Опустившись на стоявший рядом стул, я обвел растерянным взглядом кабинет. Время неумолимо летело, с каждой секундой уменьшая мои шансы. Нужно было торопиться, чтобы не провалить всю операцию. Садор, хоть и кажется пьяным, но может в любой момент вернуться к себе в кабинет. Мало ли что ему взбредет в голову в день своего юбилея? Может быть, захочется похвастаться перед друзьями своими богатствами…
Стоп! Неожиданная, почти безнадежная мысль пронеслась в моем мозгу: юбилей! Сколько Садору сегодня стукнуло? Шестьдесят? Ага! Значит, он родился двадцать пятого августа две тысячи девяностого года по летоисчислению Сообщества с пересчетом на земное время. Короткий гивейский год давал более чем троекратное увеличение счета времени по сравнению с земным. Восемь цифр — и в кодовом устройстве тоже восемь!
Я уцепился за это «почти», как утопающий за соломинку. Коснулся первой кнопки и почувствовал, как дрожат пальцы.
Два… пять… ноль… восемь… два… ноль… девять… ноль…
Каждое нажатие кнопки отзывалось тихим зуммером, напоминающим комариный писк. Я потянул за ручку дверцы, и сердце мое радостно стукнуло — не ошибся! Быстро осмотрел содержимое отсека. Так и есть: внутри лежат крохотные кремниевые диски — мемонограммы. Но что на них?
Я вставил одну в часы: на оборотной стороне циферблата вспыхнул крохотный экран, сфокусировал визуальный луч, проецируя изображение в пространстве.
«Документ РК-01/333. Сведения о поставках сернистого ангидрида на завод в Шоуй-Хэ в срок…» — быстро прочел я светящийся текст, висящий в воздухе перед моими глазами. Не то!
Я взял следующую пластину.
«Документ ГР-23/156. Договор с фирмой „НКР“ о поставке лазерных сварочных агрегатов…»
Опять мимо! Вот! Сердце мое радостно стукнуло в груди.
«Директива N 785. Гриф — ВИ. Строго секретно. Предписание правительства Сообщества об охране информации высшего уровня…» — прочел я.
Так, что тут дальше?
«…Сигнальный экземпляр. Передан под личную ответственность коммерческого директора фирмы „Лидер“ Креса Садора на предмет технической разработки программы „Левиафан“.
На основании научных исследований по программе „Геката“ нами установлено, что предложенная пробная модель радонного усилителя микроволн высокой энергии отвечает всем необходимым техническим требованиям и может рассматриваться как новый вид боевого оружия.
Принцип действия нового излучателя основан на распаде F-частиц, в процессе которого происходит образование потока положительно заряженных тау-частиц, способных разрушать защитные энергетические поля и дробить твердые тела на их молекулярные компоненты. Одновременно, благодаря вторичному эффекту, образуется ударная волна отрицательно заряженных пи-частиц (антивещества) при взаимодействии с веществом атакуемого объекта аннигилирующих. Процесс связан с выделением огромной энергии (порядка десятка миллионов электронвольт) и температуры (свыше десяти миллиардов градусов К), то есть сопряжен с активным фотонным распадом.
Пробные испытания нового излучателя произведены в режимах открытого космоса по движущейся мишени и в условиях планетарного режима по стационарной мишени. В обоих случаях показаны отличные результаты, на основании чего мы решаем поручить фирме „Лидер“ разработку серийного образца излучателя.
Технические характеристики, рабочие чертежи и конструкции прилагаются.
Срок выполнения заказа определить не позднее ноября 2152 года Сообщества.
Комиссия в составе:
Президент Сообщества — Ден-Цзеи Ли.
Министр промышленного развития Сообщества — Хо Гуо Ланг.
Министр воздушной обороны Гивеи — Тэн Зин Цои.»
Я вытер со лба холодный пот. Вот оно, неоспоримое доказательство преступных замыслов Сообщества теперь в моих руках. Оставалось занести в память микрокомпьютера, скрытого в часах, всю остальную информацию по проекту «Левиафан». Это поможет нашим ученым найти действенную защиту от смертоносного оружия.
Я взял еще одну мемонограмму из той же серии, вставил ее в часы. В воздухе появились призрачные контуры каких-то чертежей, сложные цифровые обозначения и расчеты.
Я попытался вникнуть в смысл всего этого, но мало что понял. Пусть этим занимаются специалисты. Вся операция перезаписи заняла не более двух минут. Оставались еще три диска, последние.
Я прислушался. Может быть, показалось?.. Нет. Без сомнения, кто-то тихо подошел к двери кабинета и остановился. Кто это может быть?.. Кунти?..
Я быстро, стараясь действовать бесшумно, закрыл отсек с документами, сунув оставшиеся мемонограммы в карман. В это время за дверью послышался слабый шум. Нет, закрыть сейф я уже не успею!
Я подскочил к двери, прижался к стене. Прислушался. Тот, за дверью, стоял тихо. Тоже прислушивается или не решается войти?..
Я сосредоточился, стараясь до предела обострить нервную чувствительность. Гулко стучащее в груди сердце мешало этому. Я даже испугался, что стоящий за дверью может услышать его биение. Закрыв глаза, я глубоко вздохнул и в какой-то момент понял, что это Сакумаса…
Помедлив, китаец открыл дверь и вошел в кабинет. В этот момент он стоял боком ко мне, и первый мой удар, попавший ему в плечо, отбросил его назад, к двери.
Не удержавшись на ногах, Сакумаса упал на ковер. Решив, что с ним покончено, я опрометчиво наклонился вперед. Хотя китаец и был ошеломлен, но не настолько, чтобы отказаться от борьбы.
Сдвоенным ударом ног он отбросил меня к противоположной стене и, легко поднявшись с пола, перешел в наступление. Ребро ладони, твердое, как камень, обрушилось на меня сверху — удар, от которого грудная клетка взрослого человека трескалась, как яичная скорлупа.
С большим трудом мне удалось уйти от этого удара, и тут же я парировал следующий удар, направленный в солнечное сплетение. Ноги китайца молниеносно поднимались в воздух; он порхал легко и стремительно, словно бабочка. Я увертывался от его сокрушительных ударов, отступая вглубь кабинета.
Моя ловкость и умение защищаться вызвали у Сакумасы недоумение и легкое замешательство. Сделав стремительное обманное движение, он развернулся, нанося удар ногой на уровне моей груди, и тут же взвился в воздух, собираясь обрушиться на меня всем своим весом. Но я снова благополучно ушел от его атаки, и нога китайца разбила стоявшее сзади кресло. Я ринулся на старика, но он встретил меня в защитной стойке жестким блоком.
Острая, нестерпимая боль пронзила мою ногу. Мне стоило больших усилий, чтобы сосредоточиться и не пропустить следующий удар противника — твердая, как дерево, рука его молниеносно устремилась вперед, целя мне в горло. Я чуть наклонил голову, и китаец промахнулся, наткнувшись на мой ответный удар кулаком.
Старик пошатнулся, сбиваясь с дыхания. Не давая ему прийти в себя, я резко взмахнул ногой — Сакумаса отлетел к сейфу, опрокинув небольшой инкрустированный столик. Я подскочил к противнику, нанося ему сокрушительные удары в голову, сердце и печень, от которых он осел, теряя сознание. Не желая его убивать, я довершил свою атаку ударом ребра ладони в шею, вложив в него всю свою силу.
Старик грузно повалился на сейф, рассыпал монеты и драгоценности. Но тут же в его руке блеснул раструб излучателя. С громким криком он ринулся на меня.
Быстро подпрыгнув, я ударил его каблуком в переносицу. Луч излучателя прошел мимо, прошив каменную стену кабинета, словно картон; несколько кресел вспыхнули ослепительными факелами. Брызнувшая из раны кровь залила китайцу лицо. Он потерял меня из виду, и тогда я сбил его с ног.