– Мы их сейчас покрошим в мелкий порошок! – хлопнув Эрика по плечу, сказал Кларк. – А ну, не зевай!

Парнишка рассеяно осмотрелся, сглотнул. Но обрез поднял, выстрелил. Еще один грайвер отлетел в сторону, ударился об отбойник.

– Как по мишеням, – засмеялся Кларк. – Нам везет! То с десятка метров в молоко, а тут как пошло…

Внезапно до его слуха донесся осторожный скрежет. Он взглянул в сторону канала да так и замер. Через бордюр медленно переваливалось серое тело. Короткие когти скрежетали по камню.

Поняв, что обнаружено – существо зашипело. Слева и справа от него тут же появились новые твари. Они не таились, лезли настырно, не сводя глаз с теплых и еще живых кусков мяса. Длинные языки подобно змеям метались в ощеренных пастях.

– Твою мать! – прошептал Кларк и выстрелил в первое существо, но это уже не могло остановить или напугать остальных.

Они бросились в атаку почти одновременно. Однако, недостаточно слаженно.

Раненая Кларком тварь отлетела назад, перевалилась через отбойник и рухнула вниз, попутно столкнув только показавшегося собрата.

Внезапно с улицы, куда свернули Кэр и Гракх, послышался грохот.

Эрик, казалось, превратился в робота. Не обращая внимания ни на что, он быстрыми выверенными движениями перезаряжал обрез, но все равно катастрофически не успевал. К нему уже мчались два грайвера. Когти скрежетнули по мостовой, и серое тело взвилось в затяжном прыжке. Раздался выстрел.

Кларк вздрогнул, отступил на шаг. Бросил взгляд туда, где недавно стояли такие удобные мишени. То ли воодушевленные подкреплением, то ли испуганные взрывом, а ничем иным грохот быть не мог, твари неслись в их сторону. До столкновения оставались считанные секунды, после которых надеяться на спасение было бы чистой глупостью.

Времени на раздумья не оставалось.

Подбитый Эриком грайвер поднимался. В развороченной груди зияла сквозная дыра, но даже она не смогла остановить чудовище. Вторая же тварь миновала свинец, вцепилась парнишке в руку. От боли его пальцы разжались и выпустили ружье. Эрик побелел, но не проронил ни звука. Левой рукой он нашарил на боку нож, выхватил и, что было сил, вогнал твари в глаз.

Кларк издал пронзительный вопль, попытался помочь Эрику, но руки ходили ходуном, мешая нормально прицелиться.

Через отбойник перебралось еще трое грайверов. Двое метнулись к отбивающемуся парню, один – к нему.

Эрик закричал.

Паника навалилась неподъемной тяжестью. Кларк отчетливо понял, что если сейчас не побежит, то уже никогда не сможет больше бегать. Вообще ничего не сможет. Он выстрелил, но промахнулся. Следующее нажатие на спусковой крючок вызвало лишь негромкий щелчок. Кларк отбросил ружье прочь и побежал. Уже разворачиваясь, он заметил, что Эрик стоит на коленях. Одноглазая тварь с остервенением мотала окровавленной головой из стороны в сторону, словно пытаясь оторвать добыче руку. Еще одна вцепилась парню в бедро. А третью он все еще сдерживал перед собой, полосуя ее морду ножом.

Кларк бежал не вдоль по проспекту, а через него, направляясь к разрушенным зданиям. Спастись от разъяренных чудовищ в скорости он не надеялся. Оставалось одно – попытаться спрятаться.

– Стой! – услышал он надрывный стон Эрика, но даже не обернулся. В голове металась лишь одна мысль: «спастись».

Уже у самых развалин Кларк почувствовал в ноге резкую боль. Вскрикнув, он полетел наземь. Острое каменное крошево вперемешку с каким-то металлическим мусором врезалось в тело, полосуя кожу. С трудом удерживая ускользающее сознание, он обернулся. Сквозь дрожащее кровавое марево проступили очертания грайвера. Тварь вцепилась ему в ногу и с жадностью рвала плоть.

Боль стала невыносима. Кларк попытался лягнуть падальщика, но тот не обратил на это никакого внимания. Елозившие по земле руки наткнулись на увесистый булыжник. С громким криком Кларк извернулся и обрушил камень на голову твари. Грайвер издал булькающий звук и ненадолго выпустил добычу. Этого оказалось достаточно, чтобы вырваться из смертоносных объятий.

Оставляя за собой кровавый след, Кларк пополз вперед. Он прогонял мысли о том, что за спиной умирает Эрик. Старался не думать, что полтора десятка, если не больше, алчущих взглядов могут упираться ему в спину. Это жгло и гнало дальше. Каждое мгновение он ожидал новой боли, нового нападения.

Перед глазами уже маячила полуразбитая витрина какого-то магазина, когда оглушенный им грайвер вновь пришел в себя и возобновил охоту. Почему тот был в одиночестве, Кларк не знал, да и не хотел знать. От одной твари еще можно было спастись, а это добавляло злости, которая немного прогоняла панику. Эрик на отлично исполнял свою роль по отвлечению тварей. Не воспользоваться этим казалось Кларку преступлением.

Он уже переваливался через витрину, когда за ногу снова схватили. Кларк задохнулся от боли. Когти грайвера – кривые и грязные – глубоко погрузились в плоть, а потом дернули вниз. Раздался треск рвущейся ткани, фонтаном брызнула кровь. Тварь оскалилась, языком ловя алые капли.

Кларк непроизвольно взмахнул руками. Он уже ничего не видел, ничего не соображал. Тело била крупная дрожь. Надежда на спасение растворилась в предсмертной агонии. Кларк чувствовал, как костистое тело чудовища подтягивается по нему, вонзая в него свои когти. Каждый новый укол заставлял снова вскидываться, пытаясь вырваться. Но каждая следующая попытка становилась все слабее. Наконец, он ощутил непередаваемый смрад прямо над собой. Желудок подскочил к горлу. Запах застарелой, проникающей во все поры гнили душил, сводил с ума.

Кларк в последней попытке дернулся в сторону, его руки с лета ударили в шатающуюся раму витрины. Послышался громкий звон, сверху упало что-то тяжелое и тут же разлетелось осколками. Пелена смрада почти тут же отступила. Не развеялась полностью, но отступила. Кларк жадно вздохнул.

«Не лежат… не лежать…» – пульсировало в мозгу.

Зрение возвращалось, однако голова кружилась страшно. Стоило немного приподняться, как мир пускался в пляс.

Кларк действовал почти механически. Он столкнул с себя холодное тело грайвера. Свалившееся сверху стекло практически полностью перерезало тому шею. Эдакая гильотина.

Этот метод казни был вновь введен некоторыми оседлыми поселениями. Чаще всего он применялся к ворам. Причем голову отрубали крайне редко. По сути, вору давался шанс на исправление. После первой доказанной кражи преступника лишали руки. После второй – ноги. И так до тех пор, пока человек не одумывался, либо не превращался в обрубок, у которого практически не было шансов выжить.

Кларк чувствовал себя чудом уцелевшим вором. Со стоном он окончательно перевалился через витрину и упал на усыпанный осколками пол. Замер, прислушиваясь. До него доносились невнятные звуки. То, что это были не шаги – казалось очевидным, а все остальное его не волновало.

Кларк боялся поверить в свое счастье. Конечно, ему еще предстояло затеряться среди развалин, остановить кровотечение, и вообще найти способ вернуться в общину, но это будет позже.

Превозмогая боль и головокружение, он приподнялся на руках, выглянул на улицу. Открывшееся зрелище окончательно вывело из равновесия. Руки разъехались в стороны, голова ударилась о жесткую плитку. Его вырвало – болезненно, с кровью.

Проспект превратился в вырванную из ночных кошмаров столовую. Всюду виднелись пятна крови, клочья одежды. Но от тела Эрика не осталось почти ничего. Грайверы, огрызаясь друг на друга, рвали то, что уже с трудом можно было назвать человеческой плотью. Рвали и тут же отправляли себе в рот. Осквернители могил пировали и так этим увлеклись, что позабыли о второй добыче. А возможно, просто оставили ее на потом…

Кэр слышал ругань Гракха, слышал его топот за своей спиной. Не хотелось себе признаваться, но выбор зарккана был приятен. Можно сколько угодно тешить себя мыслями о собственной неординарности и прозорливости, но если ты один, то получить должное этому подтверждение крайне сложно. А Кэр любил чувствовать себя правым – всегда и везде, в любой ситуации.