Помещение, в котором мы оказались, было небольшим, но довольно просторным. Оно напоминало внутреннюю поверхность разрезанного вдоль цилиндра, где нет ни одной прямой плоскости. Странная конструкция. Я давно не видел ничего подобного. Разве что в Музее Истории Звездоплавания еще сохранились такие раритеты. Я осторожно потрогал ближайшую стену. Поверхность была шероховатой и твердой. Местами были видны стыки отдельных листов металла, залитые какой-то зеленоватой массой. Это было похоже на керамические плиты окиси циркония. Эта керамика, более прочная, чем сталь, небьющаяся и нечувствительная к внешним воздействиям, применялась обычно для постройки планетарных станций постоянного типа. Но теперь из нее уже почти ничего не строят. Ей на смену давно пришли пенополимерные конструкции, когда здание выдувалось как бы изнутри из небольшого количества материала, становясь сразу прочным и непроницаемым для внешнего воздействия любой агрессивной среды.

У левой стены помещения стоял мягкий надувной диван и два надувных кресла. Окон здесь не было. Сзади отопительные батареи, резервные баллоны с воздухом и плита для приготовления пищи образовывали некое подобие хозяйственной зоны. Там же был виден вход в крохотную кабинку душевой и в туалет. Вся обстановка напоминала каюту ракетоплана, но это впечатление в некоторой степени скрадывалось развешанным на стене, над диваном куском цветной ткани, заменявшим хозяйке ковер. Это незатейливое украшение придавало всему помещению домашний вид, но от этого оно не становилось менее странным.

Откуда они прилетели? Я чувствовал здесь себя путешественником во времени, и уже совершенно ничего не понимал. Моя таинственная незнакомка стояла напротив и насмешливо изучала меня. В мягком «земном» освещении глаза ее стали зелеными и глубокими. Несколько секунд я смотрел в эти глаза, так неожиданно приблизившие меня к далекому теперь, безвозвратно потерянному миру Земли. Улыбка медленно исчезала с ее губ. В зрачках появилось напряжение.

— Ну, вот мы и пришли!

Она немного растерянно огляделась по сторонам.

— Можешь располагаться здесь.

— Как? А ты?

— И я. Места всем хватит.

Она беззаботно махнула рукой. Раскрыла узкий металлический ящик, стоявший около входа, и стала доставать оттуда какие-то вещи. Я внимательно наблюдал за ней.

— Сейчас пойдем к Эвиду, — бросила она через плечо, продолжая рыться в ящике. — Ты должен представиться ему.

— Кто это?

Она посмотрела на меня, убрала с лица упавшую прядь волос пшеничного цвета. Повернулась ко мне, держа в руках синий комбинезон звездолетчика. После некоторого раздумья, сказала:

— Это наш… наш руководитель. Он начальник экспедиции. Ты обязательно должен показаться ему на глаза.

— Почему это я должен?

— Так у нас положено! — настойчиво повторила она.

Мое терпение окончательно лопнуло. Я совершенно не понимал, где нахожусь. Мне были не знакомы эти люди, и мне совсем не нравилась вся эта таинственность. У меня накопилась куча вопросов, ни на один из которых я пока не получил ответа.

— Может быть, ты все-таки представишься? Я до сих пор не знаю, кто ты, как тебя зовут, куда ты меня привела, и где все остальные люди?

— Сколько сразу вопросов! — усмехнулась она, но тут же примирительно сказала: — Ладно, не буду больше испытывать твое терпение. Меня зовут Илви… Илви Плиант, если угодно!

— Очень приятно! — скривив губы, бросил я. — Максим Новак. Какая здесь экспедиция?

— Я же тебе уже говорила: геологическая!

— Когда вы стартовали?

— Три года назад, летом.

— Сколько человек в экспедиции? Кто еще начальник? Как название вашего корабля?

Илви Плиант презрительно прищурилась.

— Это что допрос?

— Нет, но я не хочу, чтобы меня водили за нос, как несмышленого ребенка!

Она опять усмехнулась, но явно наигранно.

— Пойдем сейчас к Эвиду. Там ты сам все узнаешь.

— Ну, хорошо! — согласился я. — Где это?

— Здесь недалеко, в лагере. Только сними свой скафандр!

— Зачем?

— Так будет лучше.

— Но, как же я без скафандра?

— Поверь мне, здесь нет ничего опасного, — заверила меня Илви. — Ты же видишь, что я дышу этим воздухом!

Она нетерпеливо посмотрела на меня.

— Успокойся. На наше счастье, здешняя атмосфера достаточно насыщена кислородом и азотом, хотя и не так богато, как на Земле. Воздух здесь разрежен, как на высокогорье. Правда никому неизвестно, откуда он вообще берется, ведь грибовики не выделяют ни кислород, ни азот.

— Грибовики? — удивился я.

— Ну да! Грибовики или грибодеревья, если угодно. Мы с тобой видели их на болоте… А ты подумал, что это обычные деревья? Вовсе нет! Это нечто среднее между гигантскими грибами, бактериями и лишайниками. Поначалу мы тоже приняли их за деревья. Ну, давай, снимай шлем! Я тебе помогу.

— Но здесь же наверняка полно микробов!

Илви недовольно фиркнула.

— Пока мы в домике, тебе ничего не грозит. Биофильтры у тебя есть?

— Конечно!

— Прекрасно! Тогда тебе не нужно делать иммунографию, тем более что у нас нет для этого аналитических компараторов.

Она помогла мне отстегнуть замки шлема и откинула защитное стекло назад. Я перекрыл подачу кислорода и после некоторой задержки, вдохнул воздуха. В помещении пахло чем-то удивительно знакомым и земным. Терморегулировка работала исправно, — здесь было тепло и сухо. Я аккуратно поставил свой БЖО на пол в углу, там, где были баллоны с воздухом. Стал отстегивать наплечные ремни с приборами. Илви помогала мне. Едва она дотронулась до моего левого плеча, как меня пронзила острая боль.

— Что с тобой? — Илви посмотрела на меня немного удивленно.

— Плечо… Я сильно ушиб его во время аварии еще там, на корабле.

Глаза ее снова наполнились сочувствием. Очень осторожно она стянула с меня верхнюю часть скафандра, но, несмотря на все ее усилия, я едва сдерживался, чтобы не закричать от боли. Илви внимательно следила за мной, чутко реагируя на каждое мое вздрагивание. Когда она закончила, комбинезон на мне можно было выжимать. Я расстегнул куртку, кое-как стянул ее с себя. Илви внимательно осмотрела мое опухшее, посиневшее плечо. Через минуту заключила:

— Вывих!

Она встала, и, порывшись в аптечке, снова вернулась ко мне, неся в руках розовый кубик вещества, похожего на воск. Ловко содрав с него защитную пленку, Илви принялась осторожно разглаживать гладкой прохладной поверхностью кожу плеча. Спустя несколько секунд я почувствовал, как по мышцам вниз, к локтю растекается приятный холод, и боль постепенно слабеет. Легкие пальцы Илви со знанием опытного врача долго ощупывали мой плечевой сустав.

— А теперь терпи! — предупредила она, и сделала быстрое движение, от которого у меня потемнело в глазах. В плече что-то хрустнуло. Мгновенная боль вспыхнула и тут же погасла, после чего я почувствовал облегчение.

— Ну, вот теперь все будет хорошо! — заключила моя новая знакомая и впервые открыто улыбнулась мне.

— Подожди минуточку… — Она быстро поднялась, достала из аптечки моток эластичной медицинской пленки и наложила мне на плечо аккуратный бандаж. Вздохнула, довольная своей работой: — Ну, вот и все!

— Спасибо! У тебя очень легкая рука!

— Пустяки!

Она приветливо улыбнулась, и я снова на несколько мгновений погрузился в ее зеленые глаза. Что-то необычное было в них. Трудно понять что именно, но в сердце моем пробежала странная теплая и будоражащая волна. Кажется, она тоже испытала это непонятное чувство, — глаза ее потемнели, но только лишь на мгновение — в следующую секунду она легко и гибко выпрямилась и встала, глядя на меня сверху, слегка насмешливо и безразлично. Протянула мне синий комбинезон, точь-в-точь такой же, какой был надет на ней самой.

— Вот, переоденься! Мне тоже нужно сменить одежду.

Она быстро скользнула в душевую кабинку, а я стал расстегивать пневматические застежки ботинок, стянул с себя нижнюю часть скафандра. В душевой послышался шум льющейся воды и тихие всплески. Затем все стихло и Илви вышла оттуда совершенно обнаженной. Она равнодушно прошла мимо меня и остановилась около контейнера сушилки, выбирая себе одежду. Спросила, кинув через плечо взгляд на меня: