбаясь, сказала Оноре, что «в городе, где она и ее муж пользуются определенным уважением, они не смогут показываться рядом с ним, если на нем будет такая шляпа».

В итоге Оноре пришлось обратиться в шляпную мастер­скую, где с трудом удалось подобрать ему шляпу, такая большая была у него голова. В этой голове помещалась вся «Челове­ческая комедия»!

На следующий день после приезда Оноре принялся за работу. Он гулял по полям, расспрашивал крестьян, посещал кафе, рынки, ярмарки, записывая все, что видел и слышал.

По вечерам он развлекал хозяев, рассказывая им фантас­тические истории. Как средневековые менестрели, он пытался таким образом отплатить за гостеприимство...

—   Генерал,— говорил он,— в Лилле вы должны были знать семью X. Нет, не тех X., что из Рубе, а тех, что пород­нились с семейством Z из Бетюна. Так вот, в этой семье произошла никому не известная трагедия, достойная бульвара Преступлений.

И в течение целого часа Оноре держал своих слушателей в напряжении, увлекая их игрой своего воображения. Когда он закончил рассказ, генерал де Поммерель спросил его:

- Послушайте, Оноре, то, что вы рассказали, правда?

Оноре лукаво посмотрел на него, затем рассмеялся и сказал:

—   В моем рассказе нет ни слова правды, это чистейшей воды вымысел!..

После таких вечеров он в прекрасном настроении поднимался в свою комнату, садился за стол и начинал работать, исписывая за ночь множество страниц своим изящным и нервным почерком.

Так прошло два месяца. Мадам де Бальзак, обеспокоенная тем, что Оноре «зря теряет время» в деревне, стала настаивать на его возвращении. Он возвратился в Париж, но оттуда поехал не в Вильпаризи, а в Версаль, где неожиданно поселилось семейство Бальзак. Этот внезапный переезд походил скорее на бегство, и Оноре терялся в догадках, что же могло произойти в Вильпаризи. Мадам де Бальзак не замедлила ему объяснить все: его отец, несмотря на свои 82 года, совратил совсем юную крестьянку, и бедняжка ждала ребенка.

—    Такие у нас дела,— с горечью сказала мадам Бальзак.

Месье Бальзак в это время лукаво подмигивал сыну.

—   Ну и семейка у меня,— сказал себе Оноре со смешанным чувством грусти и гордости.

На следующий день он покинул Версаль и вернулся в Париж. Он снял на улице Кассини рядом с Обсерваторией и в двух шагах от улицы Анфер, где жила мадам де Берни, небольшую, но почти роскошную квартирку. Сестра, мать, мадам де Берни обставили ее и снабдили Оноре всем необходимым. Ему было там очень удобно работать.

За пять месяцев он написал четыре тома своего романа. 15 марта 1829 года в книжных магазинах появился «Последний шуан, или Бретань в 1800 году» (позднее Оноре переделал роман, сделал его более компактным и назвал просто «Шуаны»). Над заглавием, навеянным, несомненно, «Последним из могикан» Фенимора Купера, только что переведенным на фран­цузский язык, было впервые напечатано имя автора: Оноре Бальзак.

Отзывы на роман были скорее хорошими. Газета «Фигаро» писала: «В романе выведена целая галерея правдивых харак­теров людей, которых не раз где-то видел. Прекрасно представ­ляешь себе лица героев романа, их радости и печали».

Лорд Р'Ун, Орас де Сент-Обен умерли. В возрасте 30 лет на свет появился Оноре де Бальзак (правда, в ту пору он еще не успел добавить частицу «де» к своей фамилии).

КАК МУЖ ЖОРЖ САНД ПРОСИЛ НАГРАДИТЬ ЕГО ОРДЕНОМ ПОЧЕТНОГО ЛЕГИОНА ЗА ТО, ЧТО ОН БЫЛ... РОГОНОСЦЕМ

Жорж Санд, автор романа «Башня Персемона», вела не­обычайно разгульную жизнь, возможно, из-за неудачного заму­жества. В 18 лет Аврора Дюпэн, будучи сентиментальной и неиспорченной, вышла замуж за барона Казимира Дюдевана, весельчака, отнюдь не отличавшегося тонкостью чувств. Од­нажды она застала своего мужа тет-а-тет, да будет мне позво­лено так сказать, со служанкой. Молодая женщина была возмущена до глубины души.

— Постыдно заниматься этим со служанкой! Ты не умеешь держать себя подобающе твоему положению...

В этот момент в ней, видимо, говорила не ревность, по­скольку она смотрела на «супружеские отношения» как на что-то отвратительное, неприятное и даже неприличное. Она писала: «Сначала нас воспитывают в святости, а потом отдают мужьям, как молодых кобылиц!»

Любовь в ее представлении была «чувством, в которое вкладывают всю душу». «Какие ночи! Какое отвращение! Я не понимаю, что хорошего находят мужчины в этих шутовских и скотских упражнениях. Я с нетерпением жду, когда муж, нако­нец, уснет, чтобы дать волю слезам. И это называется замужес­твом!»— писала она также.

Однако вскоре у молодой баронессы, разочаровавшейся в семейной жизни, появился возлюбленный. Во время одной из поездок с мужем в Бордо она познакомилась с молодым чело­веком по имени Орельен де Сез, заместителем генерального прокурора города. С ним она могла предаваться своим мечтам сколько душе угодно. Держась за руки, они совершали прогулки в горы, забыв о Казимире.

Однажды Аврора и Орельен сделали для себя открытие: их имена начинаются с одной буквы [Аvrore и Аurelien (прим. ред.)]. Поскольку оба были романтическими натурами, они залились слезами. Волнение молодых людей было столь велико, что прислуге пришлось сопровож­дать их в гостиницу.

Орельен, представьте себе, не стал любовником Авроры. Единственное, на что он осмелился, это поцеловать ее однажды вечером в шею. После чего оба лишились чувств.

Опьяненная любовью, Аврора возвратилась с мужем в Ноан, где у них было имение. Однако ее идиллия с Орельеном продолжалась благодаря пламенной переписке, о которой Кази­мир даже не подозревал.

Поскольку Аврора была весьма экзальтированной особой, она не могла скрыть своей любви, даже от своего мужа...

Со временем эта переписка пробудила в молодой баронессе чувственность. Более пристально взглянув вокруг себя, она заметила, что друг детства смотрит на нее с большой нежно­стью. У него было красивое имя — Стефан Ажассон де Грандсань. Молодой натуралист, работавший вместе с Кювье, при­ехал на лето в Берри.