«Человек смертен» — это неправда. Почему? Либо потому, что «нет человека», либо потому, что «нет смерти». Либо Я — ложная структура сознания, и его проблемы снимаемы вместе с ним, либо мы имеем некие гарантии личностного спасения. Либо «Атман есть Брахман» (сюда же, полагаю, и веданта, и буддизм, и дохристианские культы Запада, и линия Спиноза — Гегель), либо авраамический путь, откровение и какой-то рационализм постфактум (сюда скорее Декарт, Кант, и русские, прости боже, космисты). Если ботать по дискурсу… Одно можно обозвать имманентным субстанционализмом, другое — трансцендентным персонализмом. Это не только какие-то содержания мышления, но и сам его стиль. Добровольный выбор основания, который ничем нельзя доказать — можно просто выбрать, и все. И некий, наверное, стиль жизни, следующий отсюда. Этика. Эстетика. Политика, самое главное.

Нельзя сказать, что кто-то больший рационалист, кто-то меньший. Просто они разные, рационализмы. И разный иррациональный план, приставляемый к ним.

Можно долго про это.

Можно и книгу целую. «Личностное спасение и его враги». Или наоборот: «План имманенции и его друзья».

Но мы тезисно.

Просто линия раздела.

Антропоцентризм приводит к элитаризму. Если полагать человечество божьей тварью, все мы, по большому счету, никто. В творении последний хмыренок мало отличен от хмыря номер один… Онтологическая периферия уравнивает. Все убоги — все равны. Все твари братья и сестры. Но если человечество лезет в центр мира, если оно претендует на космогонический статус, если оно «звучит гордо», и по гордости подбирается к известному архангелу… дистанция между первыми и последними — абсолютна. Нет того абсолютно внешнего, что ничтожит любую нашу дистанцию, и дистанция правит бал. Если человечество — главная ценность, то презентовать оную могут только «первые лица», только за ними признается в финале достоинство. Все остальное — ресурс. С ним можно поделиться, можно не поделиться… Олигархия в таком случае не обязательный строй, но самый естественный. Если напрягаться, возможен социализм, но текущее само по себе тут будет олигархическим. И кому-то очень даже антропофобским.

Сознание есть атрибут субстанции, а не модус, т. е. разум в космосе строго необходим. Прежде всего, для того, чтобы бытие получило именование (версия Ильенкова, что разум необходим для начала Вселенной, кажется скорее факультативной). Скажем так: Вселенная создала человечество, чтобы увидеть сама себя. То есть главная функция — дление себя как глаза в созерцании и именовании, сознающее себя бесконечным. Это базис космогонического присутствия человечества.

Бесконечность интеллектуального созерцания ставится под сомнением наличием самой природной среды как фактора нестабильности (в чистом виде человек никогда не остается с этим фактором один на один, но в остаточном виде тоже страшно). Ноосфера как совокупность мощи и связности энергетических потенциалов в роли прокладки от фактора.

Коррелятом развития ноосферы последние века была совокупная стоимость чистых активов. Живое время, переработанное в отчужденные деньги, есть, всего прежде, ресурс создания ноосферы. Откуда гарантированное самовозрастание совокупной стоимости при человечестве? Не столько даже новые технологии, сколько повышение качества и количества отчуждаемого времени, поступающего в реакцию. Касательно количества: экономика начала 21 века отчуждает, в отличие от 19 столетия, не только рабочее, но и свободное время. Касательно качества: оно прямо пропорционально валентностям человеческой особи, чье время сливается в котел символический экономики. Количество связей, объем информации на входе и выходе, вхожесть в круги, число телефонных звонков за день, мобильность в передвижении по планете, и т. д. Это к тому, чем офисный яппи качественнее в статусе объекта эксплуатации. Он носитель большей валентности, чем крестьянин, и тем ценнее. Вот это и есть «общество потребления», если взять его не в потреблении, а в главном.

И оно должно быть уничтожено весьма скоро — по его же имманентной логике, выписанной выше. Ибо корреляция между усилением ноосферы и ростом активов все более проблематична, как и сам их рост. Мы же помним — откуда он? Это переработанное в «труде» время человеческих особей, но максимизировать этот ресурс все более проблематично — новых плацдармов для повышения отчуждения, что качественно, что количественно, не остается. Уже все время офисного человека, кроме разве что сна, приписано к символической топке — больше с этой овцы ничего не состричь. И саму эту доходную породу численно не увеличить. «Среднего класса» на планете ровно столько, сколько может быть вообще.

Часть населения России можно было бросить туда, его бросили — но это мы помним, что это было за население? Оно было образованное, прошедшее школу городской культуры, индустриальной организации, там было много, спасибо СССР, учителей, врачей, инженеров и т. д. Это, мягко говоря, не обезьяны, слезшие с дерева. Не жители фавелл, не люмпены, и не носители традиционной культуры. Их не надо было готовить — бери и впрягай. Современный третий мир таким ресурсом не располагает. И никто ему не поможет в становлении такого ресурса. Более того, во всех странах, некогда прошедших Модерн, ныне идет порча человеческого материала (с точки зрения, по крайней мере, самого Модерна). Ну, например: падает качество образования во всем мире, по крайней мере, во всем его развитом Севере. Общее место: современный школьник знает меньше, чем школьник 1970 года. И это тренд, это линия падения: 1970–1980–1990–2000… Берем ли мы некий «фактаж по наукам», берем ли способность к обобщению вообще. Берем ли Россию, или США, неважно.

В топку экономики с каждым десятилетием будет приходить все более плохое сырье. Рано или поздно окажется, что рост стоимости более не обеспечен, и чего тогда? Если стоимость не растет, она падает. Да хрен с ней, со стоимостью, вся стоимость — лишь конвенция и коррелят. Дырка же в ноосфере. Короче: на неком этапе «общество потребления», общество позднего капитализма, перестает обеспечивать накачку ноосферу как надо. И должно быть, в таком случае, «слито». Заменено.

Кто это сделает — разговор отдельный. Можно верить в мировую революцию. Можно верить в мировую реакцию неких конспиративных «смотрящих по ноосфере». Можно верить — и это самое интересное — в синтез мировой революции и не менее мировой реакции. Собираются конспирологические смотрящие, и решают — быть плановой революции, сливаем на хрен всех этих спекулянтов, инвесторов, всю эту номенклатуру, хватит, свое отработали, Сорос сделал свое дело — Сорос может отдыхать.

Чего тогда? Тогда надо такой механизм, который будет лучше запитывать ноосферу. В его описании, заметим мы на полях, сливаются модальности должного, возможного и действительного… Должно то, что возможно. Что возможно, то и действительно. Что? Нечто в рамочке, отвечающей за жизнеобеспечение и сбор со всего этого дивиденда, и возгонку его куда положено. Внутри рамочки — общество людей творческих, не очень несчастных, чувствующих себя свободными, переводящих время в саморазвитие. Модель — не знаю. Глобальная мировая школа. Сеть творческих лабораторий. Сеть клубов по интересам. Семинар. Всемирная развивающая «кайфовня». Не знаю, что именно. Постиндустриальное общество, вот. Не как сейчас — постмодернизм на базе позднего индустриализма, а по-настоящему. Очень благостная картинка. И обязательно в рамочке. Все, кто в нее не вписываются, могут пойти обслуживать в дивном новом мире водопровод. Там же будет водопровод? Все, кто излишен в семинаре, или на водопроводе, могут идти ха хрен. В леса себе, в поля. В свой мир. «Уполномочены сообщить, что более не нуждаемся в ваших услугах». Возможно, ушедших на хрен даже будут кормить на халяву. Возможно, и не будут. Это не важно.