Поль чувствовал головокружение и какой-то столбняк при мысли об опасности, которой подвергается сейчас Керри, и необходимости немедленно действовать, чтобы помешать Хэрроу запустить механизм катастрофы. Дело решила Жюльетта, у которой было свое представление о приоритетах.

– Если бы я была не одна, – сказала она, – то могла бы, наверно, остановить операцию…

– Как?

Жюльетта прикрыла глаза, словно пытаясь выудить из подсознания что-то, о чем она давно думала, но не пыталась выразить словами.

– Вернувшись туда, – произнесла она наконец.

– Вернувшись куда?

– К Хэрроу.

Она встала и сделала несколько шагов, расставив руки. Потом закинула волосы за плечо и, улыбаясь, изложила свой план:

– Они увидят меня, а я скажу, что это был нервный срыв, что я бродила по городу, что меня возмутила нищета, что я целиком на их стороне. Короче, скажу то, что они хотят услышать. Они снова включают меня в свой план. Так я узнаю, где и как они хотят начать действовать, и предупрежу вас.

– Как?

Через Жуакина, – сказала Жюльетта, отбросив это препятствие нетерпеливым жестом руки. – Тогда у вашего агентства будет время что-нибудь придумать.

– Моего агентства! – простонал Поль.

Он, ясное дело, не рассказал девушке о своем разрыве с Провиденсом и о том, что только Барни в обход правил может хоть чем-то ему помочь. Он вспомнил, кстати, о том, что после приезда в Рио до сих пор не связался с ним и даже не сказал, в каком отеле остановился. Поль уже был готов сообщить Жюльетте эту невеселую истину, но выражение ее лица остановило его. На нем читалась такая беззаветная решимость, что Поль устыдился собственных колебаний. Как ни крути, теперь все карты у него на руках. Маклеод, отправивший его в Бразилию на верную смерть, и подумать не мог, что какая-то песчинка может нарушить прекрасно отлаженный механизм его операции. У Поля достаточно средств, чтобы сражаться и убеждать. Чем черт не шутит, может, он даже сумеет убедить самого Арчи изменить точку зрения.

– Ладно, – сказал Поль. – Похоже, ничего другого и не придумаешь.

Тень сомнения, против воли прозвучавшая в его словах, означала, что Жюльетта не может рассчитывать на стопроцентный успех. Она должна знать, что идет на большой риск и может заплатить за неудачу жизнью. Жюльетта прекрасно все поняла, и все же Поль впервые увидел, что на лице ее заиграла улыбка. Она улыбалась одними губами, но за разгладившимися чертами ее лица проглянуло какое-то неожиданное выражение. Это было как в театре, где новые декорации, слегка изменив первый план, вдруг открывают далекие перспективы, о которых зритель и не подозревал. Будь у Поля время обдумать свое впечатление, он сказал бы, что это выражение полнейшего смирения. Само это слово, происходящее от слова «мир», наводит на мысль о тех, кто этот мир населяет. А Полю оно напомнило фразу, процитированную старым миллиардером: «Кроткий человек идет к смертельно опасным хищникам». Поль помнил конец о запахе Адама, но не мог вызвать в памяти слова, стоявшие перед этим. «Кроткий человек идет к смертельно опасным хищникам», повторял он про себя, глядя на Жюльетту. Она доброй воле идет к Хэрроу и его бандитам. Поль смотрел на не с восхищением.

– Хорошо, – сказал он.

Жюльетта взяла его руки в свои. Поль встал, обнял ее и притянул к себе. Он почувствовал ее грудь и был не в силах скрыть охватившее его желание, но не решился разомкнуть объятия. Жюльетта словно черпала решимость в его мужской силе. Наконец, она отпустила Поля и подошла к двери.

– Чтобы покинуть отель, пройдите по служебным коридорам. Я нарисовала вам план. Когда выйдете на улицу, купите бразильский мобильный и позвоните Жуакину. Объясните ему, где вы находитесь. Его номер здесь же.

Жюльетта протянула Полю сложенный вчетверо листок бумаги, который он засунул в карман шортов.

– Кто-нибудь свяжется с вами, как только я узнаю о времени начала операции.

Напоследок она немного машинально улыбнулась Полю, словно ее голова уже была целиком занята мыслями о том, что предстоит сделать, и вышла в коридор.

Поль еще некоторое время стоял, взволнованный и тронутый этим растаявшим видением, так неожиданно вторгнувшимся в его жизнь.

Глава 9

Никто так легко не попадается на крючок, как легавые. Жюльетта достаточно хорошо изучила тропинки среди фавел, чтобы без помех добраться до отеля «Ларанжейрас», но для того чтобы все выглядело достоверней, решила попасться им в руки. Она вошла в один из пансионов Боттафогу, спросила комнату и назвала свое настоящее имя. По взгляду администратора Жюльетта сразу поняла, что у него, как и у всех остальных хозяев отелей, уже есть на нее наводка. Он сразу куда-то вышел, по-видимому позвонить. Через четверть часа, когда Жюльетта лежала вытянувшись на скрипучей кровати, дверь ее комнаты распахнулась от могучего пинка ногой и в номер ввалилась ватага полицейских во главе с толстяком-коротышкой с черными, коротко остриженными волосами. Они сжимали в руках пистолеты. Жюльетта не оказала никакого сопротивления, но постаралась выглядеть испуганной и удивленной. Полицейские втолкнули ее в заднюю дверь какого-то фургончика с забранными решетками окнами, внутренность которого воняла потом и отработанной смазкой. Под завывание сирены Жюльетту повезли через весь город к стоявшему недалеко от залива мрачному зданию. Она прошла по коридорам, где с безучастным видом стояли задержанные – юнцы в наручниках и проститутки. Поднявшись по лестнице, Жюльетта и ее стража подошли к двери, на которой висела табличка «Уголовный отдел». Коротышка полицейский постучал в дверь и распахнул ее. В просторном кабинете с голыми стенами, огромным, заваленным папками столом и стоявшими в беспорядке металлическими стульями Жюльетта увидела троих: неизвестного в форме офицера полиции, Зе-Паулу и Хэрроу.

Они обрабатывали ее больше часа. Хэрроу не задал ни одного вопроса и только сверлил ее взглядом своих голубых глаз, в которых не читалось ничего, кроме ненависти.

Жюльетта строго придерживалась избранной тактики. Она бежала из-за инстинктивного страха. Шла куда глаза глядят, охваченная неудержимой паникой. Может, все дело в приближении рокового дня, нервном напряжении от ожидания или в любовной лихорадке. (Здесь она бросила взгляд на Хэрроу.) Полицейские у входа так заболтались, что не обратили на нее внимания. Ночь она провела, лежа под каким-то навесом, и прохожие, должно быть, принимали ее за нищенку. Нет, она ни с кем не разговаривала. Нет, к ней никто не подходил. У нее не было никакого плана. Почему она выбрала отель в Боттафогу, где ее задержали? Случайно, она была совсем без сил. Да, она рада, что ее наконец нашли. Она надеется, что ей по-прежнему доверяют. Ей даже больше, чем прежде, не терпится приступить к делу. Надо только спешить, потому что она больше не выдержит ожидания и неопределенности.

Примерно через час офицер позвал двух полицейских, дежуривших все это время за дверью. Он поручил Жюльетту им, а сам вышел в соседнюю комнату. За ним последовал Зе-Паулу с видом прокурора, требующего смертной казни для обвиняемого, и Хэрроу.

Через несколько минут они возвратились. Зе-Паулу казался нервным и раздраженным. Было видно, что победа оказалась не на его стороне. На этот раз заговорил Хэрроу. Он поставил стул рядом с Жюльеттой, нежно взял ее за руку и опустил голову.

– Все в порядке, – сказал он. – Мы вернемся в отель. Тебе не придется больше ждать. Мы начнем операцию сегодня же вечером, как только стемнеет.

После того как Жюльетта ушла, Поль с полчаса нарочно маячил перед теми, кого поставили за ним наблюдать. Он попросил принести ему в комнату кока-колу и облокотился на подоконник прямо на виду шоферов, которые неловко прятали свои портативные рации. С городского телефона он несколько раз позвонил зубному врачу, нотариусу и гадалке на картах. Всякий раз он занудно объяснял своим почти не говорившим по-английски собеседникам, что он недавно прилетел в Рио, сегодня хочет передохнуть, а встречу назначить на один из ближайших дней. Вся эта информация по обычным каналам поступит к организаторам слежки. Поль подкинул работенки своим ангелам-хранителям, и теперь мог действовать.