Волнение, звучавшее в голосе Поля, заставило всех замолчать, но молчание не затянулось: на первом этаже послышался какой-то гвалт и топот шагов по лестнице. Через секунду все увидели Арчи во главе своего воинства. Он расстегнул рубашку до самой середины груди, заросшей седыми волосками. Он покраснел и едва соображал, что делает, но в глазах его светилось торжество.

– Полный успех, – воскликнул он. – Браво!

Хотя Арчи и обвел взглядом всех присутствующих, было понятно, что похвалу он адресует прежде всего себе самому Он так грузно опустился в офисное кресло, что то покатилось назад и уткнулось в стену.

– Нашли Хэрроу, – возвестил Арчи.

Он торжествующе оглядел все вокруг.

– Где он? – спросил Барни.

– Где они, ты хочешь сказать.

– Их что, много?

Арчи приподнял верхнюю губу и усмехнулся на английский манер, но не выдержал и расхохотался звонким бруклинским смехом.

– Да, много. Много маленьких кусочков.

Все смотрели на него в изумлении. Не переставая смеяться, Арчи сказал:

– Эти кретины военные никак не могли его разыскать. Тогда за дело взялись жители фавелы. Они добрались до него и свели счеты… как это там принято. Они принесли нам то, что осталось. Пренеприятное зрелище. Четырнадцать кусков тухлятины, нарезанных мясницким ножом.

Арчи вытирал глаза и пытался взять себя в руки.

– И представьте себе, их притащила женщина. Некая Кармен. Кармен! Бедняга. Солдаты хотели ее упечь за решетку, но я приказал отпустить ее. Пусть занимается своими восемью ребятишками. По правде говоря, ей бы надо дать орден.

Поглядев на стоявших справа и слева бразильских офицеров, Арчи спросил:

– Как у вас тут называется орден Почетного легиона? Ах да, Южный Крест. Так вот: мадам Кармен, от имени благодарного человечества объявляю вас кавалером Южного Креста!

Он взял стоявшую на столе бутылку пива и сделал большой глоток.

Эпилог

Ритм медицинской практики, что бы ни говорили, довольно неспешен. Если не считать острой фазы болезни, пациенты видят своего врача обычно раз в месяц, а иногда и реже.

Именно поэтому большинство пациентов Поля Матисса даже не заметили его пятинедельного отсутствия. Некоторые нашли, что он похудел, и с улыбкой сказали ему об этом. Другие сочли, что у него усталый вид. Для большинства все шло как обычно.

Это было прекрасно. Поль смог убедиться, что секретная служба не оставила на нем такого глубокого отпечатка, как он боялся. Он с наслаждением снова облачился в свой белый халат. Дело Хэрроу завершилось в субботу, а в понедельник Поль уже приступил к консультациям в Атланте, чувствуя себя усталым, как после соревнований, но счастливым.

Поднимаясь по лестнице, он увидел, что вожделенный этаж свободен и там уже начался ремонт. Средства «Хобсон и Риджа» позволили клинике расшириться. Это был вполне осязаемый итог операции, и Поль хотел, чтобы именно он остался как память о пережитом.

В это первое утро его ожидали пятнадцать пациентов, каждый со своими волнениями, болью и страхом. Отличный стимул, чтобы вернуться в старую колею. Без такого хлыста невозможно отвлечься от мучивших его мыслей. Вечером Поль лег спать совершенно измученным и проспал почти двенадцать часов. В ближайшие дни он повидал за обедом старых друзей Из всех подружек по крайней мере две сохранили ему верность и не сердились на Поля за долгое молчание. Через неделю Поль почти забыл о недолгой работе в Провиденсе.

И все же глупо думать, что такие события время от времени о себе не напомнят. Поль работал в клинике уже две недели, когда его навестил Арчи.

Поль не мог отказаться от встречи, ибо им оставалось еще кое-что обсудить, в частности, обещание дополнительных пожертвований клинике.

И все же Поль надеялся, что после этого свидания они уже долго не встретятся. Сидя в такси – отель, где они договорились встретиться, находился, к сожалению, слишком далеко, чтобы ехать на велосипеде, – Поль без труда придал своему лицу недовольное выражение. Он подогревал свое плохое настроение, словно вчерашнее блюдо, у которого испортился вкус.

Арчи, понятное дело, не обратил на это никакого внимания. Успех вернул ему всю изысканность настоящих британских манер. В его оксфордском выговоре не звучало ни одной бруклинской нотки.

– Следствие по Маклеоду, Хэрроу и его банде только что завершилось. Только что. Дело такого масштаба имеет глобальные последствия. Скрытые от глаз.

Арчи кокетливо рассмеялся и вновь посерьезнел, поднеся к губам чашку чаю. Поль надеялся, что разговор не затянется, но любопытство заставляло его не прерывать Арчи. Старик конечно же это понял.

Такое дело потребовало от нашего президента изрядной дипломатичности. Я как только мог помогал ему советами.

Это замечание, в сопровождении мимики знающей себе цену скромности, Арчи репетировал несколько недель, и теперь не мог лишить себя удовольствия намекнуть на доверительные отношения с президентом Соединенных Штатов.

– С китайцами все устроилось, как и должно: в абсолютном секрете. Смерть товарища Тент Ли Ченга была с выражением всяческих соболезнований объявлена партийной газетой. Надо уметь на редкость хорошо читать между строк, чтобы понять, что его казнили. Индиец загремел в тюрьму по делу о налоговых махинациях, которое правительство придерживало от огласки на всякий случай. В Бразилии дело пришлось вести тоньше. Что ни говори, а министр внутренних дел не совершил никакого преступления. Историю с холерой нельзя вытаскивать на свет божий: без предъявления доказательств она всего лишь нелепа и обернулась бы против тех, кто ее обнародовал.

– Но Жюльетта все же дала показания?

– Девушка с маниакально-депрессивным синдромом и пациент психиатрической клиники?

Арчи состроил изысканную гримасу, и Полю больше чем когда-нибудь захотелось отхлестать его по щекам.

– Нет, они пустили в ход суд Линча над Хэрроу. Объявили, что его тело найдено в канале Байшада-Флуминенсе, где он исследовал загрязнение городского водоснабжения. Он был разрублен на мелкие куски. Соединенные Штаты заявили протест против убийства храброго активиста, и все экологические организации хором подвывали правительству. Министр внутренних дел снят со своего поста за неспособность обеспечить безопасность исследователя. Ловко, вы не находите?

– А сообщники Хэрроу?

– До малых сих власти нет дела!

После успешного завершения дела библейские обороты снова вошли в обиход Арчи. Поль задавался вопросом, сумеет ли он сохранить спокойствие до конца разговора. Он так сжал свою бутылку пива, что фаланги пальцев побелели.

– Перевод?

– Мелюзга. В Бразилии все прошло по-тихому. В пригороде Рио был застрелен некий Зе-Паулу, не подчинившийся требованиям дорожной полиции. Кто станет проверять? Еще один тип по имени Убираши был брошен в тюрьму по обвинению в торговле опасными наркотическими веществами, а это все равно что бросить живого человека в бассейн с крокодилами. Приведение приговора в исполнение до суда. Хитро. Надо бы не забыть.

– А группа Хэрроу в Соединенных Штатах?

– А что им делать без своего гуру? Никто из них не осведомлен обо всем плане в целом. ФБР будет за ними приглядывать но готов спорить, что они станут вести себя тихо. Главное – обезглавить движение. Знаете, что стало с Маклеодом?

Поль вспомнил дом на холмах Моржа и ночь, проведенную на водокачке с Керри. Именно из-за таких моментов они и шли на риск.

– Он вызвал своего врача, ну, того, настоящего. Когда почтенный доктор Йегли прибыл, Маклеод дал ему установить капельницу, болтая как ни в чем не бывало. Потом он сделал знак своим охранникам. Два парня вытащили пистолеты и прицелились в Йегли.

– Но он был ни при чем!

– О! Дело совсем не в этом. Старый лис прекрасно знал, что Йегли обвели вокруг пальца.

– Тогда чего он от него хотел?

– Да просто, чтобы он его убил.