Отброшенные заклятьем, Иблиссилат, Мальгерот и Эхлиорат оставили за собой целую просеку из разрушенных зданий. Десятки кварталов, до этого застроенные мощными каменными строениями, были обращены в дымящиеся руины. Тут и там зияли обнажившиеся подземелья. Подобный шраму проход вел прямо к площади перед главным замком. Там противников Смаргелла поджидали трое его сильнейших слуг, пришедшие в себя и вновь готовые к бою.

Вышедшие на площадь воины Терлиса были атакованы со всех сторон. Срабатывали хитроумные ловушки, из окон стоящих вокруг зданий велся непрерывный обстрел, а с неба лился огненный дождь на головы смельчаков. Их немногочисленные крылатые союзники не успевали отбиваться от горгулий и прочей летающей нечисти, которая волнами накрывала площадь. Вангерт рубил Хьорендаллем направо и налево выкашивая, целые шеренги атакующих, так что перед ним образовался длинный коридор, в конце которого он увидел главную цель своей миссии – Смаргеллову цитадель.

Трудно было даже представить, что кто-то на земле мог создать нечто подобное – эти переплетающиеся галереи, эту корону из пронзающих небеса башен, эти исполинские мосты и могучие контрфорсы, подпирающие неприступные стены. Подобно багровым глазам, на поле битвы жадно взирали бесчисленные бойницы, и взгляд этот был преисполнен ярости.

Огненная коса Иблиссилата описала круг над головой демона, призывая его бесчисленных слуг истреблять уцелевших наглецов. Трое всадников на драконах атаковали демонов, но зверь Рендаля оказался пронзен исполинским копьем. Чудищу, оседланному Струмиром, размозжили голову булавой-посохом, а новый взмах косы вспорол брюхо дракону Греймунда. Лишившееся своих огнедышащих союзников войско стало таять еще быстрее.

- Что теперь!? – прокричал Вангерт. – Возможно ли вновь призвать на помощь Песнь Света?

- Боюсь, что нет, – ответил Таламанд, не переставая посылать молнии в тучу горгулий. – Подобное просто так не повторить!

- Я знаю, что делать! – неожиданно раздался позади звонкий голос.

- Нейтелин? – раскрыли рты оба. – Но разве ты не целительница?

- Это мне и поможет. Он, – эльфийка указала на Иблиссилата, – способен порабощать и уродовать души людей, эльфов, гномов и других разумных народов. И, сталкиваясь с защитой или ответными ударами, его атаки становятся лишь сильней, правильно?

Таламанд лишь красноречиво обвел глазами поле боя. Добрая половина теперь уже не такого большого, от силы в пятнадцать тысяч, воинства, уже не владела собой. Демон мог делать с порабощенными бойцами все, что угодно, но он, похоже, ленился придумывать несчастным какое-то изощренное применение – в большинстве своем Душесжигатель приказывал им нападать друг на друга, бросаться на мечи или под ноги монстрам или просто кататься по земле и рвать на себе одежду, громко вопя и причитая.

- Мы, целители Вальдленна, способны излечивать не только телесные недуги и раны, – сказала Нэйтелин. – То, что мучает их, нельзя выбить силой, но можно дать им душевный покой.

- Для покоя сейчас, несомненно, самое время, – заметил бившийся рядом Лангбард, обезглавливая секирой злобную гарпию. – Только этого нам и… не хвтаААААААААА!!!!!!!! – в это самое мгновение серая и почти прозрачная, словно легкий дымок, стрела угодила ему в спину. – Прими мою душу, повелите-е-е-е-ель!!! – истошно завопил он, со всех ног бросаясь к видневшемся позади провалу в земле, на ходу сбрасывая с себя доспехи; в последний момент его приморозил к земле возникший рядом Кромфальд.

- Держитесь, иду на по… – Маглинус верхом на вороном коне, которого он незадолго до этого подобрал на поле боя, въехал в толпу гоблинов, которые, воспользовавшись замешательством, хотели окружить друзей. Его неистовую атаку прервала угодившая в бок стрела Иблиссилата.

Это уже случалось с ним! Так недавно и так давно! Ночной лагерь под Меланротом… Глоток рокового зелья… Друзья, тщетно пытающиеся его образумить… – то было последнее вспыхнувшее в мозгу воспоминание, прежде чем все разум рыцаря застлала кровавая дымка. – На этот раз все было намного сильнее. Убивай! Убивай всех людей вокруг тебя! Режь, руби, коли, топчи копытами черного, как ночь, скакуна! Начни с того бородатого мага в белой мантии! – Маглинус уже не мог вспомнить, знал ли он этого человека раньше. Сейчас значение имело одно – нужно во что бы то ни стало погрузить меч ему в горло.

Маглинус резко развернул коня. Тому подсекли ноги магическим арканом. Скакун ударился о землю и захрипел, но рыцарь, пошел вперед как ни в чем не бывало.

Он оттолкнул бросившегося ему наперерез человека и пропустил мимо ушей отчаянные крики: «Маглинус! Маглинус!» – это имя ему ничего не говорило. Меч над главным врагом занесен, но вот проклятье – ноги и руки вдруг сковывает ледяными тисками, чей-то голос произносит: «Молодец, Кромфальд». «Кого еще мне заморозить?» – отвечает тот.

- Повелитель меня не оставит, он поможет мне выполнить приказ, я убью их всех, – в ярости думает Маглинус, но тут в голове словно вспыхивает яркий свет. Какая-то сила вдруг заставляет его оглянуться назад.

Он видит, что фигуру Нэйтелин озарил столп льющегося словно из-под земли света, а между пальцами вспыхнули серебристые разряды. Водоворот лучей захлестнул все вокруг, и рыцарь вдруг ощутил, как его сознание очищается и распадются в прах демонические оковы. Стрелы Иблиссилата, теперь не зловеще-темные, а яркие и сверкающие, взмыли к небу, сливаясь в один ослепительный поток. Направленный эльфийкой прямо в демона, он закружил его в безумном вихре. Раскалывая мостовую, вверх потянулись зеленые побеги, в миг опутавшие врага.

Но Душесжигатель не собирался сдаваться так просто – демон с ревом рубил корни и ветви своей косой, рвал их на куски, всеми силами стремясь добраться до своих обидчиков. Видя, что ему это удается, все эльфы, как один, бросились на помощь. Элантор, Исвиэль, Эйлими и все остальные в отчаянии рвали тетивы, пуская в страшную морду врага одну стрелу за другой. Нэйтелин продолжала колдовать, и вскоре на треугольных наконечниках стали вспыхивать зеленые огни. Ими же загорелось и оружие воинов вокруг. Иблиссилат замахнулся своей косой на эльфийку, но Вангерт и Маглинус разом подняли клинки и (о чудо!) оружие демона сломалось.

Но даже лучшие мечи не способны остановить огонь – сорвавшийся с адской косы язык пламени обрушился на целительницу. Уже охваченная пламенем, она послала в грудь противнику некое подобие составленной из зеленых огоньков птицы, а стрелы Элантора и Эйлими вонзились Душесжигателю в глаза. Еще миг, и от отважной Нэйтелин не осталось даже пепла, а в нескольких шагах от нее вспыхнул громадный костер, пожравший Иблиссилата. Полный боли рев превратился в вой и окончательно затих. Еще один Старший демон был повержен.

Вангерт, беззвучно что-то крича, бросился к месту, где погибла эльфийка. Но на раскаленных камнях гулкой мостовой не оставалось ничего, что бы могло напомнить о ней.

- Я так и не успел ничего тебе сказать, – в отчаянии подумал он, падая на колени.

На какие-то мгновения поле боя перестало существовать для него, и он даже не сразу обратил внимание, что земля вдруг задрожала и начала покрываться трещинами. Добрая половина площади вздулась громадным пузырем, и все услышали страшный хохот. Эхлиорат размахивал своим посохом, и в воздухе перед ним возникали пылающие руны. Демон вновь призывал на свою сторону мощь стихий, создавая невероятного по размерам голема. Чудовищная скала взметнулась выше башен Инфероса, и это была только рука каменного монстра. Одновременно с этим какие-то жуткие возмущения начали происходить в небе.

- Вы помните, как побеждал их Арти? – спросил Струмир.

- Да, но эти намного больше, – ответил Рендаль. – И потом, что делать с хозяином?

- Мерзавец! – сквозь зубы прорычал Лангбард, перекидывая секиру из одной руки в другую и обратно; возможно, всем показалось, но руны, высеченные на лезвии, словно начали светиться. – Сила гор служит нам, а не тебе! За мной, братья!