— А действительно, Наташа, зачем вам все это? Разве вам кто-нибудь поручал вести это дело?

— Да. Я сама себе его поручила, и надеюсь, что справлюсь. Поверьте, наша беседа поможет мне... До свидания!

***

Как это часто бывает, в конце такого насыщенного событиями дня она чувствовала себя просто выпотрошенной. Голова гудела, мысли спутались тугим клубком, распутывать который никто, кроме нее, не станет. «А действительно, зачем мне все это? Может, лучше уехать куда-нибудь?»

«Когда же кончится снег? Или он решил завалить город полностью?» — думала она, стремительно гоня машину сквозь метель.

Она взглянула на часы: половина девятого. Сапрыкин с Логиновым и Соней наверняка уже ужинают, не дождавшись ее...

Она остановилась на тихой улочке, вышла из машины и посмотрела вверх: три окна светились красноватым светом. Она вошла в подъезд, поднялась и позвонила в дверь.

— Привет, Жестянщик! — Она шагнула навстречу мужчине и крепко обняла его. — Я замерзла и устала... Можно к тебе?

Глава 9

ВАРФОЛОМЕЕВ, ДЕМИДОВ И СОБАКА ЭЛЕОНОРА

Вот уже целую неделю она мыла посуду в кафе-гриле. Платили мало, но она была в тепле и скрыта от глаз посетителей.

Кроме того, она научилась при разделывании жареных кур отщипывать небольшие, но самые сочные кусочки и незаметно съедать их. Вскоре у нее на щеках появился румянец. Хозяин заведения Александр Сергеевич сделал ей комплимент:

— Не знаю, откуда ты взялась, но раньше ты напоминала тощего цыпленка, а теперь молодую симпатичную курочку... Ты меня слышишь, Елена?

Елена — это она. Трудно так сразу привыкнуть к новому имени. Работа в кафе ей потребовалась для того, чтобы только восстановить силы, не больше. Механически отмывая тарелки от куриного жира, она обдумывала и анализировала события последних дней. Вспоминая знакомых, она пыталась понять, почему человек так жестоко с ней поступил. Поздними вечерами, сидя в гостиничном номере, она даже начертила круг своих знакомых, а в нем стрелками отметила свои последние встречи. Еще и еще раз она вспоминала каждое слово, каждую фразу, отпущенную в ее адрес... Но время шло, а ответа на вопрос: «КТО?» — она так и не находила. Оставалось только одно — ждать.

Однажды, когда она собирала грязную посуду со столов, она заметила знакомое лицо. Это была молодая женщина в скромном кожаном пальто с меховым воротником. Откуда она ее знает? На всякий случай, надвинув на лоб парик, купленный заранее и представляющий собой короткую мальчишескую стрижку на рыжеватых волосах, Елена подошла к столу посетительницы. Вдруг ей показалось, что она вспомнила, откуда ее знает. Но не успела — произошло нечто, что удивило ее и напугало.

Посетительница, взглянув в ее глаза, вздрогнула, как если бы увидела нечто страшное, вскочила, сделав резкое движение. В это время с ее колен упал пластиковый пакет, она засуетилась, поднимая его, и не заметила, как уронила на пол небольшую сумочку. Потом, как сумасшедшая, женщина выскочила.

Посетителей в этот вечерний час было много, поэтому в сутолоке никто и не заметил этой странной сцены.

Елена подняла сумочку и, оглянувшись, чтобы убедиться в том, что ее никто не видит, положила ее рядом с тарелками на поднос, прикрыв тряпкой, которой вытирала со столов. Унеся находку к себе, она быстро перепрятала ее в свою большую сумку и вышла из кафе. Пройдя пару кварталов, она зашла в открытый подъезд какой-то девятиэтажки, поднялась на второй этаж и стала изучать содержимое сумочки.

***

Сколько ни пыталась все последние дни Наталия что-то УВИДЕТЬ, ничего, кроме метели, не получалось. Как только садилась за инструмент и начинала играть, так словно сразу же налетал на нее ветер со снегом... Сложно сказать, отчего это происходило, но только после таких вот ее сеансов на крышке рояля оказывалась снежная крупа, которая, тая, превращалась в небольшие лужицы. Будучи человеком мнительным, она приписывала эти «неудачи» своим грехам. Участившиеся визиты к Жестянщику — к Валентину, который принял ее спустя полгода так тепло, как она и не ожидала, — совершенно выбили ее из колеи. Теперь она просто разрывалась между Логиновым и Валентином, находя особое удовольствие в душевном и физическом общении с этими совершенно разными мужчинами. Умом она понимала, что так жить нельзя, что рано или поздно наступит кризис, после которого последует разочарование, и прежде всего, в себе самой. Но тридцатиградусные морозы, из-за которых пустовали школы, а учителя могли немного отдохнуть и набраться сил, сделали свое дело: Наталия расслабилась. Более того, она почти прекратила заниматься делом, вернее, делами, которые поначалу показались ей такими интересными. Даже имея на руках адрес Демидова Валерия Алексеевича (Сапрыкин постарался), мужа Кати Хрусталевой, она бездействовала. Но это огорчало лишь ее, поскольку Логинов только радовался этой ее пассивности, уверенный в значимости лишь своей работы. Валентин же, философ по натуре, был счастлив тем, что она большую часть дня проводит у него. Чтобы побольше быть с ней, он взял недельный отпуск за свой счет.

Возможно, что так бы оно все и продолжалось, если бы Наталия случайно не оказалась в субботу на «блошином» рынке. Мужчина с испитым лицом продавал новенький полевой бинокль. За бесценок. И Наталия, не раздумывая, купила. Затем, заехав в строительную фирму «Дрофа», она показала бинокль секретарше. Та сказала, что он очень похож на купленный ею для Малышева. Наталия тут же отправилась с ним к Логинову.

— Послушай, Игорь, я специально положила его в пакет — может, на нем сохранились какие-нибудь отпечатки пальцев?

— А я-то думал, что ты угомонилась...

Но просьбу ее он выполнил, и уже утром следующего дня получил результаты дактилоскопической экспертизы. Действительно, на бинокле обнаружились отпечатки пальцев Малышева.

— Ну и что дальше? У него был бинокль, он ему понадобился для того, чтобы куда-то смотреть, — это известно, — рассуждал Логинов. — А дальше-то что?

— Не знаю, — развела руками Наталия и решила все-таки навестить артиста Варфоломеева. Если видение было, значит, в этом есть какой-то смысл. Кроме того, пора уже было встретиться и с Демидовым.

***

Как объяснить Варфоломееву ее интерес к нему, да так, чтобы у него после общения с ней осталось приятое впечатление? Задача не из легких, тем более как артист он Наталию не впечатлял. Красив, но не более.

Ее попытались тормознуть у служебного входа в театр, но она, назвавшись пресс-секретарем вице-губернатора и махнув в воздухе фальшивым журналистским удостоверением, проскользнула на лестницу, словно всю жизнь только это и делала.

Довольно быстро отыскав гримерную «героя-любовника», она постучала. В ту же секунду дверь распахнулась, и оттуда выбежала растрепанная девица в красном свитере и черной юбке. Лицо она увидела мельком, но оно показалось знакомым. Облако кисловатых дешевых духов обдало ее, вызвав приступ тошноты. Очевидно, девица к тому же еще и вспотела.

— Можно? — Наталия приоткрыла дверь и увидела Варфоломеева в длинном черном халате, распахнутом на груди. «Да, он, безусловно, красив. Интересно, чем они занимались с этой девицей?»

— Конечно. Только учтите, у меня через полтора часа спектакль, а потому я буду вас слушать и одновременно гримироваться. Вы не против? — Он улыбнулся, показывая прекрасные зубы.

— Знаете, когда я к вам ехала, я несколько иначе представляла себе нашу встречу. Мне казалось, что такой актер, как вы, я имею в виду избалованный и капризный, будет вредничать и все такое... Хотите, я честно скажу вам, зачем я здесь?

— Ну разумеется... Надеюсь, вы не забеременеть от меня хотите? — взял он быка за рога.

— А почему бы и нет? Та девушка, которая только что вылетела отсюда пулей, приходила к вам именно за этим? Или я ошибаюсь? Предупреждаю сразу: это шутка, а потому вам стоит улыбаться! Мне так нравится, когда вы улыбаетесь...