— Только поцеловать? По-моему, ты решился на нечто большее, или мне все это только померещилось?

— Но ты сама согласилась!

Клео закрыла лицо руками, будто он ее ударил. После недолгого молчания она проговорила:

— Да, черт тебя возьми! Вчера вечером я спросила, что тебе от меня нужно. Зря спросила. Мы оба прекрасно знали, что именно. Теперь ты получил сполна, что хотел. Но, думаю, для тебя это дело обычное — ты привык добиваться своего.

— А ты? Ты разве не получила, чего хотела? — хрипло произнес Чанс, с трудом сдерживая гнев. — Если я тебя не удовлетворил, то извини, дорогая, — я очень старался.

— Мерзавец! Отдай ключи! — закричала Клео и перегнулась через него, чтобы отнять их. Но Чанс успел выбросить ключи в окно, а Клео неожиданно для себя оказалась сидящей у мужчины на коленях. Его гнев тут же улетучился, уступив место желанию.

— Ну что? Мир? Ладно? — шепнул он. — Ты совсем не похожа на других, Клео. С тобой у меня все иначе.

— То же самое говорил и Джейк! — невольно вырвалось у нее.

— Отец Рози? Но я не Джейк!

Внезапно Чансу вспомнились длинные волосы и голубые глаза девочки, так похожие на его собственные, и, озаренный неожиданной догадкой, он спросил:

— Я тебе его напомнил? Мы с ним похожи!

— Нет, не похожи, но… — устало начала она и замолчала.

— Но все-таки я его тебе напоминаю. Чем? Цветом глаз? Оттенком волос? Голосом? Поведением? Чем, Клео? Скажи!

— Не желаю об этом говорить. Не держи меня на коленях, Чанс. Отпусти, пожалуйста.

— Чувствуешь? Ты меня снова возбудила, — прошептал он.

— Еще бы не чувствовать!

— Сама видишь, как ты на меня действуешь, — сказал Чанс и попытался ее поцеловать, но Клео дернулась, и поцелуй пришелся куда-то за ухо. — Если не хочешь, я не буду к тебе приставать. Но запомни: даже если ты уедешь, это ничего не изменит.

— Ты не будешь знать, где я.

— Узнаю, не сомневайся.

Чанс тяжело выдохнул воздух и потом вдруг сказал, выпустив ее руки:

— Если не хочешь, чтобы я снова потерял голову, живо перебирайся на свое место.

Клео не заставила себя просить дважды. Чанс вылез из машины и пошел искать ключи.

Чанс оказался не в силах выкинуть из головы то, что произошло между ними на заднем сиденье. Оставив тщетные попытки втянуть Клео в разговор, он вспоминал те минуты, когда она, обнаженная, лежала в его объятиях, прижималась к нему и сама жадно искала его губы. Немыслимо притворяться, будто ничего не произошло. Тем более, что женщина, которую ты по-прежнему страстно хочешь, находится рядом. Но для того, чтобы Клео на самом деле не сбежала, ему придется сделать над собой усилие, и главное — ему нужно убедить ее, что сегодняшнее больше не повторится. Если она все-таки решит забрать Рози и уехать, то разыскать ее будет совсем не так уж просто. Мир велик, и даже штат Монтана достаточно обширен, чтобы в нем можно было легко затеряться. А если она еще переберется в другой штат, то и говорить нечего…

— Клео, прости меня! Я очень виноват перед тобой, — произнес он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более искренне.

Впрочем, в какой-то мере он действительно говорил то, что думал и чувствовал, потому что одна только мысль о том, что Клео и Рози могут исчезнуть из его жизни, наполняла его страхом.

Клео смотрела на него без прежней злобы, и это его приободрило.

— Знаю, я и раньше говорил, что не трону тебя, но сейчас я готов в этом поклясться, если хочешь.

Клео понимала, что ей не удастся быстро уехать. Во-первых, вся мебель в доме принадлежала ей, поэтому она не могла просто так собрать чемоданы и исчезнуть — поминай как звали. И потом — куда она уедет? Работа для женщин-ранчеро на дороге не валяется. Разумеется, у нее были кое-какие связи, но поиски нового места все равно потребуют немало времени. Она досадливо ударила ладонью по рулю: надо же во второй раз попасться в одну и ту же ловушку?! Ей не хватает только опять подзалететь, как в прошлый раз!

И она снова зло взглянула на улыбающегося Чанса.

— Небось перестанешь улыбаться, если… — сорвалось у нее с губ, но она тут же оборвала себя.

— Если что, Клео?

— Ничего.

Чанс сдвинул брови, пытаясь догадаться, что именно хотела сказать Клео. А та молча вела машину, глядя прямо перед собой.

— Если бы узнал, что ты забеременела? Ты это хотела сказать, да?

— Не болтай глупостей! — подозрительно быстро ответила она.

Чанс попробовал представить себе такую возможность. Он хотел бы надеяться, что это не так, но кто знает? А вдруг это произойдет, что тогда?

— Я никогда не брошу тебя одну, Клео, — спокойно и уверенно сказал он. — Ни при каких обстоятельствах. Не знаю, что там произошло у тебя с этим типом по имени Джейк…

От этих слов Клео вдруг сделалось нестерпимо больно, и она почувствовала, что разрыдается, если он тотчас не замолчит. И поэтому она заставила себя рассмеяться. Чанс меньше всего ожидал такой реакции и холодно спросил:

— Чем это я тебя сумел рассмешить?

— Ничем. Только помолчи, ради всего святого.

— Хорошо, я замолчу. Только вначале пообещай мне две вещи. Первое: выкинь из головы отъезд с ранчо. И второе: если что — обязательно сообщи мне.

— «Если что» означает «если забеременеешь», — догадалась Клео. «Интересно, почему он избегает сказать это прямо — из деликатности или из страха накликать на себя беду?» — Я принимаю твои условия. Только держись от меня подальше, — ледяным тоном проговорила она.

— Обещаю.

Клео могла ему верить или не верить — неважно: все равно у нее сейчас не было иного выхода, кроме как согласиться.

— Прекрасно. Значит, мы поняли друг друга.

— По-моему, отлично поняли.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что мы отлично поняли друг друга.

Глава шестая

В последующие дни все душевные силы Клео уходили на то, чтобы гнать от себя прочь неотступно преследовавшие ее воспоминания. Стоило ей издали заметить Чанса, как у нее перехватывало дыхание. А то, что она испытывала, когда он находился рядом, и словами невозможно передать!

Она старалась держаться гордо и невозмутимо, говоря себе, что скоро все забудется и пройдет. Но чувство вины не отпускало. И страх. Она с беспокойством ждала, будут ли месячные или нет.

К несчастью для нее, ее сексуальный опыт был столь невелик, что история с Чансом стала для нее значительным событием, которое она подсознательно, не решаясь в этом сознаться самой себе, не хотела забывать. Роман с Джейком казался ей теперь пустой забавой по сравнению с тем, что она испытала недавно. Может быть, оттого что стала за эти восемь лет зрелой женщиной, а может быть, в том виновато ее долгое воздержание. Но что не переставало ее мучить больше всего, что заставляло то и дело вспыхивать от стыда и не спать ночами, так это ее собственное полное отключение от реальности, ее собственная самозабвенная, жадная страсть. В объятиях Чанса она забыла обо всем, чем дорожила. Она и не подозревала, что способна вести себя таким образом.

Это было горше всего остального. Конечно, этот порыв слепой страсти больше не должен повториться, а Клео не очень-то склонна была полагаться на заверения Чанса, будто он до нее не дотронется. Так что по всему выходило, что теперь многое зависит от ее собственной выдержки.

Однажды утром она выглянула в окно конюшни и увидела выходившего из дома Чанса. Посмотрев повнимательнее, Клео заметила, что на нем городская одежда: прекрасно сшитый костюм, галстук, белая рубашка — все как полагается.

Сердце ее учащенно забилось. Ей никогда еще не доводилось видеть его таким, и надо признаться, он был сегодня красив, как никогда. Для чего это он так вырядился? Тем временем Чанс подошел к машине, та сверкала будто новая. Очевидно, Чанс сам вымыл ее и довел до зеркального блеска.

Стоя в дверях, Клео долго смотрела вслед отъезжавшей машине и вдруг почувствовала, что у нее как-то странно засосало под ложечкой. Еще не отдавая себе ясного отчета в том, что она собирается предпринять, Клео торопливо пошла к дому.