Наконец, однако, Раме, благодаря помощи послов и других французов в Испании, был освобожден без всяких средств, и ему велели покинуть Испанию. К счастью, французские друзья дали ему денег и посадили его на английский корабль.

18 августа 1685 г. Раме прибыл в Англию. Свой рассказ он завершил словами: «Меня считали погибшим, но, слава Богу, я жив!»

В рассказе о своих испытаниях Раме упоминает также о нескольких ярких эпизодах, заслуживающих внимания. По его рассказам, на Святой неделе в церковь отправлялась процессия из людей в масках, которые занимались самобичеванием, нанося удары по своим голым спинам. Богомольцы несли иконы с изображениями Христа и Мадонны, а лицедеи в масках, в ярких одеждах, с привязанными хвостами гримасничали перед иконами. Эти люди изображали иудеев, которые, по существовавшему тогда поверью, рождались с хвостами, так как были потомками тех иудеев, которые распяли Христа.

Он рассказывает также, что, когда сидел в тюрьме в Веракрус, туда попали сто с лишним пиратов, из них четырнадцать — офицеров. Как протестантов, их должны были сжечь, и пятерых действительно отправили на костер, но девять согласились стать католиками. Им разрешили помыться, переодеться, велели выбрать себе крестных отцов и устроили в их честь угощение, на которое был приглашен и Раме. Однако после праздника этих людей отвели к месту казни, чтобы повесить. Восемь были повешены, девятый же, некий Морган, оказался счастливым. Когда его пытались повесить, веревка оборвалась, и то же произошло при повторной попытке. Когда же она оборвалась и в третий раз, палачи испытали священный ужас. Моргана помиловали, так как решили, что это знамение свыше в честь искренности и подлинности его обращения.

Еще дошел до нас рассказ Раме о том, что он видел горячий ключ неподалеку от Мехико. Согласно преданию, на этом месте одному индейцу явилась Дева Мария и велела ему пойти к архиепископу и рассказать о том, что он видел ее, и о горячем ключе. Однако архиепископ не поверил индейцу. Дева Мария явилась индейцу снова и повторила свое веление; он же сказал, что архиепископ все равно не поверит ему. Тогда она собрала несколько роз (которые прежде здесь не росли), чтобы он мог завернуть их в свой плащ и отнести архиепископу. После этого архиепископ уверовал в чудо и распорядился построить на месте встречи часовню. Потом там был сооружен великолепный храм, именуемый храмом Мадонны в Гваделупе. Те, кто не посещает его каждую субботу, не считаются хорошими католиками. У входа в эту церковь лежат костыли, которые, говорят, принадлежали калекам, исцеленным по воле Мадонны.

Трое инквизиторов из мексиканского трибунала, говорят, отличались особой жестокостью и зашли даже так далеко, что обращались к правительству Испании с просьбой казнить десять заключенных, которые попросили о примирении с церковью. Этих инквизитов звали Хуан Саес де Маньоска, Франсиско де Эстрада-и-Эсвобеда, а также Бернабе де ла Хигера-и-Амарилья. О них пишет Ли в «Инквизиции в испанских владениях».

Известен печальный случай с тринадцатилетним мальчиком Габриэлем де Гранадой, процесс по делу которого произошел между 1642-м и 1645 г. Мальчик этот был арестован по подозрению в том, что он «следует закону Моисея», и от него добились, чтобы он дал показания против многих людей, включая всех членов его семьи. Он рассказал инквизиторам, что его мать воспитывала его в духе иудаизма как «истинной религии». Мать мальчика умерла в тюрьме от голода (вероятно, она голодала сознательно, чтобы избежать страшной казни). Пострадали все члены этой семьи, их друзья и знакомые.

Самому Габриэлю сказали, что его простят» поскольку он раскаялся и попросил прощения у Бога.

Габриэль участвовал в шествии раскаявшихся грешников, выслушал вместе с другими свой приговор и публично отрекся от ереси и отступничества. Его приговорили к годичному заключению и ношению «санбенито», причем каждую субботу он должен был идти в церковь и читать там пять раз «Отче наш», а также «Аве Мария», «Верую» и другие молитвы, а по воскресеньем присутствовать на мессах. Кроме того, он не имел права в дальнейшем жить в Вест-Индии, в Севилье, Мадриде и находиться при королевском дворе.

По окончании срока заключения ему надлежало покинуть Веракрус и отправиться в Испанию, чтобы предстать перед трибуналом инквизиции в Севилье, где он должен получить указания, какие работы ему следует выполнять в дальнейшем. Габриэль навсегда был лишен права занимать почетные должности, носить украшения из золота, серебра, драгоценных камней, носить роскошные одежды, ездить верхом, носить оружие. Таков был приговор мальчику, выдавшему всю свою семью и ее друзей (об этом рассказано в книге «Дело Габриэля де Гранады», переведенной на английский язык Фергюсоном и опубликованной Американским еврейским историческим обществом).

Себастьян Доминго, чернокожий раб, попал в руки инквизиции в шестьдесят лет. Его жену продали другому владельцу, и хозяин, опасаясь, что раб сбежит, настоял на его новой женитьбе. Но вмешалась инквизиция, и Себастьяна посадили в тюрьму по обвинению в двоеженстве. Эта тюрьма была полна заключенными; Может быть, из-за того, что Себастьян не был еретиком, а может быть, потому, что он был хорошим работником, ему нашли работу в тюремном штате.

Все слуги инквизиции клялись, что будут соблюдать тайну и не станут вступать в личные контакты с заключенными. Возможно, Себастьян не понимал смысла этих правил, потому что он согласился передать письмо жене от одного из заключенных. Получив письмо, эта женщина так обрадовалась, что предложила Себастьяну денежное вознаграждение, и он взял деньги. В тюрьме, конечно, были шпионы, и вскоре эта женщина сама оказалась за решеткой за переписку с мужем. Себастьяна же обвинили в передаче письма жене заключенного и в получении за это денег. Его приговорили к двумстам ударам кнутом и шести годам каторги в Испании; однако поскольку по каким-то причинам отправлять его в Испанию было нельзя, инквизиторы решили продать его за сто долларов. Продажа могла быть только временной, поскольку на момент ареста Себастьян уже принадлежал определенному лицу. Его решено было продать сроком на десять лет, что и было сделано. Конечно, продажа раба, который уже имел хозяина, была обманом, но инквизиторы, очевидно, не считали это за обман, так как действовали во имя инквизиции. Интересно сравнить все эти жестокие наказания с наказаниями, которым подвергали священников. Самым распространенным грехом священников было соблазнение женщин во время исповедей. Многие священники, тяготившиеся вынужденным безбрачием, не могли противостоять соблазну совершить подобный грех.

В 1558 г. архиепископ Гранадский обратил внимание папы римского на частоту подобных явлений с просьбой принять меры. Эти дела были переданы в ведение судов инквизиции. Но даже после того, как папа Урбан VIII призвал всех архиепископов предупредить всех священников об ответственности за эти проступки, на виновных накладывались достаточно легкие наказания. Считалось, что для обвинения нужны два свидетеля, но при исповедях, по самой их природе, посторонние обычно не присутствовали. Но и это священникам показалось строгим, и было признано, что носитель сана подлежит наказанию лишь после четырех проступков.

Осужденные священники не появлялись публично на аутодафе, а выслушивали приговоры судов за закрытыми дверями. При этом в колониях священники чувствовали себя свободнее, чем в самой Испании. Здесь считалось грехом соблазнение испанки, но не индианки. Аборигены Мексики не подлежали юрисдикции инквизиции, поскольку считалось, что они недостаточно развиты для настоящего понимания религии. Их делами занимались только епископы. Известен случай Хуана де Салданьи, который произошел в 1583 г. Он пытался соблазнить индианку, когда же она отказала ему, он ее арестовал и подверг порке, угрожая, что будет повторять порку до тех пор, пока она не согласится. Салданья в тридцать три года уже был настоятелем одного из францисканских монастырей. Будучи на этой должности, он продолжал совершать такие же проступки, и во время исповедей соблазнил трех сестер по очереди. Этот человек имел, кроме того, обыкновение хвастаться своими «победами». Друзья предупреждали его, что за это он может предстать перед судом инквизиции, но Салданья отвечал, что его могут наказать разве что десятком ударов кнута или розог и лишением на год поста настоятеля. Инквизиция не могла закрывать глаза на подобную наглость, и виновник все же предстал перед трибуналом. Он тюкаялся в грехах, хотя и перед инквизиторами он был склонен похваляться своими проступками. Салданья признался, что соблазнил во время исповедей семь индианок и несколько испанок. Согласно приговору, он был наказан бичеванием, навсегда лишен права исповедовать, на шесть лет исключен из ордена, на два года осужден на заключение в монастыре и на шесть лет изгнан из Гвадалахары.