— Спасибо, я без труда доеду сама. — Она развернула лошадь, направив ее к дому. Рай тоже натянул поводья, и они разъехались в разные стороны.

Дина пустила Голди рысью, и дистанция между двумя лошадьми стала быстро увеличиваться. Я не солгала ему, думала Дина. Она действительно ощущала последствия продолжительного сидения на лошади. Впрочем, Рай, несомненно, принял бы все, что она скажет. Он, как и Дина, был рад, что они расстались. А им ведь так хорошо было вместе… Как жаль, подумала она и уныло вздохнула.

Что ж, придется делать вид, будто ничего не произошло. Она нуждалась в присутствии Рая на ранчо, нуждалась гораздо больше, чем он нуждался в работе. Он в любой момент мог приобрести собственное ранчо.

Дина поморщилась. После поцелуя они оба вели себя так неуклюже, не зная, что делать и что говорить. За что ей выпало столько испытаний? За какие грехи? В течение долгих лет она вела спокойный, размеренный образ жизни (если не считать навязчивой идеи о примирении с отцом)… Нет, нужно взять себя в руки. Необходимо решить, что делать с ранчо, со своей жизнью, своим будущим.

По ее щекам побежали ручейки слез.

— Отец… — вновь произнесла она гневным шепотом. — Неужели ты думал, что я с легкостью перенесу все это, или ты и хотел, чтобы мне было трудно?! — Она уже никогда не узнает, какие чувства испытывал Саймон при составлении доверенности, и это причиняло ей самые сильные душевные муки.

Когда Дина вошла в дом. Нетто уже поджидала ее.

— Она позвонила.

— Эллен Кларк?

— Да, и более несимпатичной особы я в жизни не встречала.

Дина нахмурилась:

— В чем дело?… Что она такого сказала?

— Заявила, что ни за что на свете не приедет сюда и не будет производить оценку, если ты или еще кто-нибудь не будут ей показывать ранчо. Сказала, что территория огромная, а у нее забот по горло. — Нетти, попыталась передразнить безапелляционный тон оценщицы. — Сказала, чтобы ты позвонила ей, как только выкроишь свободную минутку в своем напряженном графике. Такая ехидна… Дина, мне совсем не понравилась ее манера вести разговор.

Недоумевая, Дина положила на стол холщовый мешочек.

— Конечно, я ей позвоню, но я совершенно не понимаю зачем оценщице ехидничать с тобой. Ты же просто передала ей мое сообщение.

— Знаешь, после ее звонка я подумала, что эта фамилия мне знакома. Кажется, одна из хоугановских дочерей выходила замуж за Стивена Кларка…

У Дины отвисла челюсть:

— Господи Иисусе! Эллен! А мне и в голову не пришло… Конечно, сестра Томми, Эллен, замужем за Стивом Кларком. — Дина на минутку задумалась. — Нет, это никуда не годится. Хоуганы явно до сих пор не простили мне развода с Томми. Могу ли я доверять экспертизе, проводимой человеком, который столь явно меня недолюбливает?

Нетти презрительно хмыкнула:

— Пора бы им поумнеть.

— Эллен по крайней мере чего-то добилась в жизни, — сказала Дина, вспоминая прошлое. — На фоне других членов семьи это выглядит достойным примером. — Дина попыталась вспомнить лицо сестры Томми, но оно расплылось в пятно нечетких очертаний.

— Нетти, ты случайно не знаешь, чем сейчас занимается Томми?

Экономка вновь хмыкнула:

— Тем же, чем и прежде. Сегодня у него одна работа, завтра — другая. Знаешь, ведь он опять женился.

— Да ну? Ты никогда не упоминала об этом — ни в письмах, ни по телефону…

— Ну, во-первых, я не думала, что ты заинтересуешься, а во-вторых, это продолжалось недолго. Жена его была милой девушкой, в городе поселилась недавно и, думаю, не устояла перед его смазливой физиономией. Через несколько месяцев она сбежала и, как мне говорили, заочно развелась с ним.

— Женщины порой так неразумны, — горько сказала Дина, с сожалением покачав головой. — Достаточно мужчине иметь смазливую физиономию, и они готовы упасть к его ногам.

— Дина, тебе было всего семнадцать, когда ты стала встречаться с Томми, — проворчала Нетти.

— Да, но мне была известна его репутация. И его семьи тоже. Мой поступок невозможно оправдать, Нетти. — В голосе Дины вновь прозвучала горечь. — И я до сих пор расплачиваюсь за это. И возможно, буду расплачиваться до конца своих дней. — Это была жестокая правда, которая, словно нож, вонзилась в ее сердце.

Но разве ее боль в Сиэтле утихнет, станет менее острой, чем здесь, в доме отца, на его земле?

Нетти с жалостью смотрела на Дину, словно читая ее мысли.

— Эллен оставила свой номер телефона?

— Он на столе в кабинете.

— Сейчас же позвоню ей. — Дина вышла из кухни и направилась в кабинет. Сев за стол, она всматривалась в телефонный номер, который Нетти написала на клочке бумаги. Ей не по душе было звонить Эллен — не хотелось иметь ничего общего с кем-либо из Хоуганов. Однако она не могла позволить им запугать себя. С Хоуганами нужно вести себя тверже, чем с кем-нибудь другим.

Дина набрала номер Эллен Кларк. На другом конце провода включился автоответчик: «Здравствуйте, это Эллен Кларк. Сейчас меня нет в офисе, но вы можете оставить свой номер телефона и представиться, чтобы я имела возможность перезвонить вам при первой же возможности. Спасибо». — «Эллен, это Дина Колби. Извините, что сегодня утром я не могла лично переговорить с вами. Позвоните мне, когда сможете, и мы договоримся о встрече на предмет оценки имущества. Спасибо». Дина положила телефонную трубку, чувствуя, как дрожит у нее рука. Она глотнула воздуха. Нет, этому должен быть положен конец. Всему. Ее нерешительности, жалости к самой себе, отчаянию, постоянным воспоминаниям о прошлом, не приносящим ничего, кроме боли, горечи и раскаяния. Ей нет нужды чувствовать вину за развод с Томми, и она не в силах что-либо изменить в своих отношениях с отцом. У нее достаточно забот в настоящем, и пусть прошлое останется в прошлом.

Она вздохнула. Легко сказать…

Тем же вечером Дина вновь пришла в столовую для работников и попросила Рая после ужина зайти к ней в кабинет. Он кивнул, нисколько не переменившись в лице, и у Дины душа ушла в пятки. Тот поцелуй, возможно, для него ничего не значил, и она целый день уверяла себя, что и сама не придает ему значения, но при взгляде на Рая ей нестерпимо захотелось вновь ощутить на губах ласковое тепло. Странно, что поцелуй произвел на нее такое неизгладимое впечатление. Он не был страстным, за ним явно не таилось жгучее желание мужчины. Она готова была побиться об заклад, что Рай, как и она, сожалеет о случившемся.

На столе лежала груда папок, и, взяв верхнюю, Дина раскрыла ее и положила перед собой. Сегодня днем она начала разбираться в деловых бумагах отца, пытаясь выяснить, насколько велика сумма наличности, указанная в доверенности. Возможно, ей стоило проконсультироваться с Терри Эндикоттом, но она была не в настроении выслушивать изумленные реплики бухгалтера, недоумевающего, что она не представляет масштабов своего наследства. Однако Дина уже четко уяснила, что наличные играют решающую роль в успешном функционировании ранчо. Она не отвергала идею Рая относительно ирригационной системы, но не могла решиться на это сейчас. Ведь она слишком многого не знает.

Дина прекрасно понимала, что, для того чтобы грамотно и точно определить общую стоимость ранчо для расчета налогов, нужно заключение квалифицированного специалиста. То, что оценкой будет заниматься кто-то из Хоуганов, не доставляло особой радости, однако она придумала, как избежать общения с Эллен Кларк и одновременно не задеть ее самолюбия.

Изучая содержимое деловых бумаг отца, она обнаружила огромные суммы на балансе и уяснила, что может позволить себе десяток ирригационных систем и даже больше, и это при том, что она просмотрела всего лишь бумаги первого ящика. Какую же сумму накопил Саймон за многие годы. Копии документов, оригиналы которых хранились в банковском сейфе, говорили, что цифра эта весьма внушительна…

В этот момент постучался Рай. Несмотря на то что она приглашала Хардина зайти, его появление застало ее врасплох. Он, видимо, недавно принял душ, тщательно побрился, на нем были чистые джинсы и синяя рубашка. Их глаза встретились, но роковой поцелуй словно наложил проклятье на взгляды Дины и Рая.