Почему же, возразил Антонов. Просто частота встреч должна зависеть единственно от обстановки: чем ближе войска союзников будут друг к другу, тем регулярнее придется встречаться. Возможно, предстоит и вовсе изменить существующий порядок взаимодействия, но не сейчас. Координация действий авиации с наземными войсками, по мнению Антонова, имела бы смысл в том случае, если бы союзная авиация взаимодействовала с нашими войсками тактически — на поле боя. В настоящее же время, подчеркнул он, союзная авиация наносит удары по более глубоким целям, а такого рода координация должна осуществляться, как было заранее оговорено, через Генеральный штаб, который ставит задачи стратегическим ВВС. В дальнейшем же, когда наши фронты сблизятся, возможно, придется перенести координацию во фронтовые штабы.
Тогда Дин предложил хотя бы устанавливать ежедневную линию для действий ВВС сторон, которая будет изменяться в зависимости от продвижения войск. Это предложение его советский собеседник расценил как вполне приемлемое, позволяющее избежать в дальнейшем нежелательных столкновений. Правда, он оговорился, что самостоятельно решить этот вопрос не может, так как должен доложить о предложении своему руководству[220].
На этом беседа завершилась. Стороны расстались, чтобы проработать вопросы, поставленные друг перед другом. Одновременно в Москве ждали, какие объяснения вопиющему случаю бомбардировки наших войск дадут американцы.
Ждали, конечно, и выражения сочувствия. Они последовали. Командующему войсками 3-го Украинского фронта маршалу Ф.И. Толбухину поступили телеграммы соболезнования от союзного Верховного командующего на Средиземноморском театре английского фельдмаршала Г. Вильсона и командующего 15-й воздушной армией генерала А. Эйкера. 15 ноября 1944 г. их текст был доложен И.В. Сталину[221].
Позднее ему лично были принесены официальные извинения от имени президента Ф.Д. Рузвельта. 14 декабря 1944 г. на приеме в Кремле это сделал посол США в СССР А. Гарриман.
...Ответ на свое письмо от 9 ноября первый заместитель начальника Генштаба получил через десять дней. Генерал Дин, передавая «глубочайшее сожаление» Объединенного комитета начальников штабов армии США по поводу произошедшего инцидента, писал о результатах подробного расследования. Оно показало, что перед командиром эскадрильи истребителей Р-38 (его имя в ответе Дина не раскрывалось, историки установили лишь, что эскадрилья входила в состав 82-й истребительной группы, возглавляемой полковником К.Т. Эдвинсоном) была поставлена боевая задача по штурмовке колонн противника и железной дороги в районе Сьеница — Новипазар — Рашка — Митровица. При подходе к Сьенице с юга эскадрилья разделилась, после чего самолеты направились к цели на бреющем полете. Определяя цель, командир американских летчиков допустил «навигационную ошибку», к тому же между начертанием на карте нужного объекта и цели, в действительности атакованной, выявилось, по утверждению американской стороны, «удивительное сходство». Другими словами, город Ниш командир эскадрильи принял за Новипазар и, отметив интенсивное движение войск, приказал немедленно открыть огонь. Остальные американские летчики были также уверены в том, что они атаковали нужный объект. В действительности же было допущено отклонение на 88 километров, что подтвердила проявленная по возвращении на аэродром кинопленка.
«Когда эскадрилья выполнила штурмовой рейд, — говорилось далее в ответе Дина, — она была законно атакована советскими истребителями, оборонявшими свои наземные войска, и в первой же схватке был сбит один американский самолет. Командир американской эскадрильи заметил после этого советские опознавательные знаки, но раньше, чем он мог вывести из воздушного боя свою группу, были сбиты другой американский самолет и два или три советских истребителя». Американское командование давало высокую оценку командиру звена советских истребителей, который «храбро приблизился к строю самолетов американского командира, и тогда взаимное опознание было подтверждено»[222].
Офицер, который вел эскадрилью, по утверждению генерала Дина, был опытным военным летчиком, имевшим налет более 4 тысяч часов. Группа к тому же «тщательно готовилась и инструктировалась» перед вылетом. И тем не менее случилось то, что случилось.
Прервем здесь изложение генералом Дином американской версии произошедшего. Для полной объективности нужен и взгляд с другой стороны. Благодаря воспоминаниям генерал-майора авиации Б.А. Смирнова, бывшего командира 288-й истребительной авиационной дивизии, мы знаем, каким предстал тот бой советским летчикам.
Из мемуаров генерала Б.А. Смирнова: «В связи с освобождением Югославии припоминаются такие события... Часть сил 37-й армии выдвигалась на север, и ее соединения днем и ночью следовали сплошными колоннами по шоссейной дороге через город Ниш на Белград. Наш аэродром находился севернее этого города, и шоссейная дорога огибала его северо-западную окраину. Там размещался КП 866-го истребительного авиаполка.
Утром 7 ноября 1944 года, примерно около 13 часов, одна из боевых колонн 37-й армии двигалась по шоссе. Головные машины ее проходили уже траверз полкового командного пункта, когда дежурный офицер доложил начальнику штаба 866-го полка майору А.А. Сигорскому о том, что курсом на аэродром, с запада, на высоте 1500—2000 метров летят две большие группы немецких самолетов.
Я в это время находился на командном пункте в расположении 2-й болгарской армии и вот слышу, командарму докладывают, что американские бомбардировщики атакуют колонну наших войск в районе города Ниш. Судец[223] распорядился: "Принять все меры к предотвращению столкновения в воздухе". Но как? Со стоянки дежурной авиаэскадрильи уже взлетела восьмерка истребителей, возглавляемая Героем Советского Союза капитаном А.И. Колдуновым. Ему и всем летчикам группы передаю указание командующего, прошу сделать все возможное, чтобы привлечь внимание американцев, дать как-то понять, что мы — союзники. Сделать это трудно: нам неизвестна радиоволна их обмена.
А тем временем две группы — по 25—30 самолетов каждая —уже подходили к западной окраине аэродрома. Верхняя, встав в круг, готовилась прикрыть действия нижней группы. Нижняя же разделилась еще на две равные части. Одна из них начала штурмовать колонну наших войск на дороге, обстреливая ее пулеметно-пушечным огнем с малых высот, а другая атаковала взлетающие истребители. В результате было сбито четыре американских истребителя типа "Лайтинг" (один уничтожили зенитчики). Наши потери — два экипажа. Погибли в бою лейтенанты Кривоногих и Шипулин. Самолет лейтенанта Жестовского оказался подбит, и летчик выпрыгнул с парашютом»[224].
Генерал Б.А. Смирнов вспоминал также о результатах расследования, проведенного командованием 288-й истребительной авиадивизии. Вместе с начальником штаба подполковником Б.П. Колошиным они тщательно осмотрели место падения одного из «Лайтингов» и обнаружили катушку с намотанной картой. Она была отпечатана на шелке и хорошо читалась. Красная черта, нанесенная на карту, обозначала маршрут полета, который начинался от итальянского города Бари, где находилась авиационная база ВВС США, и заканчивался в Полтаве, где американские самолеты, совершавшие челночные полеты для бомбардировок немецких войск, проходили обслуживание перед обратным полетом. Смирнов и Колошин обратили внимание на то, что два югославских города, Приштина и Ниш, были отмечены на карте особо. Обычно так делается, чтобы выделить цель. Приштина ко дню происшествия еще была занята гитлеровцами, а расположенный от нее в более чем 80 километрах к северо-востоку Ниш уже был освобожден Красной Армией, но и через него пролег маршрут. Профессиональный штурман Колошин, обменявшись взглядами с комдивом, мог лишь с удивлением развести руками...