Черви принялись атаковать дверь.

Сперва раздалось всего несколько легких хлопков, а потом удары посыпались градом. Тум, тум, тум-тум-тум. Дверь держалась, но дрожала в раме. Черви не просто врезались в нее, они пытались прогрызть себе путь. Впивались в нее как дрели.

Марв всегда гордился своим умением не растеряться в трудную минуту.

Но сейчас он был бессилен.

Что же делать?

Черви хотели прорваться внутрь, и они это сделают. Мысль о том, что Ферн и близняшки погибнут ужасной смертью, практически лишила его самообладания. Он не знал, что делать. Не мог думать ни о чем. Если они прорвутся, он знал, что будет драться. Когда кончатся патроны, будет рвать тварей голыми руками. Несколько десятков он разорвет на куски… а потом…

Об этом он не хотел даже думать.

— Нам нужно чем-то оттеснить их назад, — сказал стоящий рядом Тони. — Огонь. Нам нужен огонь.

Ну, конечно! Древнейшая защита человека от нападения, почти всегда эффективная.

И тут раздался крик Ферн.

34

Он исходил из кухни.

Еще одна дверь в дальнем конце столовой вела в нее и была открыта.

Берти добралась туда быстрее Тони, Марва, и даже близняшек. Она бросилась туда, словно варвар, рвущийся в бой. Ферн была прижата к посудомоечной машине, в каждой руке у нее было по бутыли «Хайлекса». На нее наступал гигантский червь. Это была огромная, толстая тварь, двигающаяся вперед благодаря мышечным сокращениям своих сегментов. Они вспучивались, как автомобильные камеры, напрягались и расслаблялись, напрягались и расслаблялись. Растущая из нее колючая щетина со скрежетом царапала пол.

Футах в четырех от Ферн тварь замешкалась.

Может, увидела, что ее превосходят числом, а может, разглядела собственную смерть в искаженных ненавистью лицах людей. Она словно растерялась. Ее голова — или передний конец — раскачивалась из стороны в сторону, будто под какую-то неслышимую мелодию. Ее сегменты раздвинулись, и рот раскрылся. Какое-то мгновение Ферн, словно зачарованная, смотрела в широкую розовую глотку, способную проглотить целую ногу. Потом червь издал какое-то влажное чмоканье, его мягкие, пористые десна выдвинулись изо рта, и из них, словно ножи, выскользнули зубы. Она увидела не один ряд зубов, а два или три. Как минимум тридцать отдельных зубов, блестящих как рыболовные крючки.

Она знала, что у нее нет шансов.

Берти знала, что у нее нет шансов.

Это знали и Марв с Тони, которые не решались стрелять со своего угла в проходе — червь был слишком близко от Ферн.

Марв слышал, как близнецы хнычут у него за спиной.

Он боялся шелохнуться. Боялся, что напугает червя, и тот вцепится зубами Ферн в горло.

Но что-то нужно было делать, и Берти сделала.

Когда червь показал зубы, и его голова оказалась на уровне глаз Ферн, она ругнулась сквозь зубы и швырнула топор. Она даже мячика не бросала с 60-ых, но вложила в бросок всю свою силу. Не успел червь отступить, как топор вонзился в него, аккуратно разрезав два или три сегмента. Червь рухнул на пол, содрогаясь и извиваясь, оставляя зубами глубокие борозды в кухонной плитке. Из зияющей раны хлынул бурый гной. Червь издал пронзительный мяукающий звук, сжался, свернувшись в клубок, потом вытянулся, выпустив реку слизи, похожей на прозрачную мастику для пола.

Тони прикончил его.

Последние два патрона в «Моссберге» превратили червя в мерзкое, жидкое месиво. Но даже его разорванные, разбрызганные и распыленные, блестящие кусочки продолжали копошиться в слизи, отказываясь умирать.

35

Оказалось, что хлорка «Хайлекс» действует не хуже огня. Они налили ее под обе двери. Та, что вела в гостиную, представляла реальную опасность. Она пошла трещинами и готова была пасть под беспрестанными, настойчивыми ударами червей. Как только под нее была налита хлорка, с другой стороны началось какое-то волнение — шелест тел, скользящих друг по другу в отчаянной попытке спастись.

Через пять минут в доме стало тихо.

Абсолютно тихо.

Пахло в столовой, конечно, не очень. От запаха хлорки першило в носу, и кружилась голова, но это все равно было лучшей альтернативой.

Выжившие ждали, что произойдет что-то еще, но ничего не происходило. Последовал лишь один странный толчок, и деревянные перекладины заскрипели. Тони показалось, будто к дому только что прислонился очень большой слон. Но что бы то ни было, больше это не повторялось.

Через час Берти сказала, — Кажется, ушли. Там тихо.

Для большей верности, они подождали еще полчаса, и вдруг услышали звук, похожий на рокот летящего вдали вертолета. Он явно искал выживших.

— Придется рискнуть, — сказал Марв.

Тони эта идея не нравилась, но еще меньше ему нравилась перспектива быть забытым поисковой группой и провести всю ночь в ожидании червей.

— Окей, — сказал он. — Идем.

— Будьте осторожны, — сказала им Ферн.

— Я присмотрю за ними, — сказала Берти.

Тони захотелось проявить геройство и сказать ей, что она слишком стара, чтобы подвергать себя подобной опасности. Хотя сегодня она смогла убедить его, что вполне дееспособна. Может, даже более дееспособна, чем он сам.

Марв отпер дверь, и все напряглись, ожидая, что в комнату хлынет огромная волна червей. Но этого не случилось. Он распахнул дверь, и за ней не оказалось ничего кроме смрада канализации и самой грязи.

Вообще ничего.

Он посмотрел на Тони и пожал плечами.

Они вступили в гостиную, следом тащилась Берти. Червей нигде не было, лишь несколько разрозненных фрагментов. На всякий случай Марв держал наготове ружье, а Тони — бутыль с хлоркой.

— Послушайте, — сказала Берти.

Тони ожидал самого худшего, но услышал лишь звук вертолета. И действительно, стоя у разбитого панорамного окна и вглядываясь в затопленные грязью окрестности, он заметил вдали луч поискового прожектора, шарящий по деревьям.

— Открывайте дверь, — сказала Берти.

— Что?

— Открывайте, я сказала.

Она схватила лампу, а Тони и Марв, повозившись, распахнули придавленную грязью дверь. Выйдя на крыльцо, Берти стала размахивать лампой. — СЮДА! — закричала она. — СЮДА, ЧЕРТ ПОБЕРИ!

Надо признать, старалась она изо всех сил.

Марв стоял у панорамного окна, а Тони — прямо у нее за спиной. Ночь стояла темная, луна спряталась за скоплением темных туч. Было тихо, если не считать шума вертолетных винтов. Берти продолжала размахивать лампой. Но заметят ли ее, оставалось лишь догадываться. Вертолет накренился вправо и исчез.

— Ах… вы бесполезные сукины дети! — воскликнула она.

Тут Тони услышал всплеск, похожий на шум пляжных волн, и в дверь ворвался смрад, словно из выгребной ямы в разгар лета… запах влажного, зеленого навоза.

— Заходите в дом! В дом! — в ужасе закричал Марв. — Берти, мать твою, заходи в дом!

Тони посмотрел мимо Берти в ночь, подсвеченную фонарем, стоящим через улицу. И тут он увидел фигуру. Невероятно огромную фигуру. Она приближалась из темноты с влажным шорохом, словно волоча внутренностями из распоротого брюха. Какое-то безумное мгновение он не был уверен, что именно он видит… тьма словно разверзлась, явив черный блестящий туннель… но потом он увидел и понял — это была огромная пасть абсолютно колоссального червя.

Вот почему закричал Марв, вот почему пулей метнулся к двери, где окаменев от ужаса, стоял Тони.

Пасть раскрылась в зевке, губчатые розовые блестящие десна выдвинулись вперед, и из них как выкидные лезвия выскочили гигантские зубы. Потребовалась доля секунды, чтобы Тони увидел и переварил это. Когда Марв был в паре футов от него, червь схватил Берти, успевшую лишь воскликнуть, «О, черт», — и Тони закричал, ослепленный брызнувшей в лицо кровью.

Все произошло так быстро, что он подумал, будто червь нанес ей удар, как гадюка, но случилось вовсе не это. Когда она поняла, что червь рядом, он был уже в футах десяти от нее. Его рот раскрылся, и в какой-то безумный момент ей показалось, что он исторг с десяток желтых, блестящих кобр. На самом деле, это были языки, двигающиеся волнообразными движениями. Их острые концы пронзили ее словно иглы шприцов, вот тогда из нее и брызнула кровь, словно из пожарного гидранта.