Попробуем мысленно проследить за этой таблеткой.

Вот она проскочила с глотком воды из пищевода в желудок. Что дальше? Дальше — ничего. Несколько минут таблетка лежит на дне желудка.

Но вот она начинает распадаться. Разваливается на куски, тает, смешивается с желудочным соком. Затем осторожно, чуть-чуть приоткрывается узенький выход из желудка. Через мгновение лекарство оказывается в кишечнике.

Иначе говоря, лекарство проходит тот же путь, какой проходит пища. Пища разлагается на составные части, переваривается и всасывается. Лекарство тоже всасывается — из кишок оно проникает в кровеносные сосуды. Кровь несёт его по всему телу. Но лекарство действует только на какой-нибудь определённый орган. Люминал угнетает клетки мозга.

Всякое лекарство, однако, может действовать лишь сравнительно небольшое время. Почему? Потому же, почему и пищи нам хватает лишь на короткое время, чтобы не чувствовать голода, а потом снова приходится есть. Пища усваивается, а остатки её выходят наружу. Лекарство тоже покидает организм — частью через кишечник, частью с мочой. Но самое главное состоит в том, что лекарство разрушается.

Тут нам придётся вспомнить о том, что многие лекарства близки к ядам. А многие сильнодействующие вещества обладают лечебным действием. Всё зависит от дозы, то есть от количества. Об этом я упоминал, когда говорил о строфантине. Приведу ещё пример. Можете ли вы представить себе человека, который лечится динамитом? Динамит готовят из нитроглицерина, а нитроглицерин — одно из самых сильных взрывчатых веществ. Настолько сильное, что, если вы помните, в «Таинственном острове» инженер Сайрес Смит взорвал гранитную скалу с помощью нескольких капель этого вещества. Так вот, примерно через десять лет после того, как вышла в свет книга Жюля Верна, нитроглицерин начали применять в медицине для лечения грудной жабы— тяжёлой болезни сердца. Он оказался прямо-таки спасительным средством, и до сих пор — хотя прошло уже 90 лет — у нас нет другого лекарства, которое могло бы соперничать с ним. Разумеется, принимают его в ничтожной дозе — несколько десятитысячных грамма.

Или возьмите иприт — зловещий «жёлтый крест», боевое отравляющее вещество, применённое против французской

армии в Бельгии, у реки Ипр, во время первой мировой войны. Иприт — яд, одной капли которого достаточно, чтобы на коже появилась громадная незаживающая язва. Но азотистые соединения этого яда — ценное лекарство, которое исцеляет больных.

Итак, по химическому составу лекарства похожи на яды. И организм относится к ним, как к ядам. Он защищается от них. Для защиты от ядов в организме есть два заслона. Один — это желудок, где вырабатывается кислый желудочный сок. Он кислый потому, что в нём содержится едкая соляная кислота. Кислота разрушает яд.

Но, положим, не всякое химическое вещество распадается под действием соляной кислоты. Тогда оно попадёт в кишечник и всосётся. И тут на его пути встаёт второй заслон: печень. Потому что кровь, омывающая кишечник, сначала попадает в печень, а уж потом разбегается по всему телу. Клетки печени — это бдительные сторожа: они вылавливают из крови всё постороннее. Так что хотим мы или не хотим, а наша таблетка почти вся погибает на полдороге.

Что же делать? Как лечить больных?

Выход можно найти — и не один.

Или приготовить такое лекарство, которое могло бы выдержать разъедающее действие желудочного сока, а потом как-нибудь проскочило бы сквозь печень. Таких средств придумано много, и к ним относится большая часть того, что мы даём больным принимать через рот: порошки, таблетки, микстуры, капли, настои и прочее в этом роде.

Или покрыть таблетку кислотоупорным составом (такие таблетки называются облатками). Тогда она пройдёт через желудок транзитом и растает только в кишечнике.

Или, наконец, перехитрить природу и ввести лекарство совсем другим путём — минуя и желудок и печень.

Догадались ли вы, о чём идёт речь? Я говорю об уколах. Многие лекарства невозможно давать через рот: они разрушаются без остатка. (К ним относится знакомый нам строфантин.) И вот почему на аптечных полках рядом с микстурами и порошками почётное место занимают коробки со стеклянными ампулами.

А бывает и так, что пациент просто не может глотать лекарства. Например, когда он лежит без сознания. Или если пациенту от роду всего несколько месяцев. Во всех таких случаях нам понадобится шприц. Медицинский шприц — этот небольшой, как все инструменты врача, и несложный в употреблении прибор — по праву считается одним из самых замечательных изобретений нашей науки. Впервые он появился в Англии, в середине прошлого века.

Глава 57 РОДОСЛОВНАЯ КЛИЗМЫ

Медицинскому шприцу приблизительно сто двадцать лет.

Почти столько же лет медицинскому градуснику; не намного старше их стетоскоп — неизменный спутник врача-терапевта.

А сколько лет клизме?

Вижу, как на губах у вас появилась усмешка: ещё не хватает, чтобы мы заговорили о таком прозаическом и даже неприличном предмете, как клизма! Но признайтесь: не с него ли началось ваше собственное знакомство с медициной. Вот у меня уже лысина на голове, а я до сих пор помню, как мать стояла над моей кроваткой, держа в руках огромную, как мне казалось, и наполненную водой резиновую грушу с чёрным наконечником.

И ведь то же самое можно сказать обо всём человечестве. Для него эта груша — тоже одно из самых ранних воспоминаний. Потому что история клизмы насчитывает многие тысячи лет, и сведения о ней пришли к нам из необозримой дали времён. Вы знаете, что эмблемой врачевания служит изображение змеи, обвившей чашу с целебным питьём. Но клизма — изобретение не менее древнее, чем лекарственный настой, и её с таким же правом можно было бы избрать в качестве символа терапии.

Но кто придумал клизму? На этот вопрос, как ни странно,

существует ответ. Изобретателем клизмы был… аист. Есть очень старое, дошедшее до нас от античных писателей поверье, будто бы аист лечит сам себя от запора, промывая кишечник водой.

Но это, положим, легенда. А вот папирусный свиток Эберса, о котором я уже говорил, неопровержимо свидетельствует, что процедура, очень напоминающая нынешнюю клизму, практиковалась в Египте ещё 3500 лет назад. Или вот ещё документ — ассирийская клинописная надпись VII века до нашей эры. Её расшифровали в 1923 году. Текст гласит: «Смешай каменную соль с вином, и пусть болящий пьёт её через рот… а также промывай его снизу, покуда он не поправится».

Для «отца медицины» Гиппократа промывание кишечника— хорошо известный способ лечения, а в Древнем Риме клизма была почти такой же будничной, бытовой вещью, как у нас. Сохранилось описание римской клизмы: она представляла собой кожаный баллончик с двумя трубками из камыша. В 79 году нашей эры при извержении вулкана погиб город Геркуланум. Много веков спустя археологи откопали в развалинах исчезнувшего города странный предмет, похожий не то на ручной насос, не то на спринцовку. Потом догадались: это была часть клистирного аппарата.