С. Л. Франк (1877—1950), подобно Н. А. Бердяеву и другим русским философам, рассматривает свободу и личность в их неразрывном единстве, а сущность свободы – в явлении трансцендирования – в выходе человека за границы своего «Я», прорыве к своему духовному бытию:
…
«…существо “Я” как особой, внутренней инстанции, конституирующей личное бытие, заключается именно в свободе». Свобода возможна постольку, поскольку личность стремится обрести подлинную реальность значимого бытия на духовной основе – «бытие-у-самого себя»: «…Свобода есть… та единственная точка человеческого бытия, в которой возможна непосредственная связь человеческого с божественным – носитель духовной жизни, соединительное звено между эмпирическим и трансцендентным бытием» [178, 115].
Свобода выступает средством соединения духовного и индивидуального в человеке в процессе трансцендирования. Способность к трансцендированию – существенная характеристика личности:
…
«Тайна души как личности заключается именно в этой ее способности возвышаться над самой, быть по ту сторону самой себя – всякого фактического своего состояния и даже своей фактической общей природы… “Я” действительно есть “внутренняя” инстанция нашей жизни, но лишь поскольку оно есть личность , т. е. поскольку оно, трансцендируя вовнутрь… причастно духу» [177, 409].
По Франку, бесконечность души такова, что в своем глубинном слое она, выходя за пределы самой себя, соприкасается с чем-то иным или что это «иное» проникает в нее и тем открывает себя ей, и в этом заключается трансцендирование вовнутрь.
С. Л. Франк подчеркивает различие спонтанности, самоопределения и свободы. Спонтанность закрепощает личность – исключает ее свободу, выбивая твердую почву из-под ног человека (духовную опору личности), так же, как и внутренняя борьба, возникающая в результате самоопределения личности, лишает человека окончательной свободы. Истинное, окончательное освобождение состоит в том, что
…
«…“самость” жертвует собой в плане своей субъективности, растворяется в самодовлеюще значимом и лишь этим становится причастной “реализующей”, дарующей подлинную реальность силе подлинно значимого бытия и находит для себя неколебимо твердую почву» [177, 410].
Свобода предполагает ответственность:
…
«…свобода есть… первичная обязанность человека в качестве общего и высшего условия для исполнения всех остальных его обязанностей, и только в качестве обязанности она тем самым становится и правом, поскольку право есть абсолютное притязание на исполнение обязанностей… Свобода именно потому есть обязанность, что она есть онтологическая первооснова человеческой жизни» [178, 115].
Человек, отказывающийся от личной свободы или отказывающий в свободе другому человеку, – совершает преступление. С. Л. Франк, как никто другой из философов, выразил гуманистический пафос сохранения личной свободы: «Всякий отказ от свободы есть духовное самоубийство, всякое покушение на свободу другого есть покушение на убийство в нем человека… и превращения его в животное… Всякая попытка парализовать индивидуальную волю, приводя к потере человеком своего существа как образа Божия, тем самым ведет к параличу и омертвлению жизни, к разложению и гибели общества».
И. А. Ильин (1882—1954) провозглашает свободу ведущей человеческой ценностью, без которой нет путей к достойному существованию – она утрачивает смысл, и человек начинает вести двойственную жизнь или уходит в себя:
…
«…в душевную глубину, создавая себе там катакомбную жизнь, где он блюдет свои свободные побуждения и следует голосу свободного вдохновения» [66, 371].
Только будучи свободным человек может мыслить, исследовать, творить, иметь свои убеждения, переживать акт совести. Настоящее мышление, как полагает Ильин, свободно, самостоятельно и поэтому всякое подлинно научное исследование самодеятельно, оно не терпит навязанного авторитета и не может двигаться по предписанию и запрету:
…
«Навязанный образ мысли убивает мышление, так что от него остается только словесная видимость… Кто насаждает рабски подражательный трафарет, тот не понимает природу мысли… далек от истины и от ума» [66, 369].
Творчество невозможно без свободы – «добровольного самовложения, созерцающей инициативы, личного почина, любви и вдохновения».
Ильин справедливо пишет о том, что свобода не даруется сверху; она должна быть принята, взята и верно осуществлена изнутри – « дарованная сверху, она может стать “напрасным даром”, внизу ее недооценят, неверно истолкуют, употребят во зло». Освобождению предшествует работа по осознанию сути свободы и себя как свободного. Человек должен понять природу свободы: правовую форму, правовые пределы, цель и назначение, нравственные и духовные основы. Если этого не будет, то он превратит свободу в произвол. «Некультурный человек обычно воспринимает ее как “ право на разнуздание ” или как призыв к произволу ». С пониманием духовной основы свободы и себя как «духовного (внутренне свободного и внутренне самоуправляющегося)» жизнь человека наполняется смыслом, кроме того, ему открывается возможность обладать правами общественной свободы.
Внешняя свобода еще не гарантирует человеку внутреннего освобождения, хотя и создает условия для него:
…
« Внешняя свобода человеческой личности. Не свобода делать все, что кому захочется, с тем, чтобы другие люди не смели никому и ни в чем мешать; но свобода веры , воззрений и убеждений , в которую другие люди не имели бы права вторгаться с насильственными предписаниями и запрещениями ; иными словами, свобода от недуховного и противодуховного давления , от принуждения и запрета , от грубой силы , угрозы и преследования » [66, 165].
Таким образом, И. А. Ильин выделяет два вида свободы – внешнюю и внутреннюю, отметив их единый корень – «внутренний человеческий мир», ставит проблему соотношения этих видов свободы в жизни человека.
Внутренняя свобода, в отличие от внешней («устраняющей насильственное вмешательство других людей в духовную жизнь человека»), обращает свои требования не к другим людям, а к самому себе – уже внешне нестесненному человеку. Свобода есть именно духовная свобода, т. е. свобода духа, а не тела и души. Внутренняя свобода помогает человеку жить, усиливает его «Я», позволяет выходить из трудных ситуаций, ориентирует на стремление к лучшему:
…
«…духу человека доступна свобода; и ему подобает свобода. Ибо дух есть сила самоопределения к лучшему . Он имеет дар – вывести себя внутренно из любого жизненного содержания, противопоставить его себе, оценить его, избрать его или отвергнуть, включить его в свою жизнь или извергнуть его из нее. Дух есть сила, которая имеет дар усилить себя и преодолеть в себе то, что отвергается; дух имеет силу и власть создавать формы и законы своего бытия , творить себя и способы своей жизни. Ему присуща способность внутренно освобождать себя; ему доступно самоусиление и самоопределение ко благу» [66, 169].
Духовное освобождение происходит в два этапа – отрицательный и положительный.
Отрицательный этап самоосвобождения предполагает, что человек может собрать свою силу, чтобы быть сильнее любого своего влечения (прихоти, желания, соблазна). Он извлекает себя из потока обыденной пошлости, противопоставляет ее себе и себя ей, усиливает себя до победы над ней.
Далее следует положительный этап, состоящий в «добровольном и любовном заполнении себя лучшими, избранными и любимыми жизненными содержаниями». За способностью подниматься над негативным содержанием в своей жизни, усиливать «Я», творить себя и способы своей жизни стоит интенсивная работа сознания. В процессе достижения внутренней свободы человек совершает усилия при столкновении с противоречиями, осознает конфликты духа с телом и душой. Ему предстоит преодолеть потребности тела и душевные влечения. В поиске сил для такого преодоления закладывается основа духовного характера. Это значит – добыть себе «самостояние», или внутреннюю свободу, под которой Ильин понимает не просто бытовую самостоятельность человека, а его духовное самоопределение, не только внешнюю автономию человеческого духа, но внутреннюю власть его над собой, «заполненность душевных пространств свободно и верно выбранными божественными содержаниями , которые приобретаются духовной любовью и религиозной верою». Следовательно, освободить себя – не значит стать независимым от других людей, это значит стать господином своих страстей. Господин своих страстей не тот, кто их успешно обуздывает, так что они всю жизнь бушуют в нем, а тот, кто их духовно облагородил и преобразил.