Состояние «Дисциплины» становилось хуже день ото дня.

Наружные камеры, расположенные на обшивке, показывали радужные полосы шрамов, оставшиеся от вещества, которое пронизывало электромагнитный ковш при полете. Также на их экранах виднелись небольшие вмятинки от микрометеоритов, появившиеся совсем недавно. Шарлз мог предотвратить опасность столкновения с большими объектами, включив на несколько секунд магнитные поля, но они пожирали энергию в безумном количестве. Вполне возможно, в один прекрасный день ему придется собирать энергию по крохам, а значит, отключить от системы снабжения сады и клетки с кошками.

Внутри корабля под действием времени обесцветились металл и пластик. В воздухе не было ни пылинки, металл оставался чистым, просто его давно не полировали. Большинство сервомеханизмов износилось. В каютах, когда-то принадлежащих членам экипажа, темно, холодно и безжизненно. Кухонное оборудование обесточено. Кое-что из постельных принадлежностей уже успело сгнить. Водяные матрасы, тщательно просушенные, теперь хранились на складе.

Шарлз внимательно следил, чтобы в навигационный отсек не попадало никакой влаги. Он даже понизил здесь температуру, чтобы заморозить углекислый газ, надеясь, что в холоде компьютер и другие механизмы управления сохранятся лучше. Но в садах, коридорах и даже в некоторых каютах жизнь текла своим чередом. Из-за птиц, кошек и растений Шарлз не стал выключать систему освещения, рассчитанную на цикл день-ночь. Сады прекрасно адаптировались к новым условиям. Да, некоторые растения бесследно исчезли, но ведь в его экосистеме отсутствовал самый важный фактор. Предполагалось, что в этом цикле будут задействованы люди, а они не появлялись на корабле вот уже более половины тысячелетия.

По судну бродила уйма кошек, охотясь на многочисленных крыс, индеек и голубей. Голубей, правда, было значительно меньше, чем крыс. Индейки могли постоять за себя, так что кошки не нападали на них поодиночке. Шарлз обучил кошек повиноваться его голосу. Давным-давно в порядке эксперимента он выпустил на волю парочку крыс. Тогда птицы уже населяли коридоры корабля. Они, должно быть, вырвались на свободу во времена мятежа, который оставался в памяти Шарлза черным пятном. Но только птицами кошки бы не прокормились: те были слишком проворны. Теперь, когда в системе присутствовала животная жизнь, сады не должны погибнуть.

«Дисциплина» тихо скользила над застывшим завитком четвертой точки Лагранжа. Какая-то часть компьютерного мозга Кенди постоянно следила за всеми волнами. С этой высоты он видел небольшие вспышки выделяющегося углерода. Это не было горящее дерево: слишком небольшие выделения, а кроме того, они периодически то возникали, то снова пропадали. Это могло означать, что человечество наконец-то достигло примитивного уровня индустрии.

И где теперь ГРУМ-6?

…Странно, но мятежники почему-то не взяли с собой кошек, хотя все члены экипажа просто обожали их. Где-то в отсутствующей части его памяти должен скрываться ответ на этот вопрос. Но у Шарлза не сохранилось никаких воспоминаний о мятеже. Он их стер. Он даже помнил, почему это сделал. Когда-нибудь потомки мятежников обратятся за помощью к Шарлзу Дэвису Кенди, и может сложиться весьма неприятная ситуация, если имена этих потомков воскресят старые обиды.

Вот! Заработала система связи ГРУМа-6, который находился примерно в тысяче километров под ним и в шестистах километрах в сторону Воя. Кенди отдал сразу несколько команд. Прежде чем новая орбита успела отвести его в сторону, он включил тягу.

— Кенди, именем Государства. Кенди, именем Государства, — передал он.

Ответил ему автопилот ГРУМа.

— Связаться со мной. Транслировать записи.

В свое время он дал инструкцию автопилоту каждые десять минут делать по одной фотографии. Связь только налаживалась, когда он отослал этот приказ. Его вполне могла отрубить статика. Но вскоре пошли картинки.

Время летело безумно быстро. Дюзы ГРУМа-6 полыхали пламенем, когда тот пробивался сквозь уплотняющуюся с каждой секундой атмосферу, периодически уклоняясь от растений, прудов и живых существ. Он нырнул в пруд для дозаправки, после чего опустился на направленную к Вою крону одного из интегральных деревьев, дрейфующих неподалеку друг от друга. Там, почти невидимый, он оставался около года по исчислению Дымового Кольца. Сквозь прорехи в листве мелькали время от времени тени, вплетая маленькие веточки в странные, похожие на осиные гнезда, предметы. Затем, внезапно,

ГРУМ, ведомый явно неопытной рукой, вновь поднялся в небо, пролетел немного назад и пришвартовался в середине дерева.

Пока одна часть мозга Кенди анализировала поступившие данные, другая тем временем разбиралась с двигателями «Дисциплины». Он не мог подстроить свое движение под орбиту ГРУМа. Ему приходилось держаться подальше от Дымового Кольца, чтобы предотвратить коррозию корабля. Все, что он мог сделать, — это вывести «Дисциплину» на орбиту, которая позволяла бы как можно дольше оставаться на связи с ГРУМом. Каждые десять часов и восемь минут он будет зависать над предполагаемым местоположением модуля. Но, пока длится получасовой сеанс связи, двигатели будут пожирать бесценное горючее.

Он переключился на наблюдение за человеком, находящимся сейчас в ГРУМе.

Джеффер-Ученый присутствовал в его памяти. Тогда ему было примерно двадцать земных лет, а сейчас бороду и волосы тронула седина, на лбу, посредине которого проходил белый рубец (в памяти Кенди он сохранился как розовая, начинающая заживать рана), появились морщины. Рост — 2,3 метра. Вес — 86 килограммов. Длинные руки и ноги с сильными, вытянутыми пальцами. Кисти похожи на двух пауков: длинные, тонкие, словно руки полевого хирурга.

Дымовое Кольцо изменило потомков «Дисциплины». Люди, обитающие на Лондон-Дереве и Дереве Дальтон-Квинна, в общих чертах выглядели так же, как Джеффер. Гиганты, выросшие в джунглях, не подверженные постоянному действию приливной гравитации, практически утратили человеческий облик: причудливо-высо-Кие, с длинными, ловкими, проворными пальцами рук и ног; один из Двенадцати рождался на свет калекой, у некоторых ноги были разной Длины. Только Марк — Серебряный Человек — походил на нормального гражданина Государства. Они называли его карликом.

Они были дикарями, однако сумели овладеть техникой Государства, воплощенной в ГРУМе. Кое-что человеческое в них осталось. Возможно, из них еще получатся хорошие граждане.

Для Кенди, который думал со скоростью компьютера, Ученый двигался слишком медленно. Вот он у панели управления, прокручивает Кассету, теперь проверяет установленные на обшивке камеры…

Передаваемые ГРУМом записи показали облака, пруды, деревья и Похожих на рыб птиц, кувыркающихся в небе. Мелькнули на экране лица туземцев: те же самые дикари, только немного постаревшие; горстка подрастающих детей.

Пятнадцать лет назад ГРУМ выбрался из своего деревянного дока, чтобы разведать местность. Он посетил напоминающую гриб-дождевик кучку зелени диаметром в несколько кломтров, откуда вынырнул весь облепленный зелеными лианами. Некоторое время он висел в небе, пока мужчины гонялись за стаей птиц, — настоящих птиц с настоящими крыльями, это была стая индеек, — после чего вернулся на старое место.

Тринадцать лет назад он покинул ствол, чтобы вернуться с грузом весьма сомнительной ценности — с несколькими тоннами черной грязи.

Больше подобных набегов не случалось. Грузоподъемный и Ремонтный Модуль стал служить дереву мотором.

Даже когда главный мотор работал, ГРУМ все равно находился в доке. Кенди наблюдал за боковыми камерами, пока интегральное дерево дрейфовало по небу. Его орбита проходила довольно далеко от нейтронной звезды. Чем ближе к Вою, тем разреженнее становился воздух.

Сейчас дерево опустилось ниже, на этой высоте воздух по своей плотности, должно быть, был точь-в-точь как горный воздух на Земле. Теперь ГРУМ совсем не использовали, но объектов наблюдения и так хватало. Природа Дымового Кольца оказалась поистине прекрасной и чарующей. Гигантские сферические капсулы воды, бури, джунгли, похожие на огромные шары зеленой сахарной ваты.