Тем временем мужчины вышли на старую дорогу, где сквозь мелкий щебень пучками проросла острая сухая трава. Петляя между холмов, она тянулась от самого Лаума. Несмотря на то, что идти стало легче, Осирсат сильно устал. Девочка хотя и не тяжелая, но уж больно далеко пришлось идти. Впереди показалась седловина между двух высоких холмов, с поросшими кустарником вершинами. Оценив предстоящий подъем, здоровяк в изнеможении остановился.

— Ты чего? — недоуменно вскинул брови милый друг.

— Пить! — прохрипел громила.

Евнух торопливо достал из сумки почти пустой бурдюк.

Не опуская ноши, Осирсат быстро проглотил остатки воды и перехватил поудобнее безвольно висевшее тело.

На самом деле Анукрис уже пришла в себя, который раз за сегодняшний день возвращаясь из царства грез в суровую действительность. Краем глаза она видела и дорогу, и холмы вокруг. Но никак не могла сообразить, куда же её тащат эти два извращенца? Здоровяк тяжело переставлял мощные волосатые ноги. От его тела несло нестерпимо вонючим потом.

— Уже скоро, — утешал его Тулаум. — Почти пришли.

Когда они поднялись на вершину перевала, раздался грозный окрик.

— Стой! Кто такие? Куда идете?

— Ты что слепой? — взвизгнул кастрат.

Послышался шум шагов по пересохшей земле. Девушка повернула голову в ту сторону. К ним шел высокий, худой человек в новой, но уже изрядно перепачканной рубахе и с тяжелым копьем в руке. Анукрис почувствовала, как по коже волной пробежал страх. С каменно неподвижным лицом, сухими безжизненными губами и огромными зрачками в пустых рыбьих глазах, он походил на ожившего мертвеца.

— Несем подарок Наставнику! — продолжал вопить евнух. — А ты нас задерживаешь, страж!

— Тулаум и Осирсат, — дрожащим голосом прогудел здоровяк.

— Вспомнил? — спросил кастрат и еще раз повторил. — Вспомнил?

— Вспомнил, — эхом отозвался воин. — Идите.

Он развернулся и, отойдя на десяток шагов, спрыгнул в какую-то яму.

— Как ты только можешь с ними разговаривать? — со смесью страха и почтения сказал Осирсат.

— Главное, не бояться, — самодовольно пропищал Тулаум. — Они это чувствуют, и помнить заклинание.

Дорога пошла вниз.

— Вот и кладбище, — пробасил Осирсат.

Девушка дернулась и замычала. От неожиданности здоровяк сбился с шага и едва не упал, выронив ношу. Анукрис упала на гравий, застонав от вернувшейся боли.

— Ты чего? — озабоченно спросил евнух.

Пленница мотнула головой. Он вытащил кляп.

— Развяжите, я сама пойду, — жалобно попросила девушка. — Все тело затекло.

Тулаум кивнул приятелю. Тот быстро распутал узлы, кроме веревки на ногах и шее, потом помог подняться. Она немного постояла с закрытыми глазами, унимая головокружение. Конвоиры терпеливо ждали.

Анукрис сделала первый шаг и огляделась. В широкой долине, огражденные полуразвалившейся стеной, теснились длинные общие гробницы и богатые каменные усыпальницы. За широкими воротами с высокими пилонами располагался небольшой двор и массивный храм из серого камня.

— Что это? — спросила девушка, с трудом разлепив спекшиеся от жажды губы.

— Неужели не узнала? — глумливо хихикнул евнух. — Старое кладбище Сета.

— Я никогда здесь не была, — пробормотала пленница.

— Теперь нагостишься! — гнусно усмехнулся здоровяк, и приятели захохотали.

Пленница отвернулась от этих противных рож и заметила, что когда-то в долине существовал целый поселок, от которого остались только большие, в беспорядке наваленные кучи мусора.

Дорога спускалась в долину мимо развалин. Когда путники поравнялись с ними, из-за остатков глиняной стены им навстречу вышел еще один страж, как две капли воды похожий на первого. Такой же сухощавый, с тем же мертвым взглядом огромных зрачков на безжизненном лице, с коротким копьем…

— Стой! Кто такие? Куда идете?

Вновь Анукрис обдало ужасом от этого страшного пустого голоса.

— Тулаум и Осирсат ведут подарок Наставнику! — громко ответил евнух.

Страж молча смотрел на них.

— Вспомнил? — спросил кастрат.

— Вспомнил, — воин отошел в сторону, освобождая дорогу.

Девушка стала различать барельефы на пилонах, изображавшие какого-то древнего Келл-номарха и бога со змеиной головой. Ворот давно не было. Только массивные бронзовые петли зеленели на фоне желто-серого камня.

Кругом стояла тишина, нарушаемая только шелестом песчинок, перекатываемых легким ветром, да жужжанием неугомонных мух. Анукрис на миг задержалась, чувствуя страх, навсегда поселившийся в этом месте. Осирсат дернул веревку, так что она едва не упала. Песок во дворе покрывали множество следов, но девушка не заметила ни одного человека.

Тулаум прошел мимо ямы, когда-то являвшейся священным водоемом, и стал подниматься по пандусу к закрытым дверям храма. Когда до них оставалась пара шагов, тяжелая створка распахнулась, им навстречу вышел невысокий, сухощавый мужчина с неприметным лицом.

Евнух остановился.

— Мы привели подарок Наставнику, — обернувшись, он махнул рукой, и здоровяк потащил пленницу за собой. — Того, кого он просил…

— Наставник не просит! — тихим громом раздался хриплый голос незнакомца. — Он приказывает!

— Прости, Убисту, — торопливо извинился евнух. — Я не хотел непочтительно отзываться о Наставнике…

— Рад, что ты осознал свою ошибку, — кивнул мужчина.

Оказавшись совсем близко, Анукрис внимательно вгляделась в серое, словно смазанное лицо и поняла, что уже где-то видела этого человека.

Он тоже рассматривал девушку, равнодушно скользя взглядом по избитому телу.

— Да это служанка Тусета.

— Я жена Небраа, — возразила молодая женщина.

— Вдова, — поправил её Убисту. — Но не расстраивайся. Наставник уже нашел тебе нового мужа.

Он протянул руку, и здоровяк торопливо передал ему конец веревки.

— А как же награда, господин? — робко пискнул Тулаум, когда мужчина взялся за позеленевшее от времени бронзовое кольцо.

Убисту надменно обернулся, сунул руку за пояс и достал маленький кожаный мешочек. Евнух поймал его на лету и высыпал на ладонь горстку ярко-желтых горошин.

— Но здесь только восемь, господин? — с нескрываемой обидой вскричал Тулаум.

— А подарок чуть живой, — отозвался собеседник. — Её еще нужно вылечить.

— Нет, господин! — возразил Тулаум, — Девка совершенно здорова и даже на своих ногах!

— Я не слепой, — голос Убисту оставался таким же ровным. — И все вижу.

— Это все мождей…, — робко промямлил Осирсат. — Он…

— Вы привели её к Наставнику, — отрезал собеседник. — Какой подарок, такая и награда.

Не глядя на смутившегося евнуха, Убисту потянул на себя толстую дверь. Чуть слышно скрипнули бронзовые петли.

Анукрис вслед за ним вошла в полутемный зал, сразу почувствовав резкий щекочущий ноздри запах. Посередине просторного помещения дымился крошечный костерок. Вокруг сидели на корточках шесть стражников с закрытыми глазами. Один из них медленно тянул какую-то ноту. Остальные чуть покачивались в такт мелодии. Их каменные лица обмякли и походили на человеческие.

— Не стой, девчонка, — Убисту дернул за веревку. — Тебя ждут.

Мужчина провел её внутрь храма, где на стенах горели странные светильники в виде бронзовых чаш, наполненных какой-то жидкостью. Длинные черные хлопья копоти парили в воздухе, оседая на каменные стены и клочья паутины. Часть иероглифов и рисунков уже покрывал толстый слой сажи.

В комнате, где, как подумала Анукрис, раньше хранили главную святыню, на стене было красочное изображение Сета с круглой дыркой на месте сердца. Девушка сглотнула слюну. Ей еще не приходилось встречаться с таким богохульством. Заметив её состояние, Убисту криво усмехнулся, обнажив мелкие, кривые зубы. Взяв стоявшее у стены копье, мужчина воткнул его в дырку на месте сердца бога. Пленница вскрикнула и задрожала.

— Страшно? — спросил у неё мужчина.

— Да, — не выдержав, робко кивнула Анукрис.

Убисту рассмеялся.