После выхода статьи об использовании "Крепостей" и "Либерейторов" в АДД автор. Владимир Раткин. получил ряд сведений. дополняющих ранее опубликованную информацию

Летом 1945 года В-17 43-38929. как имевший наиболее полный комплект радиооборудования, после замены 1- го и 3-го двигателей и мелкого ремонта передали в НИИ-17 Самолет применялся там как летающая лаборатория для исследований радиоэлектронных агрегатов вплоть до конца 1951 г Помимо этого в НИИ-17 находилось еще несколько (4–5 штук) "Летающих крепостей".

В1948 году один В-17 был задействован в НИИ ВВС при испытаниях новых моделей парашютов с самолета выполнялись высотные прыжки парашютистов-испытателей.

После перелета 890 полка в Казань, на аэродроме Балбасово осталось несколько неисправных В-17 Их присутствие там отмечается еще в 1948 году

В 1948 году три "Либерейтора" осели в полтавской авиадивизии — на них летный состав обучался управлению самолетом с передней стойкой, готовясь к освоению Ту-4.

В 1949 году был потерян первый самолет из этой тройки — при взлете борт техник неправильно действовал при переключении топливных баков, двигатели остановились из-за прекращения подачи горючего, и В-24 потерпел аварию, упав в лес.

В 1950 году был потерян второй "Либерейтор" — в полете на борту возник пожар, экипаж совершил экстренную посадку в поле, и самолет догорел на земле.

Третий В-24 эксплуатировался в дивизии до 1951 года, мо двигатели его стали работать ненадежно — "обрезали" "Либерейтор" перестали выпускать на полеты и в 1952 году разрезали на металлолом.

Следует в заключении отметить, что эксплуатация В-17 и В-24 в советских ВВС показала высокое мастерство авиаторов АДД Летчики прибывали на место вынужденной посадки бомбардировщика и после осмотра и мелкого ремонта поднимали в воздух незнакомую им до того машину, даже если у той не работал какой-либо из двигателей.

Дополнительная информация получена при содействии В Г. Лунца и В И Крючкова

Дополнения к таблице. В -17 № 42-32083 совершил посадку на аэродроме 678 ТАП в м. Холежи

Леонид КРЫЛОВ, Юрий ТЕПСУРКАЕВ Москва

…Прошло время, когда бредили дальними перелетами и подвигами Чкалова. Искренне верим, что не навсегда. А пока нынешние кумиры — банкиры и "киллеры". Только, быть может, истинные герои здесь, рядом с ними? Может, вон тот неприметный пенсионер, что живет в обшарпанном соседнем подъезде?..

Собирая материалы о войне и Корее, нам посчастливилось познакомиться со многими и многими замечательными летчиками. Большинство из них — прекрасные рассказчики, истории их жизни можно слушать часами. Но вот что странно: часто первая реакция на повествования — ощущение, что сидящие перед тобой убеленные сединами ветераны говорят не о себе. Нет, они не выдумывают, все невероятные истории — правда, но правда не из их жизни. Такие события — удел лихих киношных майоров Булочкиных или лейтенантов — Кузнечиков, но не этих обаятельных, любимых внуками дедушек… Потом вдруг понимаешь, что сейчас ты видишь и слышишь живую легенду — человека, который пропустил сквозь себя историю авиации и сам творил эту историю. Не рассказывать о таких людях невозможно.

Мы хотим познакомить Вас с пилотом-истребителем. которому на протяжении его летной работы откуда-то свыше, казалось, не раз давались верные знаки: "Сейчас ты проскочил, но в другой раз так не повезет". Но он продолжал летать, и сражаться, и получил новые звоночки-предупреждения от судьбы, и снова поднимался в небо…

В первом ряду Н.И. Иванов, Н.П. Плитин Во второй — Виктор Веряскин, Л. И. Русаков, Н. И. Сьчев Август 1952 г

Эта фраза о человеке, отдавшем авиации более полувека. звучит не совсем обычно, но, тем не менее — в детстве Николай Иванов о работе летчика не помышлял. Псковский аэродром рядом, мальчишки всей страны, едва научившись ходить, мечтают о самолетах, а он свою судьбу с небом долго всерьез не увязывал. Но к восемнадцати годам, когда пришлось выбирать свой жизненный путь, он уже влюбился в авиацию — крепко и на всю жизнь — и в 1941-м поступил в Сталинградскую школу пилотов.

Он хорошо запомнил лень 22 июня 1941 года. "Нас ведь как воспитывали? Врага будем бить только на его территории. И вот прекрасно помню: воскресенье, замечательный солнечный день, в училище выходной. Когда в час дня Молотов coобщил по радио о начале войны, то сначала никто не поверил. А потом нее рванулись на фронт. И я очень на фронт хотел. Хотелось показать себя, казалось, что вот-вот — и война закончится, без нас. Но дело оказалось значительно сложнее".

В 1943 г… овладев пилотированием Яков. Н. И. Иванов закончил обучение и был направлен в запасной полк в Саратов. Там его и нашел "купец", отбиравший летчиков для фронтовых дивизии. Перелетели в Воронеж, но — новая задержка. В Воронеже нам воевать не довелось. Самолеты пришлось сдать, нас отправили в Люберцы. И хотя понятно было, что война скоро не кончится, но время шло, и начинало казаться, что повоевать мы все же не успеем. Наконец, Николай получил направление под Смоленск, в поселок Знаменка. в 149-й полк 323-й дивизии Резерва ВГК, вошедшей в 1-ю воздушную армию Громова. Ему повезло.

и его взял к себе ведомым замечательный летчик Арсений Морозов. Недалеко стояла знаменитая французская эскадрилья 18-го ИАП 303-й дивизии, ставшая впоследствии полком "Нормандия-Неман".

Отсюда, со Знаменки, и выполнил младший лейтенант свои первые вылеты. Это был напряженный период, до конца 1943 г. Н. Иванов совершил 21 боевой вылет. провел 16 боев, одержал две победы и сам был сбит. За это же время его ведущий А. Морозов сбил 10 самолетов.

Первым самолетом, над которым одержал победу Иванов, стад FW 190. После боя Арсен спрашивает:

— Ну, ты как себя чувствуешь? Доволен?

— Доволен, очень доволен!

— А о чем думал, когда увидел, что ты его сбил?

— Я хотел, — отвечаю, — чтобы он выпрыгнул.

— Дурак ты, — или что-то вроде того. — Говорит Арсен. — Он же завтра вернется и тебя или кого другого собьет. Их нужно уничтожать!

А я очень хотел, чтобы пилотяга выпрыгнул. Он ведь человек, а мне очень сложно было сразу переменить свои убеждения.."

Скоро Н. И. Иванов первый раз попал в списки погибших. "В тот раз меня не истребители сбили, бомбардировщики. Я завалил одного и в азарте зашел с хвоста на второго. А в то время, немцы интересную штуку придумали — гранаты на парашютиках сбрасывали. И в мой самолет попала такая граната. Самолет получил 107 пробоин, я был ранен в ногу, и при посадке — я не прыгал, садился с убранными шасси на передовой — ударился головой о прицел и получил травму черепа.

Меня вытащили наши войска, и через три дня я вернулся в полк. А там меня уже и не ждали. Беги был тяжелый, ну, и меня отнесли к погибшим героически".

Зимой 1943-44 гг. нелетная погода практически полностью приковала и нашу, и вражескую авиацию к земле. 323-я дивизия РВГК — своеобразная затычка на самых горячих направлениях — не летала, а к лету 1944-го вошла в 16-ю армию Руденко и участвовала в Бобруйской операции. Николай много летал, набираясь опыта от своего ведущего, Героя Советского Союза старшего лейтенанта Арсения Ивановича Морозова. Но 24 июля 1944 года комэск Морозов не вернулся из вылета.