- Начэ всэ. - Гац выпрямился, сплюнул в получившуюся яму и, размазывая по лицу грязь, утер со лба обильный, несмотря на мороз, пот. - Як думаеш, командир, пидийдэ?

  Я оценил результат наших трудов. Вроде нормально. Как раз, по размеру, чтобы уложить три снаряда. И в глубину - запас, сантиметра в три, чтобы засыпать землей, остается.

  - Нормально. Тащите снаряды.

  Пока здоровенные болванки перетаскивали с саней на дорогу, я позволил себе отдохнуть. Такая роскошь, как отдых на пару минут - это не только злоупотребление служебным положением. Не снаряжать же мне, в самом деле, заряд дрожащими, после лопаты, руками! По большому счету, мне и копать не стоило.

  Снаряды заняли свое место в яме. Еще чуть отдышавшись, я вкрутив взрыватель в средний. Надеюсь, все сработает, как задумано. И взрыватели, и остальные два снаряда сдетонируют от взрыва среднего. Еще пять минут работы - мы организовали небольшую канавку, по которой пустили провод, и можно приступать к завершающей стадии. Яму аккуратно засыпали землей, утрамбовали, как могли. Другой, чистой, мешковиной натаскали снега, которым окончательно замаскировали все следы работы. В темноте все выглядит довольно неплохо - не скажешь даже, что только что на этом месте была приличная яма. Однако, я еще минут пять ползал на коленях, стараясь разглядеть хоть малейшее пятнышко на белом снегу. Ведь в темноте - это одно, а на свету даже небольшой перепад в оттенке снега будет бросаться в глаза и может привести к провалу всей операции.

  - Да, нормально все, товарищ командир! - Жучков поглядел в сторону Ровно. - Хорошо замаскировали.

  - Это мы утром увидим, - я поднялся на ноги и стряхнул снег с колен, - хорошо или нет. Если что не так - немцы нам подскажут.

  Жучков непонятно хмыкнул. Я оглядел остальных. Все бойцы стоят, чуть ли не строем, от каждого валят клубы пара, как от ТЭЦ зимой... Утомились, ребята... От работы, явно, не только я вспотел, как мышь. Теперь же, мороз решил напомнить, что потеть зимой - не самая лучшая идея. Эдак и до переохлаждения недалеко. А ведь нам еще довольно долго лежать вон за тем курганчиком, дожидаясь пока не появится наша цель. Утешает одно - я грустно усмехнулся - вряд ли мы успеем подхватить воспаление легких. Скорее, нам грозит избыток свинца, и другого чужеродного железа в организме. Так стоит ли бояться простудиться!

  - Зовите остальных и занимаем места. - я посмотрел на небо. - Рассвет скоро.

  Несмотря на крайнюю усталость, сна не было ни в одном глазу. Нервы-нервы... Лежа в снегу, я дрожал, то от холода, то от волнения. Это не первая в моей жизни засада. Но это первая засада, в сети которой должна попасть столько крупная птица. Это первая, если не считать тех случаев, когда мы отлавливали пары-тройки полицаев, засада, которой командовал я. В конце концов, вполне возможно, что это последняя засада... Я постоянно дергался, то порываясь еще раз проверить, все ли замаскировано, как положено, то проверял провода, коробку с батарейками... Своего пика волнение достигло, когда, с первыми лучами солнца, со стороны Ровно донесся звук мотора - первая машина за этот день. Это не наша цель - судя по звуку, там едет только одна машина. Но, вдруг водитель заметит следы, оставшиеся ночью! Вдруг, проехав по снарядам, тяжелый грузовик что-то нарушит! Вдруг перебьет провод... Вдруг... Вдруг... Меня все время подмывало поднять голову и посмотреть на дорогу. Однако, усилием воли, я продолжал вжиматься в снег и притворяться безобидным сугробом - какая-то часть меня, до боли, не желала лежать на месте, но другая, большая, часть понимала, что, стоит хоть как-то выдать себя, и вся операция может пойти коту под хвост. Поднять голову я рискнул, только когда звук мотора пророкотал мимо нас и начал удаляться. Грузовик, весело паря выхлопом, катился в сторону аэродрома. На дороге, вроде бы, все в порядке... Но, опять же - вдруг...

  - Не спешит. - пробормотал Шпажкин, вглядываясь в сторону города.

  Я посмотрел на часы - половина двенадцатого. Действительно, не спешит Кох...

  - Главное, чтобы он сегодня вообще приехал. - ответил я.

  - Та куды вин динэться! - сказал Гац, на удивление бодро - словно не он полночи копал, а потом лежал на морозе.

  - Мало ли, что. - Дронов нервно пожевал губу. - Может те немцы, за которыми подпольщики наблюдали, по какому-то другому поводу суетились.

  - Все может быть... Тихо! - я прислушался. - Слышите?

  Гул моторов, пока еле слышный, но усиливающийся, прервал разговор. С минуту все лежали молча, только головами крутили. Гац чуть приподнялся, вглядываясь в дорогу.

  - Хтось йидэ... - шепнул он. - Нэ выдно...

  - Да ляж ты! - Шпажкин дернул товарища, прижимая к земле. - Заметят еще...

  - Та, то, можэ, знову якась колонна з гасом, чы щось такэ[26]. - шепнул Максим Сигизмундович.

  - Там не только грузовики. - покачал головой Дронов. Он еще мгновение прислушивался, а потом улыбнулся. - По звуку - броневик, а то и два.

  - Увидим. - я положил рядом МП, подвинул под руку ящичек с батарейками и взялся за провод. - Приготовились.

  Моторы гудят все ближе и ближе. Уже и я явственно различаю не только тарахтенье грузовиков, но и рев более мощных моторов, лязг гусениц... 'А вдруг там танки! - подумалось мне - Тогда, точно - хана. Один шанс - взорвать заряд, а потом нас размажут.' Рискнув, я чуть приподнял голову и выглянул из-за курганчика.

  В сотне метров от нас, стрекоча моторами, несутся, один за другим, три мотоцикла с колясками. За ними, выбрасывая гусеницами целый шлейф снежной пыли, по дороге ползет полугусеничный бронетранспортер. Тот самый - похожий на гроб, 'ханомаг'. Что за ним - не видно, но, судя по звуку, это далеко не вся колонна. Явно - конвой. А кто у нас может ехать с таким сопровождением?

  - Дождались. - пробормотал я, наблюдая на приближающейся колонной.

  Едут не очень быстро - чуть быстрее, чем бегущий человек. Оно и понятно - если там есть легковушки, то, по такой дороге, они особо не разгонятся. Первые мотоциклы проехали мимо. Сердце прямо выскакивает, навевая мысли, что так немцы услышат меня даже сквозь шум моторов. Я боюсь пошевелится и только глаза перемещаются влево-вправо. Ревя, как разъяренный зверь, прополз мимо бронетранспортер. Снова мотоциклы... А за ними и первая легковушка. Я напряг глаза - флажка не видно. Вторая легковушка, третья... За ними, почти впритык, следует грузовик, снова мотоциклы... Стоп! На капоте третьей легковушки - какое-то красное пятно. Кох.

  - Цель в третьей машине. - прошептал я одними губами, но кивок Шпажкина подтвердил, что мои слова услышаны.

  Руки вдруг стали какими-то 'деревянными', пальцы перестали слушаться и уже еле удерживают провод. Кое-как, пытаясь сосредоточиться на предстоящем и отогнать от себя это состояние, я примотал один из контактов провода к контакту, торчащему из ящичка. Только после этого заметил, что все это время я задерживал дыхание. Выдохнул, на миг испугавшись, что немцы заметят вырвавшийся из моего рта клуб пара... Первая легковушка проехала над заложенным ночью зарядом. Так, успокоиться! Возьми себя в руки, мать твою! В голове вдруг прояснилось, руки перестали дрожать... Я оценил скорость машин и расстояние между вторым и третьим автомобилями. Впился взглядом в нашу цель. Вот он, Кох! Конечно, самого гауляйтера не видно через окна машины. Только красный с золотом флажок выдает, что это именно его машина. Хотя, на взгляд, эта машина выглядит гораздо роскошнее первых двух. Черный красавец-мерседес, даже как-то неспешно, чинно, покачивается на мягких рессорах. В какой-то момент все мое естество восстало против того, чтобы превратить это произведение искусства в груду металлолома. Однако, красная тряпка с орлом, 'украшающая' капот напомнила, что в этой машине едет некто, виновный в убийстве многих тысяч ни в чем не повинных людей... Стариков, женщин, детей...