Я слушал ее и окончательно переставал понимать, на каком я свете.

— Как вы относитесь к китайской кухне? — спросила она.

— С любопытством.

Вообще, все это было очень любопытно.

— А я отношусь с любопытством к вам, — деловито призналась она. — Я приглашаю вас в китайский ресторан. Только учтите, это я приглашаю вас в ресторан. Понятно? Принимаете?..

— Сюрприз подрастает на глазах, — усмехнулся я, а сердце строчило-ухало, как тяжелый пулемет. — Уже еле в дверь проходит.

Она назвала ресторан и адрес.

По привычке я приехал на место заранее, осмотрелся. Заведение располагалось на окраине города, в спальном районе. Его недавно открыли китайцы. Снаружи выглядело прилично.

Алиса приехала тик-в-тик, и мне бросились в глаза две детали. Первое: она подкатила на такси, а не на своей «Хонде». Значит, ограничивать себя в ресторане не собиралась, и, следовательно, брезжили разные возможности. Второе — и это меня удивило уже менее позитивно: на ней была все та же синяя спортивная курточка. Я пожалел, что явился при параде: на жизнь надо было смотреть проще. Однако у ресторанного гардероба обнаружилось, что куртка прикрывала строгий черный костюм вороненого отлива. Под элегантным пиджачком с лацканами похожими на мачете была белоснежная блузочка. Совсем по-деловому выглядела теперь эта чудесная Алиса. И вообще, в ее прикиде, в ее движениях, мимике мне почудилось что-то лесбийское. Я отогнал впечатление, сочтя его ложным.

Столик был заказан — в уютном полутемном уголке. Принесли меню, объемистое, что «Война и мир». Я полистал его и понял одно: ресторан серьезный, и Алиса выбрала его неспроста, а как знаток. И я признался ей, что в китайской кухне не силен.

— А какое у вас отношение к дичи? — испытующе спросила меня Алиса.

В этом вопросе я нашел для себя много интересных смыслов, но не сделал главного, то есть верного предположения и не насторожился. И сказал:

— К дичи я имею самое положительное отношение.

— Так я и думала, — легко вздохнула Алиса и заказала чем-то необыкновенным фаршированного фазана, а к нему в придачу всякой мелкой всячины.

Вино, однако, было принесено итальянское. У нас обнаружилась одна общая черта: мы оба терпеть не могли китайскую сливовую бормотуху. И у меня прибавилось уважения к Алисе: не всякая девушка отозвалась бы о сладеньком сливовом вине так конкретно, как она.

В остальном наблюдались существенные различия: у нее в руке были палочки, которыми она орудовала очень изящно, хоть и резковато, у меня — вилка.

Она узнала необходимый и вполне правдивый минимум обо мне, а об Алисе я узнал, что она юрист, специализирующийся на сложных страховых случаях. Сдержав злодейскую ухмылку, я подумал, что в случае со своим лабрадором она поступила совсем непрофессионально.

Поговорили мы еще о том и о сем… ну, хоть убейте, не помню о чем. Помню только, что она ела с большим аппетитом, не дразнила меня, ни о чем не расспрашивала назойливо. Я ей что-то рассказывал, она улыбалась и деловито кивала.

После второго бокала я, помнится, стал и вправду допускать некие возможности… а потом решил больше не пить, потому что увидел нечто странное. Я посматривал на ее палочки — и вдруг они стали раздваиваться. То есть их стало четыре. Они сделались очень похожими на ножки какого-то костлявого четвероногого существа, которое мялось на одном месте в тарелке. Я тряхнул головой, еще раз пригляделся, а потом…

Потом — бац! И затемнение…

Я очнулся от яркого белого света, сразу понял, что лежу на кровати, раздетый.

Первым делом страшно обругал себя: ну вот, только начались чудеса, а ты все равно сумел нажраться и все профукал… Да неужто дожил до того, что был готов всего с двух бокалов какого-то «кастелло»?!

…И однако же, заметил я во вторую очередь, очнулся совсем не дома.

Я резко поднялся, встал с кровати, хотел двинуться куда-то — и тут что-то очень уверенно потянуло меня за левую руку. В долю секунды уложилась догадка: так это я у Алисы? И она тянет меня назад в постель? Что, неужто так нажрался, что забыл самое интересное!?

Я посмотрел на руку — и проснулся второй раз. В мире ином. С моего запястья началось познание этого странного мира.

Мою левую руку держал браслет наручника, и от него на метр с небольшим тянулась к металлическому изголовью кровати натуральная железная цепь. Там она крепилась на кованом кольце-завитушке изголовья.

Я огляделся и понял, что нахожусь в подвале. Я сразу, безоговорочно догадался, что это подвал. Светлые стены, плафон с неоном внутри, металлическая лестница в дальнем углу.

Что было в непосредственной близости? Кованая кровать с очень свежим бельем, она стояла придвинутая одной стороной к стене. Рядом — напольная вешалка с моей одеждой. Столик, на нем большая бутылка минералки. У изголовья какой-то очень фирменный совмещенный био-санузел, напоминающий душевую кабину, начиненную кстати унитазом. Между ним и кроватью, на стене, раковина со смесителем и зеркало с полочкой. На полочке — мыльница, помазок, стаканчики, в них станок, зубная щетка и полный тюбик зубной пасты.

Особое впечатление произвела на меня новая щетка в еще нераспечатанном товарном футляре.

Страх? Не помню такого.

Хотя, конечно, мне было очень не по себе.

И сразу — прозрением — я уяснил для себя три вещи. Во-первых, я все-таки не в чеченском плену. Во-вторых, причины и следствия загадкой не представляются: как пишут, «причиной покушения стала его коммерческая деятельность». Я предполагал, что когда-нибудь могу потерять бдительность и меня накроют. Надо было завязать чуть раньше… Третье: раз такие условия, значит, мочить скорее всего не будут. Бить?.. Ну, уж наверно, сразу бы внушили… Поставят на деньги? Посмотрим… Мне терять немного.

Это затеяна какая-то игра, догадывался я. Небезопасная, может быть. Но ведь такие теперь в моде…

«Вот ты какая, Страна Чудес!» — подумал я злорадно и невесело.

От анализа обстановки и дальнейших выводов меня отвлек скрип. По лестнице в подвал спускался здоровый тип со стандартным обликом охранника. Накачанный. Черный костюм, белая сорочка, черный галстук, черные очки. Увидеть такого на улице, зная, что пройдет мимо, — только посмеяться.

Он шел ко мне с подносом. На подносе был стандартный континентальный натюрморт трехзвездного европейского отеля. Кофе в стальном чайничке, круасаны, тосты, сыр, яйца, бекон, мандарины.

Бритый терминатор поставил поднос на столик и двинулся обратно, а я пошел умываться, бриться и чистить зубы. Цепь погромыхивала.

Потом я надел штаны и сел завтракать. Аппетит был. Похмелья не было. Значит, накануне я не нажрался… Клофелином она меня, что ли, повалила?.. Чем точно, я так и не узнал.

Кофе был отличный, и он еще больше убедил меня, что все не совсем уж страшно.

Только я закончил, как снова появился терминатор и так же молча унес посуду на подносе, а я стал искать глазами глазок видеокамеры. Поиски были прерваны появлением Алисы. Она спустилась в подвал совсем без скрипа. В сером свитерке, джинсиках. От нее пахнуло дачным холодком, и я достроил картинку выше подвала: коттедж, коттедж за городом. Логично.

— Доброе утро, — беззлобно поздоровалась Алиса.

— Кто-то сказал, что утро не бывает добрым, — ответил я.

— Кому-то виднее, — согласилась она и встала передо мной так, что не дотянешься.

Я продолжал сидеть на кровати.

— Ты, я вижу, соображаешь, — вдруг перешла она на «ты», но совсем без угрозы.

— В общих чертах, — кивнул я. — Теплый подвал, спасибо.

Она достала из кармана мобильник-раскладушку и легким движением кинула мне точно в правую руку — не нужно было поднимать ее с постели.

— Один доллар СэШэА, — четко выговорила она. — Ровно один. Не больше, не меньше. Это твой выкуп. Звони родным, близким, друзьям… Предупреждаю, все номера милиции заблокированы.

— Догадаться несложно, — кивнул я и приметил свой пиджак, повешенный под пальто.

Без спешки и суеты я положил мобильник на одеяло и залез во внутренний карман пиджака. Бумажник был на месте. Документы, деньги достаточные, кредитка — все было на месте. По ходу дела не нашел своего мобильника и не особо удивился. Все было логично. Порадовало только одно — подвал не слишком глубок, раз ее мобильник может здесь ловить…