Трэвис был одним из тех, с кем я познакомился в 1996 году во время заседания Бильдербергского клуба в Кинг-Сити. Он был мелким вором, недисциплинированным и несносным; промышлял с Гариком, израильтянином, в свое время бросил институт и позже стал отличным агентом «Моссада», работающим в подвале квартиры в Этобико, Торонто. Трэвиса часто задерживали и почти сразу же отпускали. Также он часто сидел за решеткой с важными преступниками и ценными информаторами правительств (очень странное совпадение, учитывая то, что они были ценными личностями и что их тщательно охраняла полиция). Как я узнал позже, Трэвис Рид стал преступником, чтобы работать с преступниками. Это было его прикрытие. Это был его танец под дождем.

Он был послан в Судан теми, кто работал как на ЦРУ, так и на Национальную полицию Канады, на подразделение, занимающееся криминальным шпионажем. Трэвис был типичным провокатором: любопытный, лживый и почти всегда без гроша в кармане. Мы никогда не узнаем о подробностях его поездки в Судан, но так же, как и в 1899 году, это забытое Богом место привлекало самых сомнительных личностей. Это был очаг распространения наркотиков, оружия и нефти; база, с которой можно было дестабилизировать различные африканские страны, слишком уставшие от борьбы в продолжительных войнах и слишком ослабленные, чтобы противостоять «дружественным» политическим предложениям США, Франции, Великобритании, России и Китая. Все африканские страны имели общий знаменатель – нефть.

Трэвис ненавидел лживость системы, которая его создала и использовала. Однако, как это ни парадоксально, из-за того, что он владел столькими секретами, которые старался скрыть от любопытных, он все еще был жив. «Если Трэвис хочет меня увидеть, это будет проблематично», – сказал я сам себе. Трэвис был асом шпионажа. «Какой информацией он может меня заинтересовать?» – спросил я сам себя.

Я обратил внимание на силуэт женщины, прислонившейся к окну. Ее изящная шея, казалось, была бесконечной. Выражение легкой меланхолии придавало ее лицу таинственную красоту, напоминая портреты работы Боттичелли. Девочка-подросток в школьной форме шумно пила коктейль за столиком возле окна, выходящего на улицу.

Итак, чтобы до конца во всем разобраться, мне нужно было ехать в Рим. Открыв дверь паба, я вышел на шумную улицу. Эта идея меня не привлекала. Трэвис Рид был синонимом опасности, и, даже если у него была интересная для меня информация, все это могли спланировать некоторые из контролирующих его лиц, которые всегда удлиняли поводок, чтобы он делал то, чего не могли другие. После заседания Бильдербергского клуба в 1996 году многие хотели бы от меня избавиться. Чем больше я об этом думал, тем больше приходил к выводу, что это была ловушка. Мне только оставалось узнать, кто за всем этим стоит. Мне нужна была помощь.

Седьмого ноября 1999 года я участвовал в телефонном разговоре через спутниковую связь по надежной линии с бывшими членами службы безопасности Советского Союза. Должен признать, что, когда дела становились плохи, я всегда обращался к бывшим советским служащим. Что-то необъяснимое заставляло их не доверять Западу, и их нелегко было купить, в отличие от того, во что нас заставляют поверить средства массовой информации и сообщения в прессе. Этим они заслужили мое доверие. Один из этих людей был экспертом по бактериологическому, ядерному и ракетному оружию. Другой был действующим чиновником и работал под командованием бывшего первого заместителя начальника Генерального штаба ВС РФ генерал-полковника Валерия Манилова, который годом позже окажется самым честным российским военным, заявившим, что трагедия «Курска» была спровоцирована американской стороной.

Мы решили, что я не могу ввязываться в это один, и мне предоставили имена бывших агентов КГБ и сотрудников службы безопасности в Риме. К моему удивлению, один из этих людей был священником в Ватикане, чья ярко выраженная антикоммунистическая позиция являлась лишь прикрытием. Из более чем десятка имен я быстро выбрал троих: двоих я знал лично, третьего мне порекомендовала группа.

Трэвис должен был встретиться со мной 29 ноября. Это, по крайней мере, было известно. Если он знал, как меня найти, значит, ему известны мой номер телефона и любые другие контактные данные. «Или они готовят ему ловушку, или он в опасности, – подумал я. – Если Трэвису готовили ловушку его покровители и он это знал, то, должно быть, он слишком близко подобрался к тем людям, к которым не следовало приближаться». Вероятнее всего, ему сказали, что для того, чтобы остаться в живых, нужно отправить меня на тот свет. Но Трэвис Рид не отличался преданностью. Однако речь шла о его жизни, которая висела на волоске. Когда нет друзей, как в его случае, можно рассчитывать только на партнеров по прежним заданиям. Возможно, это был его последний шанс. Я понял, в какой трудной ситуации он находился.

После ряда коротких телефонных разговоров через надежную линию я договорился встретиться со своими контактными лицами в Риме, в гостинице «Тефи», принадлежащей старому знакомому моего дедушки и служащей прикрытием для агентов КГБ бывшего Советского Союза, которые использовали Рим в качестве базы для контрразведки. Она расположена на выходе с площади Республики, в 300 метрах от того места, где Гоголь, гениальный русский писатель, в 1842 году создал свое бессмертное произведение «Мертвые души». Один из совладельцев «Тефи» был другом детства моего дедушки. Оба они родились в Карасубазаре, теперешнем Белогорске, в Крыму.

В послужной список людей, которые 26 ноября 1999 года появились в гостинице «Тефи», входило выполнение различных конфиденциальных поручений. Речь шла о ветеранах, занимающихся «нестандартными операциями»: наблюдением, запугиванием и шантажом. Глядя, как они владеют оружием, я пришел к выводу, что, возможно, они могли быть и наемными убийцами. Это был не тот тип людей, которых тебе захотелось бы предать. Я знал, что был с ними в безопасности. В начале 1950-х годов, когда Сталин начал финальную зачистку в Красной Армии и разведслужбах, мой дедушка рисковал своей жизнью, спасая родителей этих людей, агентов КГБ. Это была моя невидимая армия с сетью контактов, которая проникала во все секретные службы на планете. АНБ, ЦРУ и ФБР тоже не были исключением. Российская разведка всегда с легкостью проникала в секретные службы США.

Александр Иванович родился в небольшом местечке Цесис, около Риги, которое во время Второй мировой войны было полностью разрушено. Константин был родом из Борисова, Анатолий – из Москвы. Все они являлись бывшими агентами разведывательной службы, были удостоены различных наград и имели четкую позицию в отношении Запада. После коротких и дружественных приветствий мы перешли к делу.

Константин достал пистолет и положил его на стол.

– Знаешь, что это? – спросил он у меня, посмотрев направо и делая особый акцент на «знаешь».

Я опустил взгляд на темный предмет. По неметаллическому, полимерному стволу я понял, что передо мной полуавтоматический пистолет «Глок».

– Г-36, – сказал Анатолий. – На рынке он появится только через год.

Было очевидно, что все это его забавляло. Я впервые видел последнюю модель компактного «Глока» 45-го калибра с магазином на шесть патронов, уже и на 113 граммов легче, чем предыдущая модель Г-30 двойного действия. Те, кто им пользовался, называют его «поэзией в движении».

– Возможно, тебе придется им воспользоваться, – сказал Анатолий.

– Площадь Республики, когда начнет темнеть, – сказал Константин.

– Что бы ты ни делал, не позволяй ему назначить место и время встречи, – приказал Анатолий, держа меня за плечо своей огромной рукой. – Иначе мы не сможем тебя защитить.

Двадцать седьмого ноября поздно вечером зазвонил мой мобильный. Это был Трэвис. Он был где-то в своем логове, в пригороде Рима. Он сказал мне, что встреча состоится возле Колизея в 10 утра 29 ноября.

– Площадь Республики в полшестого вечера, – прервал его я.