— Удивлены? — спросил он. — Вы ожидали увидеть здесь кого-то другого? Прошу извинить меня за то, что я расстроил вас. Я же говорил вам, что обязательно вас заполучу.

Изумленно глядя на него, Женевьева подумала, что зашла не в тот номер.

— Не смущайтесь, — улыбнулся мужчина. — Снимите фрак и чувствуйте себя как дома.

Женевьева заметила, что он смотрит на шелковый треугольник между ее ногами, и еще плотнее запахнула полы фрака.

— Мне сказали, что вы натуральная блондинка, — произнес мужчина. — Надеюсь, вы позволите мне в этом убедиться?

Женевьева стояла неподвижно, как статуя. Она не хотела верить своим глазам и ушам. «Мне показалось, что во время аукциона я слышала голос Синклера. Неужели я ошиблась? У этого мужчины более низкий голос, к тому же такой явный акцент невозможно было скрыть».

— Я, кажется, догадываюсь, кто вам это сказал, — проговорила Женевьева с холодным презрением.

— Тот парень, который торговался вместо меня на аукционе, — ответил мужчина.

«Нет, этого не может быть», — подумала Женевьева, удивленно уставившись на него. Мужчина подошел к столу, открыл коробку и, достав оттуда сигару, закурил.

— Это одна их моих маленьких слабостей, — улыбнувшись, сказал он и выпустил кольцо ароматного дыма. — Вы ведь не будете возражать, правда? Я знаю, вы не курите. Я много о вас знаю, Женевьева.

Она не стала спрашивать, откуда ему известно ее имя. Несмотря на то что в комнате было тепло, ее пробирала холодная дрожь. Женевьева не могла поверить в то, что Синклер торговался за нее, зная: когда она придет в номер, то увидит там этого незнакомого мужчину.

— Я Бредфорд Франклин, — представил американец, сев на кровать. — Мои друзья называют меня просто Бред. Вы тоже можете меня так называть. Каждая минута вашего времени обходится мне в шестнадцать английских фунтов. Это серьезные деньги. Идите ко мне и ложитесь на кровать.

Женевьева не сдвинулась с места. Она стояла спиной к двери и видела свое отражение в зеркалах — высокая, длинноногая, с распущенными светлыми волосами, в черном мужском фраке.

— Произошло недоразумение, — сказала она.

— Нет никакого недоразумения, — ответил американец, покачав головой. — Вы сами согласились участвовать в аукционе.

— Да, но я думала, что…

— Вы думали, что вас купил кто-то другой? — спросил он, засмеявшись. — Да, вы правы. Мой друг Джеймс решил оказать мне любезность. Он, честно говоря, мне кое-что должен, и я сказал ему, как он может меня отблагодарить. Он согласился. Здорово я придумал, правда?

— Это подло, — разозлилась Женевьева.

«А почему, собственно говоря, подло? Ведь я, заключая договор с Синклером, согласилась играть по его правилам», — сказала она себе. Если он хочет заставить ее лечь в постель с другим мужчиной (возможно, это новая эротическая игра, которую он придумал), то имеет на это право.

Бредфорд Франклин, похоже, думал точно так же.

— Ну же, перестаньте изображать из себя недотрогу, — произнес он, откинувшись на спинку кровати. — Я знаю, в какие игры вы играли с Джеймсом. Вы красивая, молодая леди. Вы любите секс, и мне это нравится. — Бредфорд снова похлопал ладонью по покрывалу. — Идите же сюда, детка. Я не кусаюсь. Вы с Джеймсом хорошо проводили время, и я думаю, что сегодня вы меня тоже не разочаруете. — Он передвинул сигару в другой уголок рта. — Скажите, как высоко вы сможете подняться по карьерной лестнице в такой фирме, как «Баррингтонс»? У меня есть связи. В Америке, Канаде, Европе. Выбирайте любую страну. Я помогу вам устроиться в такую фирму, где вас ожидают умопомрачительные перспективы. И я говорю не только о сексе. Я знаю, что вы умная женщина и поэтому никогда не откажетесь от выгодной сделки. Вот вам мое предложение: вы заключите договор еще на девяносто дней, но теперь уже со мной. Мы с вами будем играть в забавные игры, и я обеспечу вам такой стремительный карьерный рост, о котором вы даже и не мечтали. — И, вытащив сигару изо рта, Бредфорд выпустил красивое колечко дыма. — Как вам мое предложение, крошка? Звучит заманчиво, правда?

— Меня это не интересует, — ответила Женевьева.

— Вы только подумайте о том, что я вам предлагаю. Это очень выгодная сделка.

«Если бы вы предложили мне это до того, как я познакомилась с Синклером, я, возможно, согласилась бы заключить с вами сделку. Однако теперь я не пойду на такую авантюру ни ради своей карьеры, ни ради чего-либо еще», — подумала Женевьева. Синклер пробудил в ней интерес к сексуальным фантазиям, которые ей понравились. Однако она знала: эти игры доставляли ей удовольствие только потому, что она играла в них вместе с ним. Женевьева довольно легко смирилась с тем, что они с Синклером не влюбленная пара, а просто случайные партнеры. «Если я буду предаваться сексуальным забавам с другим мужчиной, это не доставит мне никакого удовольствия», — решила она.

— А я думал, что вы — деловая женщина. Практичная и расчетливая, — покачал головой Бредфорд, делая вид, что разочаровался в ней.

«Я тоже так думала до того, как встретилась с Джеймсом Синклером», — промелькнуло в голове у Женевьевы.

— Что ж, в таком случае мне придется довольствоваться только этими двумя часами, — сказал американец, потушив сигару. — Идите сюда, детка, и покажите мне, что вы умеете делать своим прелестным ротиком.

— Простите, но наша сделка отменяется, — произнесла Женевьева.

Окинув ее пристальным взглядом, Бредфорд лениво усмехнулся.

— Вы в этом уверены? Вам многого удалось добиться. Неужели вам не жаль лишиться всего этого? Джеймс хочет, чтобы я трахнул вас, детка. И я тоже этого хочу. Я даже согласился заплатить за это.

— Простите меня. Я обязательно верну вам деньги, — сказала Женевьева. — Я не продаюсь.

Бред встал и засунул пальцы за ремень своих брюк.

— Зачем мне ваши извинения? Какой мне от них прок? Скажите, что со мной не так? Может быть, я и не похож на этих смазливых кинозвезд, но уродом меня точно назвать нельзя.

— Не волнуйтесь, вы в полном порядке. — После того как Женевьева приняла решение, ей показалось, что у нее гора свалилась с плеч. Она чувствовала себя легко и свободно. И ей даже было немного жаль этого Бреда Франклина. — Я думаю, это со мной что-то не так.

Он посмотрел на нее долгим, пристальным взглядом. «Синклер смотрит на меня точно так же», — невольно отметила Женевьева.

— По-моему, с вами все в порядке, — не согласился Бред. — Что вас беспокоит?

— Наверное, это называется любовью.

Он удивленно раскрыл глаза, а потом громко расхохотался.

— И кого же вы, черт возьми, любите? Неужели Синклера? — спросил он, но, не услышав ответа на свой вопрос, снова принялся ее допрашивать. — Вы, наверное, шутите? Это реальная жизнь, дорогуша. Вы заключили сделку с Синклером, для того чтобы продвинуться по карьерной лестнице.

— Да, это правда. Однако теперь все изменилось. Потому что я нашла свою любовь. Может быть, пока это только влюбленность, а не сильное, яркое чувство. Как бы там ни было, наш договор придется расторгнуть. Я больше не могу выполнять его условия.

— Боже милосердный, это свершилось! — раздался голос за ее спиной. — Как же долго вы упорствовали, не желая признавать очевидного.

Повернувшись, Женевьева увидела, что у входа в ванную, опершись о дверной косяк, стоит Синклер, облаченный в элегантный вечерний костюм. Сначала Женевьева испытала невероятное облегчение, а потом ее охватил гнев.

— Где вы, черт побери, были все это время?! — крикнула она.

— Поблизости, — сказал Синклер, безмятежно улыбнувшись (увидев эту улыбку, Женевьева готова была наброситься на него с кулаками). — Наблюдал, слушал, ждал.

— И что все это означает?

— Это означает, что вы, дорогуша, попались, — усмехнулся Бред. — И я помог Синклеру расставить для вас ловушку. Это, конечно, не совсем честно, но ради достижения благородной цели все средства хороши.

— Вы расставили для меня ловушку?! — воскликнула Женевьева, изумленно уставившись на обоих мужчин. — Я просто не могу в это поверить. Я ведь доверяла вам, Синклер!