Особо не вдаваясь в детали, генерал-майор Зану коротко бросил в микрофон:
— Спасибо вице-адмирал за сообщение о передислокации моей дивизии на другую планету вселенной. Для вашей информации, я был бы очень благодарен вам за то, если бы ваша эскадра предоставила бы моей дивизии тот же самый армейский транспортный корабль, на котором мы покинули метрополию. Я очень надеюсь на то, что уже завтра утром первая волна орбитальных шаттлов будет готова забрать моих десантников и поднять их на орбиту. Тогда мы сможем встретиться и переговорить с глазу на глаз. До свидания, адмирал, и до новой встречи!
Разумеется, при общении с вице-адмиралом Джумоуком генерал-майор Зану ни единым словом, ни даже намеком не упомянул о своих собственных приключениях на этой планете. Но генеральская память снова и снова возвращалась к воспоминаниям о вчерашнем дне, о его пробеге голышом перед глазами своих гекконов десантников. Ни единого слова этот небольшого росточка генерал геккон так же не упомянул и о том, что сегодня утром ему пришлось срочно связываться с имперским генштабом. В течение двухчасовых переговоров с некоторыми офицерами имперского генштаба, ему удалось на сутки отсрочить вылет своей дивизии обратно в имперскую метрополию. До сих пор генерал-майор Зану оставался, обуреваем своим страстным желанием, до последнего бойца уничтожить взвод того сопливого лейтенанта мальчишки, землянина. Именно взвод этого мальчишки сжег дом, в котором он собирался ночевать, и заставил старого геккона совершить скоростной забег, когда «летающие танки» землян с воздуха расстреливали сопровождавших его офицеров.
Старый генерал геккон поднялся с кресла и прошелся по помещению, разминая старые кости. Вчера все случилось так неожиданно, что генерал-майор Зану и его охрана тогда на какое-то время растерялись и даже ударились в небольшую панику. Когда загорелся дом, неодетый по уставу старый генерал геккон ловко выскочил из окна жилого дома фермы и крупной рысью помчался под защиту брони БМП. А этот безусый мальчишка, лейтенант землянин, смеясь и улыбаясь, залпами пульсаторов своих летающих танков стер с лица земли этот дом, положил на землю генеральских охранников и сопровождающих его офицеров, среди которых было немало старых друзей генерала.
Старый геккон Зану уже привык терять погибшими своих близких друзей и товарищей, на то она и существует это проклятая война, чтобы не вовремя лишать храбрых гекконов десантников жизни. Но одна маленькая деталь того действа и сейчас не дает ему покоя, от горящего дома до БМП он бежал нагишом. Разумеется, на генерале были трусы, сапоги и китель, не было только генеральских брюк галифе. Но для всех десантников это означало, что он бежал нагишом. Во вьедском милитаризованном обществе для офицера любого ранга не существовало хуже проступка, как спасаться от неприятеля бегством и нагишом! Десантники могли спустя рукава посмотреть на то, что кто-то спасся бегством от неприятеля.
Война есть война, чего только на ней не случается!
Но ни один десантник геккон никому не простит, какое бы тот беглец не имел бы офицерского звания, бегство от противника голышом, без брюк на заднице!
Генерал-майор Зану до сих пор удивлялся тому, как это его парням десантникам удалось докопаться до того, чтобы узнать о том, что он бежал из горящего дома без генеральских калифе. Ведь, тогда была глухая ночь, лишь озаряемая взрывами энергосгустков. К тому, как им удалось выяснить и другой позорный факт, что ему пришлось бежать от противника, которым командовал безусый лейтенант, мальчишка землянин?! При здравом размышлении, генерал Зану понимал, что в этом случае не обошлось без информации из разведотдела его дивизии! Но, как народ говорить, что тот, кто не пойман, тот не может быть вором! Ну, а генерал-майор Зану «потерял лицо» перед своими десантниками!
По неписанным солдатским законам, которые хорошо знал старый генерал-майор Зану, чтобы вернуть уважение десантников и чтобы снова стать их прежним генералом, требуется только одно, этот генерал сможет уничтожить нарушителей своего спокойствия до единого существа!
С этого момента все полки и бригады десантной дивизии генерал-майора Зану занялись розыском того взвода землян, который создал эту проблему. Старого лиса десантника, вьедского генерала, теперь более ничего не волновало и не тревожило, он занялся восстановлением своего попранного реноме. На первом этапе поисков ему очень помогли разведчики дивизии, которые каким-то невообразимым способом сумели навесить рой микроскопических беспилотных шпионов на летающие танки неприятеля. Этот шпионский рой блокировал радиосвязь вражеского подразделения со своими главными силами, препятствовал корректному ориентированию на местности.
Именно тогда дивизионные разведчики прислали генерал-майор Зану снимок командира той вражеской группы. Зану вывел на большой экран своего командного модуля электронное изображение командира вражеского взвода и долго всматривался в его лицо. На изображении он увидел лицо очень молодого, безусого гуманоида — молокососа. Командир дивизионной разведки тихим голосом пояснил своему генералу, этот гуманоид землянин, имеет чин «лейтенанта» и командует специальным подразделением для особых поручений командира добровольческого батальона из поселения Младене. Через короткую паузу этот же вьедский майор разведчик осторожно добавил, что основной боевой задачей взвода землян было отвлечь внимание вьедских сил от всего того, что происходит в Младене. Этот лейтенант молокосос должен был своим взводом нанести такой удар по противнику, чтобы позволить своему батальону и гражданскому населению Младене эвакуироваться и уйти в укрытия, созданные в глубине этого большого лесного массива.
Генерал-майор Зану никак не отреагировал на последние слова своего дивизионного разведчика. В тот момент он все еще переживал свой позор, а также бегство нагишом из горящего дома на глазах своих десантников. Сообразив, что майор разведчик его полностью проинформировал по интересующему его взводу землян и их командиру, Зану вскользь приказал, чтобы поселение Младене и его население было бы утилизировано в соответствии с существующим порядком, а земной добровольческий батальон был бы уничтожен ударом из космоса.
Совет Апровель оказался к месту, лейтенант Панин покинул свой окоп, сначала ползком, а затем на карачках начал перебираться вглубь леса. Уже на первых метрах он почувствовал, что местность понижается, между кореньев деревьев стала просачиваться влага, с каждым шагом ее становилось все больше и больше, пока впереди не появилась заболоченная лужайка. Никита слышал за собой треск веток и постоянный орлиный клекот. Это рептилии, преследуя его, переговаривались между собой о том, куда мог направиться беглец, скрываясь от их преследования. Увидев лужайку, он, не задумываясь ни на секунду, решил ее перейти, но на первом же шаге ухнул по самый пояс в бочаг с водой и тиной. Дно бочага оказалось крепким, поэтому у него не заняло много времени выбраться из него. Быстрым шагом Никита обошел заболоченную лужайку и спрятался в кустах на ее противоположной стороне. Он приготовил карабин, в котором оставалось пятнадцать выстрелов, стал ожидать появления рептилий.
Ждать долго не пришлось, вскоре синие мундиры, их было очень много, не менее взвода, замелькали между деревьев той стороны лужайки, где он только выбирался из бочага. Эти синемундирные рептилии отличались от своих собратьев, десантников в мышиного цвета мундирах, тем, что они не имели такую, как гекконы десантники, военную подготовку и меньше принимали участие в боях с гуманоидами. Но, что у них не отнимешь, так это ослиное упорство и настойчивость, если уж они начали преследовать какого-либо беглеца гуманоида, то не останавливались до тех пор, пока его не ловили.
Вот и сейчас, эти синемундирные болваны вывались из леса и чуть ли не шеренгой выстроились у края заболоченной лужайки. Но Никита не спешил стрелять, энергосгустков было мало, он так же ощущал, что сейчас было не время для открытия огонь. Он хотел понаблюдать за тем, как рептилии начнут вести себя, чтобы переправиться через лужайку.