"Грандиозно!"

"Но где мы возьмем орехи?"

У Зе Порто был готов ответ. Его слова словно источали недоумение — неужто вы такие тупые, что не догадываетесь сами:

"Конечно же, украдем. Если их покупать, то о какой прибыли может идти речь! На складах вокзала их тонны".

Эта идея не вызвала у меня энтузиазма. Я достаточно часто нарушал заповеди доны Селесте, правда, не самые главные. Воровство же в нашей семье считалось страшным грехом. Моя мать наверняка придет в ярость. Я нисколько не сомневался, что и отец примет ее сторону. В любом случае наказание будет суровым. Я был уверен, что подавляющее большинство моих приятелей тоже боялось воровать, но Зе Порто дал понять, что вопрос для него исчерпан.

"Кто не согласен со мной, тот дерьмо. Большое дерьмо!"

Никто, разумеется, не хотел быть дерьмом, не важно каким — большим или малым. И мы согласились. С неохотой, но согласились. Наше согласие в итоге имело весьма трагические последствия.

Поскольку я выступил с инициативой продажи открыток футбольных звезд, мне казалось, что я должен заниматься сбором открыток и таким образом не буду причастным к краже земляных орехов.

Трудности начались, когда я нашел несколько мальчишек, у которых были нужные нам редкие открытки. Когда члены будущего клуба собрались, чтобы обсудить наши проблемы, я изложил суть вопроса. Зе Порто слушал с плохо скрываемым раздражением.

"Ты хочешь сказать, что они не будут меняться? Ты должен из заставить!"

"Прекрасно! — саркастично заметил я. — Но каким образом?"

"В следующий раз с тобой пойдут трое или четверо наших. И ты увидишь. Пусть только попробуют отказаться".

Проглотив это замечание, я реально представил себе, чем все это может обернуться. Если родители кого-нибудь из мальчишек придут к доне Селесте и расскажут ей, что я заставлял их бедных детей меняться открытками да еще натравливал на них своих приятелей… тогда и на улицу не выпустят целую неделю. Страшно представить, что будет!

"Нет, это не для меня", — сказал я.

"Что ж, наверное, придется мне, — высокомерно заявил Зе Порто, — а ты вместо меня пойдешь воровать орехи".

"Постой!"

"Ну, согласен?"

Я прикусил язык. Воровство орехов со склада на вокзале все же имело шансы. на успех. Правда, не очень большие, но тем не менее. Оно действительно получило широкое распространение. В то же время я не сомневался, что заставлять мальчишек менять редкие и ценные открытки на не пользовавшиеся спросом — дело весьма сомнительное и может иметь неприятные последствия. Я знал, как сам повел бы себя в такой ситуации, поэтому нисколько не сомневался, что любой обладатель редкой открытки сделал бы то же самое. В общем, тут жди неприятностей.

"Хорошо", — сказал я с грустью в голосе.

Мы обсудили предполагаемую операцию с учетом наших познаний в области криминалистики и пришли к выводу, что воровство орехов непосредственно со склада связано с большим риском, ибо там, наверное, постоянно кто-нибудь есть. А около грузовиков, на которых орехи доставляли на склад, наверняка находятся шофер или грузчик, очень редко, когда не бывает ни того, ни другого. Должно быть, легче угнать целый грузовик, чем дотронуться до его содержимого. Оставалась единственная возможность — стационарные вагоны-контейнеры, в которых перевозили орехи по железной дороге.

Мы решили работать парами: один залезает в вагон, развязывает мешки и набивает карманы, другой караулит и предупреждает товарища об опасности. Не помню сейчас, кто был моим сообщником в этой истории, но мне хорошо запомнилось, что по жребию я стал главным исполнителем воровского плана.

Мы дождались обеденного перерыва, когда бригада грузчиков ушла перекусить и выпить пива. Меня охватил жуткий страх. Одновременно теплилась надежда, что грузчики закроют тяжелые двери вагонов и тем самым перечеркнут все наши замыслы. Но когда мы пролезли сквозь узкую щель между огромными вагонами и рифленой стороной складского навеса, массивные двери, несмотря на мою горячую молитву, оказались широко распахнутыми, наверное, потому, что не так-то легко их было закрыть, а может, потому, что по возвращении грузчики задохнулись бы в этом вагоне от духоты.

Не видя повода для отказа от операции, я забрался в вагон. Запах орехов я ощущаю до сих пор. Интересно, почему он так манил меня раньше. В каждом мешке, доверху наполненном орехами, было более двухсот фунтов весу. Значит, сдвинуть его просто не хватит сил. У меня с собой были школьный ранец и несколько бумажных пакетов. Я раскрыл ближайший к себе мешок. Торопливо, почти в паническом состоянии наполнил орехами пакеты, ранец, наложил, сколько мог, за пазуху. Я постоянно думал о том, что сейчас вернутся грузчики и застанут меня за воровством. Ни о чем другом в тот момент не думалось. Застегнув раздувшуюся от орехов рубашку, я спрыгнул на землю и вместе с сообщником скрылся за углом. Почувствовав себя в безопасности, мы остановились, чтобы оглядеться. Все в порядке! Мы громко рассмеялись и со спокойной душой отправились к ребятам.

Вырученных денег хватило, чтобы купить футболки и мешковину, из которой матери сшили нам приличные трусы. Хотя на футболках не было ни номеров, ни фамилий, они тем не менее выглядели вполне прилично. Поскольку все майки были абсолютно одинаковыми, они стали для нас единой спортивной формой. Но главное — бутсы! Поэтому Зе Порто и уговорил нас решиться на шаг, имевший трагические последствия.

На этот раз он сам полез на склад, чтобы лично удостовериться, что все проделано как надо. Всем нам Зе Порто отвел роль ассистентов. Мы притащили с собой кучу всяких мешков, пакетов и даже жестяных банок. Он каждый раз подходил к двери с доверху наполненным пакетом или банкой, передавал их нам и шел обратно с таким видом, словно это была его привычная работа. Признаться, я до сих пор не могу понять, почему никто нас там не увидел! Ведь если бы кто-нибудь появился около вагона и бросил взгляд на железнодорожные пути, нас наверняка застали бы на месте преступления. Мы напоминали муравьев, которые таскали в муравейник останки мертвого сверчка.

Когда Зе Порто в раздувшейся от орехов рубашке спрыгнул вниз, мы поняли, что на этот раз денег от проданной добычи нам хватит на полную футбольную экипировку. Воровская акция была закончена, но как объяснить родителям, откуда все это у нас? И как быть с таким огромным количеством орехов? Хранить их дома невозможно. Даже самые доверчивые родители удивятся, если их сын притащит домой полсотни или даже больше килограммов земляных орехов. Времени на размышление оставалось мало — надвигалась гроза, а нам хотелось побыстрее отделаться от добычи, чтобы еще до грозы вернуться домой.

Наш "мозговой трест" Зе Порто тоже думал. Между железнодорожными дворами и нашими домами тянулись невысокие лесистые холмы. Там, в пещерах, мы нередко устраивали игры. Эти холмы были для нас местом, где проходили ожесточенные спортивные баталии, или заброшенными островами, или, в нашем наивном детском представлении, стадионами, с "трибун" которых можно было наблюдать состязания по бегу и одновременно смотреть на проходившие мимо поезда. Зе Порто пришла мысль спрятать орехи в одной из пещер. Он тут же потащил нас к холмам. Мы добрались до места в тот самый момент, когда полил дождь. Самый маленький из нашей команды, не помню как его звали, залез в пещеру, а мы стали подавать ему пакеты и жестяные банки. Мальчуган принимал от нас орехи вдруг холм пришел в движение! Мы онемели от страха и кинулись прочь. Прежде чем мы пришли в себя и бросились отгребать руками, пустыми банками гору мокрой земли, холм осел, и нам стало ясно, что нашего товарища завалило в пещере.

Мы, как безумные, продолжали отгребать землю. Деревья вместе с грязью сползли вниз, их корни цеплялись за наши ноги. Потом на помощь с лопатами в руках прибежали мужчины. Мы стояли в глубоком молчании. Сердца у нас колотились так, что, казалось, вот-вот выпрыгнут из груди. Ливень не переставал. Наконец, несчастного откопали. Земляные орехи так и остались нашей тайной. Мальчуган упрятал их в самый дальний угол пещеры до того, как произошел оползень.