Процессии остановились недалеко друг от друга. Показав пустые ладони, и не ожидая того же самого от Раддароса – главы этого рода, Таррагад подошёл к нему и, не забыв ни единого титула, с максимально возможной учтивостью поприветствовал. Раддаросу это явно понравилось – довольно молодой наследник, умершего от неизлечимой болезни отца, ещё не успел пресытиться лестью.

– Что ты ищешь в наших краях, воин? – несмотря на обилие выпитого, хозяин этой стоянки говорил чётко и внятно.

– Я пришёл к тебе, чтобы оспорить твою власть, Раддарос, – Таррагад написал на снегу «лорд Марры» и перечеркнул.

Такой резкий поворот событий застал Раддароса врасплох. Его глаза округлились. Казалось, они сейчас покинут предназначенное им природой место. Он начал хватать воздух, как выброшенная на берег рыба и Таррагад ждал, что он вот – вот задохнётся.

– Да как ты посмел – то, а? Ты желаешь оспорить мои права? Право наследования рода никогда не будет отдано человеку из другого рода! – схватка с главой дома воинов его соседа не сулила ничего хорошего и, будучи здравомыслящим человеком, Раддарос попытался найти выход из создавшегося положения.

– Скажи мне, твой род, как стал властителями Марры? – такое заявление нельзя было оставить без ответа, иначе собственные воины перестали бы уважать его, и Раддарос ответил.

– Какая тебе разница, ничтожество? Ты пришёл на мои земли и у меня же требуешь ответа на вопрос, который почерпнул в каких – то преданиях? – голос больше напоминал шипение змеи. – Ты, наверное, такой же выживший из ума старик, как те, кто поёт бредовые легенды!

– Ты боишься меня? Я готов сразиться с тобой только копьём. Даже щит я оставлю твоим воинам, чтобы ты не слишком трясся от страха за свою никчёмную жизнь, – насмешливо, с вызовом ответил Таррагад.

– Да как ты смеешь?!

– Хватит! Заладил тут смею, не смею! Шесть поколений назад твой предок предательским ударом отправил на тот свет тогдашнего лорда и занял его место! – Таррагад распалялся сам и распалял Раддароса. Месяц это слишком мало, чтобы воплотить задуманное, а, обещанная в запале клятва тёмным, это не шутки, – а теперь я пришёл лишить тебя этой власти!

– Я сейчас прикажу своим воинам…

– Ты им ничего не прикажешь! С момента, когда я зачеркнул «лорда Марры», ты им не являешься, пока не докажешь обратное в поединке со мной. А если ты решишь нарушить обычай, то мои войска сметут тебя и твоё поселение как ветер сметает прошлогоднюю листву! Если обычай для тебя ничего не значит, то…

– То, что?! – перебил в свою очередь его Раддарос.

– Я не уверен в том, что это не ты помог своему отцу быстрее оказаться на тропе смерти! – это было слишком смелое утверждение и заведомая ложь. Таррагад сознательно предпринял этот шаг, рассчитывая на предел терпения Раддароса. И этот шаг оправдался в полной мере.

Готовый ответить что-то резкое лорд замолчал. Потом, молча, вышел вперёд и, вырвав из рук своего воина топор, напрягая голос, чтобы услышали и люди Марры и воины Ангебарга, но, стараясь не кричать, заговорил.

– Я вызываю тебя, Таррагад из дома войны города Анбарг. Если ты победишь, то мой род будет прерван, и ты станешь править этими землями. Но ты должен доказать своё бесстрашие, иначе твои воины никогда не станут подчиняться тебе.

Ты будешь сражаться только с одним копьём, как пожелал. И прямо здесь. Разумеется, сразу, как только ты будешь готов, – Раддаросу подали большой, круглый щит и копье. Топор он перекинул за спину, чтобы в случае надобности его было легко достать.

– Я готов, – несмотря на полную уверенность в своей скорой победе, Таррагада била крупная дрожь, как обычно перед схваткой. Достав копьё, он зачем-то провёл пальцем по его наконечнику и удовлетворённо хмыкнул.

– Умри! – слова застряли в груди правителя Марры, так же как и копье, брошенное Таррагадом, и пробившее выставленный щит и кованый нагрудник с немыслимой лёгкостью.

Без усилий выдернув его из раны, новоиспечённый лорд Марры воткнул наконечник в снег, чтобы очистить его от крови Раддароса. Затем он повернулся к бывшим ветеранам.

– Я жду, – вкрадчивый голос заставил отвлечься от созерцания трупа бывшего главы рода.

Окровавленный плащ он принял как должное. Вскоре пир разгорелся с новой силой, но теперь чествовали нового повелителя рода. Завтра его вдвое увеличившийся эскорт должен был выдвигаться к Торанне, потом к Даррану и далее. Эта стоянка стала первой удачей, неудач быть не должно – иначе его душа достанется тёмным, и даже копье Илланы не поможет ему. Глупцы – никто даже не захотел узнать, как лучшую на Ахероне сталь могло пробить копье, сделанное кузнецами Мелоранда. Клеймо они, без сомнения, видели, но отчего не задумались над произошедшим.

Хотя, какая разница? Даже если бы узнали, что копьё имеет покрытие нитей? Магическим оружием в поединках пользоваться разрешалось, а вот магией нет. Кто это придумал? Какая глупость. Сыгравшая сегодня на руку.

21 июня 6349 года Летоисчисления.

Эра Единения Миров. Утро.

Ахерон. Равнина Саграм. Резиденция ордена

Сегодня все восемь тронов были заняты. Мать ордена в центре, в неизменных белых одеждах, в балахоне с длинными рукавами и в белых перчатках. Таная слева от неё, с надменным лицом, свысока разглядывающая Исиду, сидевшую в зале. Справа от преподобной Зангар двенадцатый, весь подобравшийся, будто ожидающий удара в спину, и рядом с ним Дагон, с каменным выражением лица. На крайнем левом троне расположился брат Зангара двенадцатого, глава серебряных Жесказ. На правом крайнем Харонг. Оба светились от счастья – войти в совет восьми это самое счастливое событие в их жизни! Тем более, гвардии кеннатр Харонг совсем недавно получил внеочередное повышение, и теперь на его плече сверкал знак командующего гвардии. Это прямой претендент на высшее звание среди гвардейцев – гвардии командующего.

Нехет, теперь занявший место Килдара, не снял даже шлем, предпочитая сидеть в душном зале в полной экипировке; разве что с оружием, оставшимся в ножнах. И почти никому из присутствующих не известный молодой мужчина в сиреневой тунике, подпоясанный белым поясом с пряжкой в виде оскаленной пасти траэти. Он сидел в пол-оборота к Нехету, и поэтому на его спине можно было при желании рассмотреть надпись «Закон Ахерона».

По этой надписи было понятно, что этого человека знает вся империя, хотя на людях он предпочитал появляться только в случае крайней необходимости. Элланай, родом из города Риедар на юге, скорее всего, пошёл бы стопам отца и стал бы владельцем лавки изготовителя луков, если бы одной из темных ночей трое не в меру пьяных нищих не захотели поживиться деньгами. Отца нашёл утром отряд городской стражи, а законник, бывший с ними, нашёл тех, кто убил Элланая старшего прямо в его лавке. Спеленатый пятилетний мальчик лежал под лавкой с кровоточащей ссадиной на лбу, а трое убийц пытались найти что-либо мало-мальски ценное в его доме. Законник собственноручно привёл приговор в исполнение, не захотев тащить троих не сопротивляющихся оборванцев в дом закона. Откуда ему было знать, что именно тогда у Элланая родилась мечта стать впоследствии таким же?

Не совсем чистые на руку опекуны, взявшие покровительство над делом его отца, вскоре разорили его, и в один прекрасный момент, вернувшись домой, шестилетний мальчуган увидел на дверях дома замок, а неизвестный человек в одеждах слуги сообщил ему, что дом принадлежит другому человеку. Опекуны так и не нашлись, а Элланай прибился к компании таких же, как он, бездомных, и стал осваивать их ремесла, пытаясь заработать себе на жизнь. Его одежды износились, кожу покрыла засохшая корка грязи, и вскоре он ничем не отличался от тех, кто когда-то убил его отца. Разве что возрастом. Таким его и увидел два года спустя тот самый законник, кто на его глазах свершил правосудие и, благодаря которому, родилась его мечта, так и не забытая за эти долгие года.

Элланай, помня свой опыт общения с людьми его профессии, довольно неохотно рассказал, из-за чего стал таким. «Законник» не счёл вправе оставаться безучастным к его дальнейшей судьбе и отвёл Элланая в дом закона города Риедар. И до самой смерти ни разу об этом не пожалел. Карьера его ставленника развивалась просто стремительно.