— Я еще не готов! — крикнул он.

Если повезет, она передумает и уйдет. Совсем сдурели — четыре пакета шариков с мерзопакостным привкусом! Да его легкие этого просто не выдержат. Они, видимо, забыли, что у него грудная клетка как у сурка.

— Гарри? — раздался голос у дверей, и он с ужасом осознал, что это Бронте. — Ты там? — спросила она, заглядывая во флигель.

— Нет!!! — завопил он в панике. — Тебя же только вечером ждали!

— А я решила пораньше прилететь. Все утро названивала твоим родителям, чтобы тебе передали, но никого не застала. Зашла к Ричарду с Сарой — их тоже дома нет, так что осталось тебя проведать. Не возражаешь?

— Подожди лучше на улице, ладно? — Гарри судорожно поддернул полотенце.

— Да пожалуйста, — согласилась Бронте и вышла в сад.

Как будто его отсюда не видно, усмехнулась она про себя. Гарри всегда был худым, даже в том килте на свадьбе, а ведь он тогда еще только в школу ходил. Худоба ему идет, подумала она, глядя на воробьев, плещущихся в луже у крана. Сложно представить Гарри мускулистым или хотя бы загорелым. Типаж мальчика в черном костюме и солнечных очках подходил ему куда больше.

— Я купила ящик «Моэ» к праздничному столу, — крикнула она ему через дверь. — Это, правда, окончательно добьет мои финансы, но что поделать — я же знала, что здесь хорошего шампанского днем с огнем…

— Да уж, — отозвался Гарри. — У нас в винном и «фанта» раз в год по обещанию. Они там, по-моему, считают, что текила — это бутылка пива с дохлой мышью внутри.

— Так что это мой свадебный подарок Саре и Ричарду. На дюжину бутылок раскошелилась.

— Молодец!

Гарри торопливо одевался. Если сначала надеть рубашку с бумерангами, а потом через пару часов переодеться в рубашку с подковами, глядишь, можно обойтись без темных кругов под мышками. Одно он знал точно — в присутствии Бронте ничто не заставит его напялить футболку. Он не собирался выглядеть как какая-нибудь мокрица.

— Слушай, ты не поверишь… — продолжала Бронте из-за двери. — Сара предложила мне у них дома переодеться — их целый день не будет.

— Да ты что? Мало того, что на праздник тебя пригласила, теперь еще и дом оставляет в твое распоряжение? — поразился Гарри.

— Я сама удивилась. Она сразу после тебя позвонила — мне даже Ричарду звонить не пришлось. Но ночевать я все равно решила в гостинице, — добавила Бронте, щурясь от яркого солнечного света. — Спать на их диване — это уже слишком.

— И идти далеко не придется, — заметил Гарри. — Хоть на карачках до номера ползи.

— А кому вообще пришло в голову праздновать в пабе?

— Мне, — ответил Гарри. — Бармен теперь мой лучший друг. Обещал нам целый зал выделить бесплатно.

Наконец Гарри появился — в черных облегающих штанах, любимых кроссовках и красной синтетической рубашке в бумерангах.

— Ужас, — сказал он, заслоняя глаза от солнца. — Сейчас же выключите погоду!

— И так всегда — в Сиднее дожди, а в Тасмании жара. — Бронте цокнула языком и взмахнула бутылкой шампанского. — Ты бы видел, что там утром творилось.

— Я смотрю, ты уже пригубила… — заметил Гарри, глядя на бутылку.

— Решила, что не мешает нам пропустить по стаканчику за теплой беседой о твоей карьере психолога. И вообще, что еще делать в этой богом забытой дыре?

— Это точно, — согласился Гарри. — Сегодня весь город на пляже. Из населения в три тысячи человек две тысячи девятьсот девяносто четыре разложили свои телеса на песке.

— И Сара с Ричардом там же, — кивнула Бронте, — они мне записку оставили.

— А мама с папой в пабе шарики надувают, — вздохнул Гарри. — По идее, я им помогать должен. Они наивно считают, будто у меня дыхательные пути есть.

— Не вздумай — никаких шариков, Гарри. Это вредно для здоровья — говорю тебе как курильщик со стажем. Давай просто тихо — мирно посидим вон там, — она указала на древний эвкалипт в углу сада.

На ней была старая зеленая юбка, белая рубашка с короткими рукавами и кофейным пятном на груди, на ногах — кроссовки «Адидас». В сочетании с этим нарядом красные чулки в сеточку смотрелись довольно нелепо.

— Не успела толком одеться, — объяснила Бронте, поймав его взгляд. — Чулки на вечер, а в остальном я прилетела. Начала примерять всякие шмотки, а потом надоело. Вечером переоденусь.

— Да-а, красные чулки с кроссовками… Неплохо!

— А может, — игриво предложила Бронте, — мне вообще прийти голой, распустить волосы и прокатиться верхом на Микки?

Гарри смущенно ухмыльнулся:

— А я-то надеялся, ты про это забудешь!

— Поздно! — Бронте ловко откупорила бутылку шампанского. Пробка запрыгала по траве. — Назад дороги нет. Но не переживай, твои тайные фантазии о перезрелых дамах умрут со мной.

— Какие еще фантазии о перезрелых дамах? — спросил Гарри, наблюдая, как она отхлебывает шампанское прямо из горлышка. — На Дебби Харри я поставил крест, если ты это имеешь в виду.

— Конечно, а ты что подумал? — улыбнулась Бронте, вытирая губы тыльной стороной ладони и передавая ему бутылку.

Все это начинало ей нравиться — и больше всего то, что Гарри беспрерывно пялился на ее ноги.

— На тебе красные подвязки, — выговорил наконец он.

— Ну а на чем же еще могут держаться красные чулки? — спросила она, выхватывая у него бутылку и одергивая юбку.

— Прямо как в моем сне…

— Про леди Годиву?

— Нет. — Гарри почувствовал, как его бросает в пот. — В другом.

— Ну конечно, иначе здесь явно прослеживалась бы историческая неточность, поскольку нам достоверно известно, что подвязок в то время просто-напросто не существовало, не говоря уже о чулках в сеточку. К тому же, как сообщают незаинтересованные источники из крестьянской среды, на ней вообще ничего не было.

Теплая, шипучая жидкость приводила Бронте в восторг, напоминая о летних вечерах, пикниках — и о любви. Пожалуй, прежде всего — о любви.

— Так, значит, — спохватилась Бронте, не желая упустить случая вогнать Гарри в краску, — ты хочешь сказать, что тебе еще один сон про меня снился?

— Я, наверное, телепат, — ошалело пробормотал Гарри. — Красные подвязки… Я до сих пор в себя прийти не могу. Они у тебя и правда есть. И ты в самом деле в них.

— Да, впечатляет, — хитро произнесла Бронте, ставя бутылку на траву. — Правда, не столько твои телепатические способности, сколько твои сны — не каждый день встретишь человека, которому снишься целых два раза.

Они замолчали, с завистью наблюдая за мокрыми, взъерошенными воробьями.

— Как странно. — Гарри потер лицо.

— Что?

— Я же тебя почти не знаю.

— Да уж.

— А у меня такое чувство, будто мы с тобой всю жизнь знакомы.

Бронте кивнула:

— Да. Я об этом тоже думала.

Она откинулась на траву, сбросила кроссовки, высвобождая ноги в красных чулках.

— Меня бы совершенно не удивило, если бы у тебя и вправду были телепатические способности. За последний год со мной много странного приключилось. Сначала этот тип, Бернард Болтон, который жил в доме над забегаловкой… всю душу мне просканировал. А заодно и души призраков. Лошадиных в основном.

— Это твой приятель?

— Да нет, что ты. Просто один тип, который чуть меня не сбил на машине.

Гарри сдался и, последовав ее примеру, развалился на траве. Ботинки он решил не снимать — у него были дырявые носки.

— Ну а что там за история со священником? — Он понимал, что выдает себя с потрохами, но ему необходимо было разобраться в ее личной жизни.

— Обычный священник, у него сумка с продуктами порвалась. Ничего там и не было. — Она вздохнула. — Но должна признаться, на каких-то десять минут я совсем голову потеряла, пока не поняла, что смысла жизни он мне не откроет.

— А почему тебя так интересует смысл жизни? — спросил Гарри, наблюдая за муравьем на травинке.

— Помнишь, ты мне сказал, что мечтал прокатиться по всей Америке, когда думал, что скоро умрешь?

Гарри кивнул.

— Не бойся, я никому не расскажу, — уверила его Бронте. — Вот и со мной произошло что-то подобное.