— Благодарю, детектив. Теперь всякий раз, смотря по телевизору «Такси»,[100] буду вспоминать вас с Голландцем. А «звонок другу» всегда будет ассоциироваться у меня с разговором, который на бегу я вел с Каньеро.

Феллер повернулся к Ники:

— Может, лучше бы это были воздушные фильтры, а?

— А если серьезно, Феллер, — сказала она, коснувшись его рукава, — вы приехали как раз вовремя.

— Возвращаемся к нашей основной миссии, Хит, — спасаем твою задницу. И это называется «временное отстранение от должности»?

— Понятия не имею, о чем ты, — возразила Хит. — Я просто вела себя так, как положено сознательным гражданам.

Таррелл и Каньеро подбросили их в Трайбеку на «тараканьей тачке». Как только они отъехали от свалки, Каньеро позвонил в участок, чтобы узнать, не пришла ли информация о Стелджессе.

— Да, я подожду. — И он обернулся к Никки. — Не возражаешь, если я поговорю в твоем присутствии, а? Знаю, что ты не имеешь отношения к полиции, так что если что-то и услышишь ненароком, тебе это все равно будет неинтересно.

— О, разумеется, — подтвердила Никки, подмигнув в ответ.

Таррелл нажал на газ, выехал на шоссе Брукнер и сказал:

— Что это с тобой, Рук? Вообразил себя суперменом? Думаешь, можешь спокойно прохаживаться под обстрелом, и пули от тебя будут отскакивать?

— Кому-то же надо было предпринять решительные действия; вы, джентльмены, отнюдь не спешили на помощь. Ну-ка, скажите, если я пошарю по полу, не найдутся там обертки от гамбургеров?

Никки забавляло то, как быстро Рук освоил полицейский юмор, осыпая детективов шпильками вместо комплиментов и благодарностей. Но ей самой хотелось как-то иначе выразить ему благодарность за то, что он пытался спасти ее. Никки прикрыла ладонью его пальцы и сжала их. Затем отпустила его руку и скользнула к бедру. Они молча взглянули друг на друга, и в этот момент Каньеро закончил свой телефонный разговор.

— Как я уже сказал, вы там не обращайте на нас внимания, пока я разговариваю по делу со своим партнером, ладно? — Детектив закончил писать в блокноте и повернулся к Тарреллу. — Такер Ли Стелджесс, мужчина, белый, возраст тридцать три, на счету имеется несколько нападений. В основном драки в байкерских барах, недавно досрочно вышел после пятнадцати дней отсидки — хотя дали ему сорок за то, что он разбил витрину винного магазина. Кстати, знаешь, с помощью чего он это сделал?

Таррелл отозвался:

— Обожаю твой стиль, напарник. Ну, и что это было?

— Сутенер.

— Замечательно.

— Ты погоди, не слышал главного. Готов? Когда-то мистер Стелджесс служил в полиции. — Каньеро бросил быстрый взгляд на Никки. — Именно так. Долго ходил в патрульных, пока наконец ему не дали детектива третьего класса, потом работал под прикрытием в Бронксе, в отделе по борьбе с наркотиками. — Он снова заглянул в блокнот. — Характеристика: вспыльчив, склонен работать в одиночку. Прозвище — Бешеный Пес. Причина увольнения из полиции, цитирую: «тесное общение с подозреваемыми, связанными с оборотом наркотиков». Также приставания к проституткам. Несмотря на все эти необыкновенные успехи в работе, его выперли из полиции в две тысячи шестом.

— Надо же, за что? — хмыкнул Таррелл.

Каньеро подчеркнул:

— Но никто из вас этого не слышал.

И передал свои заметки Никки.

Поднимаясь вдвоем на лифте в квартиру Рука, они не произнесли ни слова. Они просто смотрели друг на друга — как только что, в «тараканьей тачке», чувствуя то влечение, которое невозможно описать. Оба понимали, что, если попытаются найти слова, заговорить, магия, владеющая ими, утратит свою силу. Они стояли совсем рядом, но не прикасались друг к другу — это тоже могло разрушить чары. Но они были достаточно близко для того, чтобы чувствовать дыхание друг друга в те моменты, когда качалась кабина, и их руки почти соприкасались.

Когда Рук закрыл за собой дверь квартиры, они бросились друг на друга. Страсть, завладевшая ими, напряжение после погони, стрельбы и чудесного спасения от смерти породили дикое, первобытное влечение, бороться с которым было невозможно. Задыхаясь, Никки оторвала губы от его губ и уцепилась за него, обхватив ногами. Рук удержал равновесие, прижал ее к себе еще крепче. Она ткнулась лицом ему в шею и укусила за ухо. Он застонал от неожиданности и возбуждения и, сделав несколько шагов, посадил ее на кухонный стол. Пока Рук расстегивал ее пальто, Никки откинулась назад, оперлась на локти и, глядя на него, наконец заговорила:

— Сейчас, — произнесла она, — прямо сейчас.

— Вот до чего доводит петтинг, — сказал он.

— Петтинг? Ты в каком веке живешь? — Она лениво высвободилась из его объятий, поднялась с дивана и налила им по второму бокалу вина из бутылки, стоявшей на кофейном столике.

— Не надо смеяться надо мной только из-за того, что я превосходно знаю английский. Ты предпочитаешь, чтобы я называл это «лапаньем»? Потому что сама понимаешь: в «тараканьей тачке» ты занималась именно этим.

— Ну, конечно, понимаю. — Никки протянула ему бокал, и они чокнулись. — Ты говоришь так, будто тебя никогда не лапали в полицейской машине.

— Хм, только в твоей.

Раздался звонок, и, когда Никки поднялась, чтобы найти телефон в скомканном пальто, Рук продолжил:

— Если у тебя есть какие-то новые идеи насчет сексуальных извращений в полицейской машине, то я готов их выслушать.

Лорен Пэрри заговорила:

— Надеюсь, не отвлекла? Мигель говорит, что, когда они с Тарреллом высадили тебя с Руком у дома, у вас был такой вид… И что мне лучше выждать для приличия. На самом деле он сказал «для неприличия». — Никки посмотрела на себя — на ней совершенно ничего не было, впрочем, как и на Руке, который, демонстрируя свою великолепную задницу, удалялся по коридору.

— Нет, мы просто отдыхали.

— А вот и врешь! На воре и… трусы горят, — воскликнула подруга.

— Какие еще трусы?

Обе посмеялись над шуткой, и Лорен продолжила:

— Послушай, так как я уверена, что у тебя сейчас нет карманов, а в карманах — ручки, даю тебе секунду, чтобы ее найти. У меня есть интересная конфиденциальная информация… Хотя детектив Каньеро утверждает, что ты уже не имеешь отношения к расследованию.

Никки взяла шариковую ручку из кофейной кружки — множество таких кружек, набитых ручками и карандашами, было расставлено по всей квартире. Одно из преимуществ бойфренда-писателя.

— Записываю.

— Первое, — начала судмедэксперт, — и то, из-за чего я на самом деле позвонила, потому что знала, что тебя это успокоит… Пришли результаты анализа крови с воротничка отца Графа — она не принадлежит капитану Монтрозу.

— Ура!

— Ага, я знала, что это поднимет тебе настроение. Я уже велела экспертам сделать анализ крови Серхио Торреса, а теперь добавлю еще этого парня, за которым ты гонялась сегодня вечером — без оружия. — Лорен подчеркнула последние слова, отчего те прозвучали одновременно комично и сердито. От Хит не ускользнул смысл слов подруги.

— Ну хорошо, признаюсь — поторопилась немного. Никак не могу привыкнуть к странной гражданской жизни.

— Даже не знаю, что сказать, Никки. Я бы посоветовала тебе обзавестись хобби, однако мы обе знаем, что вероятность этого близка к нулю.

— Откуда такая уверенность? — удивилась Хит. — Разве проявление бдительности и помощь полиции не считаются хобби?

— Ты слишком долго общаешься с Джеймсоном Руком — даже говоришь как он. — Услышав это, Никки во второй раз улыбнулась. Лорен продолжила: — У меня также есть результаты анализов того крошечного обрывка кожи. Помнишь?

Хит представила себе похожий на стружку бекона кусочек кожи, который продемонстрировала ей Лорен в помещении для вскрытия.

— А как же, ты нашла его под ногтем отца Графа.

— Именно так. Это оказался фрагмент кожи промышленного производства.