— Чего вы боитесь? — спросил Чанс, глядя на нее в упор.

— Мы уже все обсудили, черт возьми!

— Хорошо! На людях я буду с вами подчеркнуто вежлив, но сейчас мы одни.

Будто она сама этого не знала! Не только знала, но и ощущала их одиночество вдвоем всем телом, наверняка гораздо острее, нежели сам Чанс. Словно в полузабытьи она услышала пение птицы, почувствовала, как ветер осторожно играет прядью ее волос… А Чанс все держал ее за руку и неотрывно смотрел ей прямо в глаза. А она — Боже! — шевельнуться не могла! А ведь ни один мужчина за всю ее жизнь не смел и пальцем к ней прикоснуться без ее согласия. Пусть бы только кто-нибудь попробовал! Но сейчас всю ее решимость будто ветром сдуло. И она с ужасом и трепетом поймала себя на том, что неосознанно смотрит на его губы…

Свободной рукой Чанс нежно убрал с ее лица непослушную прядь и прошептал:

— У тебя глаза огромные, как небо. Ты знаешь, что я хочу тебя поцеловать?

— Да, знаю, — чуть слышно выдохнула она.

— А ты этого хочешь?

— Я… мы не должны этого делать, Чанс!

— Возможно, ты права. Но между «не должны» и «не хотим» — огромная разница. Признайся: я тебе нравлюсь?

И словно неведомая, неподвластная воле девушки сила вытолкнула из ее груди отчаянное слово — «да»!

И Чанс сразу отпустил руку и почти грубо прижал Клео к себе. Что-то первобытно-дикое прорвалось в их первом объятии. Они неистово и неловко искали губами друг друга, как если бы оба разом ослепли; через несколько мгновений его руки сами собой оказались у нее на бедрах.

Словно в горячечном бреду, Клео судорожно цеплялась за остатки здравого смысла и пыталась опомниться, остановиться, но ничего не могла с собой поделать. Нахлынувшая жаркая волна желания все быстрее и быстрее несла ее куда-то, заставляя отвечать на поцелуи Чанса, ласкать его и жадно требовать ответных нежных и крепких прикосновений.

Вот и блузка полетела на землю, и Чанс тотчас прильнул к ее обнаженной груди. Когда же Клео вдруг почувствовала между своих ног сквозь плотную ткань джинсов тепло его осмелевшей руки, с ее губ сорвался нетерпеливый стон, и, будто охваченная лихорадочной спешкой, она задвигалась в такт движениям Чанса.

Еще один поцелуй, и она больше не чувствовала под собой ног. Время перестало существовать; кто он, кто она сама, где они оба находятся, их прошлое и будущее — все вдруг сделалось неважным и лишилось всякого смысла. Она даже перестала думать о Рози, не говоря уже о тех нелепых запретах, что сдерживали ее все эти годы и отдаляли от мужчин.

Будто сквозь сон Клео услышала, как хлопнула дверца машины. А затем почувствовала, что Чанс укладывает ее на заднее сиденье. Пока он раздевался, она, прерывисто дыша, смотрела на него затуманенным взором, будучи не в силах оторвать взгляд от его красивого, мускулистого тела.

Чанс лег рядом с ней, привлек к себе и стал осыпать поцелуями — рот, шею, грудь… Она уже не помнила, как сама торопливо стянула с себя джинсы и всем телом подалась навстречу Чансу. Ей чудилось, будто с каждым мгновением она взмывает куда-то все выше и выше и все ближе к ослепительно белому солнцу… Не способная долее сдерживаться, она извивалась в сильных мужских руках, стараясь взлететь, взлететь, взлететь… Для каких-либо слов не хватало ни времени, ни воздуха в груди. И когда почувствовала, что Чанс наконец вошел в нее, то что есть мочи обхватила его ногами и руками. А потом они одновременно замерли… Какое-то время оба слышали биение своих сердец, потом все стихло.

Первой опомнилась Клео. Во рту пересохло, дыхание участилось. Она сразу вспомнила и Рози, и Джейка, и свой зарок никогда больше не попадаться на хитрости мужчин. А в следующую секунду ею и вовсе овладела паника: а вдруг она забеременеет?

— Пусти! — почти что крикнула она.

— Что такое? — удивленно отозвался Чанс, приподняв голову.

Ей хотелось осыпать его проклятиями, но, стиснув зубы, она сдавленным голосом проговорила:

— Дай мне встать.

Чанс, нахмурившись, соскользнул на сиденье. И тут уже осознал в полной мере, что произошло. Он потерял контроль над собой. Ведь собирался лишь поцеловать Клео.

Девушка подобрала разбросанную одежду и выскользнула из машины. Чанс растерянно провел рукой по подбородку. Такого с ним еще не случалось, он всегда умел вовремя остановиться. И у него ведь были с собой презервативы!

Ему еще ни разу не доводилось сталкиваться с такой страстной и горячей женщиной, какой оказалась Клео. Чанс начал медленно одеваться. Его и Клео с первой минуты знакомства потянуло друг к другу, а поэтому случилось то, что и должно было случиться.

Клео вернулась, когда он, уже одетый, стоял возле машины. Лицо девушки было бледно, волосы разметались по плечам. Ленточку она, конечно же, потеряла. Едва взглянув на нее, Чанс почувствовал, что готов немедленно повторить все еще раз с самого начала. Однако он решил не проявлять инициативы, а подождать ответного шага со стороны Клео. Будь его воля, он бы остался здесь хоть до утра следующего дня.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Так вот для чего понадобился мой фургон! — окинув его ненавидящим взглядом, проговорила Клео.

— Все было не так, — спокойно ответил Чанс. — И прости меня, что я забыл обо всем на свете, у меня ведь были с собой презервативы.

— Великолепно! — не скрывая сарказма, воскликнула Клео. — Значит, если подвернется какая-нибудь дура вроде меня, вы всегда наготове. Тогда какого черта вы забыли ими воспользоваться?

— Ты вовсе не дура, и я сам не понимаю, как я мог об этом забыть. Но мы оба потеряли голову, разве не так?

Клео не помнила себя от ярости.

— Поехали немедленно домой! Соберу вещи и уеду куда глаза глядят — только от вас подальше! — бросила она, садясь в машину.

— Перестань, Клео! Тебе совсем не обязательно из-за этого покидать ранчо.

— Не обязательно? — крикнула она, сверкая глазами. — Что это вы тут себе навоображали, Саксон? Неужели у вас хватает наглости думать, что я соглашусь днем работать на вас, а по вечерам прыгать к вам в постель?

Чанса такая перспектива вполне устроила бы, но он счел, что ему лучше промолчать.

— Мы будем вести себя так, как ты найдешь нужным, — сдержанно проговорил он. — Это не значит, что я жалею о случившемся, наоборот, я готов хоть сейчас доказать тебе обратное, но, если таково твое решение, я обещаю впредь до тебя не дотрагиваться.

— Ладно, поехали! — бросила Клео, с силой захлопывая дверцу машины.

Чанс не торопясь занял место рядом и, прежде чем Клео сообразила, что он задумал, невозмутимо вынул ключ зажигания.

— Сперва нам нужно поговорить, — произнес он. — Я хочу, чтобы ты знала: так, как с тобой, у меня еще не было никогда и ни с кем.

— Только, пожалуйста, без дежурных фраз! У тебя наверняка были сотни женщин!

— Сотни?! За кого ты меня принимаешь, в самом-то деле? Я вовсе не хочу сказать, что девственник. Но я правда забыл обо всем на свете. Ты сама не знаешь, какая ты потрясающая женщина, Клео. Во всяком случае, я так думаю. И почувствовал это с первой минуты, как тебя увидел.

Но на Клео его слова не произвели особого впечатления.

— Ну, и чего ты теперь от меня ждешь? — издевательски спросила она. — Чтобы я захлопала в ладошки, заулыбалась и рассыпалась в благодарностях? Дай сюда ключи!

— Не дам, пока ты не перестанешь кипятиться и пока мы спокойно все не обсудим. Слушай: ты мне нужна на ранчо, а тебе нужна работа. Ты не вправе срываться с места и увозить с собой Рози только из-за того, что боишься повторения сегодняшнего. Мы оба взрослые люди. Мы вполне способны сделать так, чтобы подобное больше не повторилось, если тебя именно это больше всего волнует.

— А рождение ребенка тебя не волнует? — выпалила она со злостью. — Или ты не знаешь, откуда берутся дети?

У Чанса потемнели зрачки от злости.

— Я тебя ни к чему не принуждал, Клео! — глухо ответил он.

— Но ты же начал!

— Я только хотел тебя поцеловать.