Вот где управляли человеческими судьбами, вот где сидел человек, способный решить участь Джастина!

По предварительной договоренности с диспетчером GCI, Джастин посадил флаер со стороны побережья. После того как он включил автопилот, флаер завис в шести дюймах над землей рядом с гигантской плакучей ивой, растущей всего в тридцати футах от моря. Выйдя, Джастин потянулся и огляделся по сторонам. Он полюбовался «Пятью сестрами» и послушал рокот прибоя — волны ударяли в дамбу. Он с удовольствием вдыхал соленый морской воздух — настоящий подарок после вечных кондиционеров. В последний раз взглянув на флаер, зависший рядом с плакучей ивой, Джастин зашагал к «Пяти сестрам».

Ему предлагали прямой рейс до места назначения, но он предпочел прогуляться пешком — не столько для того, чтобы навести порядок в мыслях, сколько для того, чтобы размять ноги. Следуя инструкциям и слушая указания себастьяна, он зашагал в сторону «Ливонии». Оттуда счастливцы могли пересесть в «звездный подъемник». День был ясный, безоблачный, с земли комплекс GCI казался огромным. Одного взгляда на любое из трехсотэтажных зданий было достаточно, чтобы ощутить себя ничтожеством, но сразу пять таких зданий — такого величия человеческий мозг не постигал.

Хотя «Пять сестер» внушали благоговение, на фоне «Бобового стебля» они меркли. С виду «Бобовый стебель» казался не таким роскошным, как пять окружающих его башен, он был строже и проще. Подойдя ближе, Джастин увидел, что «Бобовый стебель» представляет собой трубу из громадных, слегка потускневших серебряных пластин, сваренных внахлест. Внутри, если прищуриться, можно было разглядеть тысячи длинных, тонких лучей, по которым перемещались люди и грузы. «Бобовый стебель» уходил вверх, вверх… и, наконец, исчезал в атмосфере, словно тонкая игла, пронзившая небо. Джастин подумал: похоже, истинное предназначение «Стебля» — не доставка грузов на орбиту и не увеселение туристов, а создание у человека чувства собственной ничтожности.

Вблизи огромного комплекса себастьян переключился с голосового режима на визуальный. В громадном улье, кишащем людьми, машинами и роботами, одного звука явно недостаточно. Себастьян активировал внутренний навигатор, и Джастин увидел на полу красную линию. Она указывала ему путь. Над главным входом в комплекс парила огромная вывеска — пятьдесят на триста футов. Она гласила: «GCI — инвестиции в человечество».

Шагов через пятьсот — то и дело приходилось обходить бригады рабочих и всевозможные аппараты — Джастин подошел ко входу в башню «Ливония». Он старался не обращать внимания на косые взгляды. Обернувшись, он заметил, что за ним, пусть и на безопасном расстоянии, следует небольшой отряд роботов-охранников. Вестибюль целиком оправдал его ожидания: тысячи людей сновали туда-сюда, спешили куда-то с деловым видом. Следуя за красной линией, Джастин дошел до лифтов. В кабине он оказался один — об этом позаботились роботы-охранники — и поднялся на самый верх башни. Прошел по переходу и очутился в «Бобовом стебле». Обстановка здесь оказалась совсем другой. Во-первых, в «Стебле» было гораздо меньше народу. Видимо, сюда приходили только по делу. Во-вторых, обитатели «Стебля» и выглядели по-другому — дорогие костюмы, надменные взгляды. Круглый вестибюль напомнил Джастину стадион, он решил, что если будет идти в одном направлении, то в конце концов окажется там, откуда начал свой обход.

Он специально подошел к подъемникам для начальства. Многочисленные трубы позволяли тысячам руководителей не толпиться и путешествовать вверх-вниз с комфортом. Но и здесь имелся особый лифт, «равнее других». Его отгородили красным шнуром. Лифт охраняла небольшая армия роботов-охранников и группа мускулистых, вооруженных до зубов мужчин и женщин с тусклыми взглядами. Особым лифтом пользовались только члены совета директоров и их аппарат, именно сюда подвела Джастина красная линия.

Никто из встречных не смел взглянуть ему в глаза, никто не пытался подойти и заговорить с ним. Пожав плечами, он направился к лифту. Охранник-человек поднял шнур и подождал, пока Джастин пройдет.

Едва он вошел в трубу, подъемник спросил:

— На какой этаж хотите подняться, сэр?

— Хотите сказать, что вы этого не знаете?

— Извините, я должен знать? — осведомился лифт.

— Похоже, обо всем остальном позаботились помимо меня. Вот я и подумал…

— О чем?

— Не важно. Наверное, на самый верх…

— Очень хорошо, сэр. Кстати, многие руководители, обращаясь ко мне, называют меня «подъемником». Сделать кабину прозрачной или непрозрачной?

— Подъемник, мне бы хотелось, чтобы кабина была прозрачной.

— Как угодно, сэр. Полагаю, вы в первый раз в «Бобовом стебле».

— Совершенно верно, подъемник.

— Желаю провести здесь время приятно и с пользой. Вначале кабина будет подниматься с умеренной скоростью, потом все быстрее и быстрее. Прошу вас, сядьте.

Из стенки тут же образовалось сиденье. Джастин сел, он не удивился, поняв, что сиденье ему идеально подходит.

— Если почувствуете хоть малейшее неудобство, — продолжал подъемник, — сразу же сообщите. Вы поедете в одиночестве. Как быстро вы хотите добраться до пункта назначения?

— Как я могу добраться туда быстрее всего?

— Поскольку у меня нет доступа к вашей медицинской карте и я могу судить лишь по внешним данным, я бы сказал — через две минуты и пятьдесят семь секунд. Рекордное время — две минуты шесть секунд.

— Нет, это слишком быстро, вряд ли мне понравится. Как насчет десяти минут?

— Прекрасный выбор, сэр!

Лифт начал подниматься, и стенки кабины растворились. Джастин не успел и глазом моргнуть, как уже возносился в небо в кажущейся пустоте. Лишь прохладный ветерок, веющий снизу, напоминал о том, что вокруг него есть оболочка, только прозрачная. Увидев раскинувшийся внизу город, Джастин невольно ахнул. Нью-Йорк предстал перед ним во всем своем величии и безобразии. Трехсотэтажные небоскребы высились от Бруклина до Нью-Джерси и дальше. Между небоскребами зияли громадные пустоты, в провалах нанороботы-убийцы похоронили превращенные в пыль исполинские строения — вместе с теми, кто находился внутри зданий. В других местах из земли вызывающе торчали полуразрушенные здания — как покосившиеся надгробные плиты на старом, заброшенном кладбище. Нью-Йорк, когда-то живой, дышащий гигант с населением в семьдесят пять с лишним миллионов человек, превратился в заброшенный, непритязательный городишко, где осталось меньше тридцати миллионов жителей. Джастин поднимался все выше. Израненный город исчез из виду, Джастину вспомнились знаменитые слова Хемингуэя: «На современной войне подохнешь как собака без всяких на то оснований». «Неужели все эти люди погибли без всяких на то оснований?» — мрачно думал Джастин.

Небесная лазурь сменилась другим цветом, обладающим свойством поглощать все вокруг. На вершине «Бобового стебля» Джастина окружила космическая бархатная чернота.

Сам «Стебель» также испускал необычное мягкое мерцание. Засмотревшись, Джастин не сразу заметил, что скорость подъемника снизилась — причем снизилась значительно, потому что кабина еле двигалась. Потом он увидел стенки туннеля цвета ржавчины.

— Надеюсь, вам понравилось путешествие? — поинтересовался подъемник.

Джастин встал:

— Спасибо, подъемник. Мне понравилось.

Двери кабины разъехались в стороны, и он вышел и снова увидел перед собой красную линию. Остановился, огляделся по сторонам. Он стоял на развилке, отсюда можно было повернуть и направо, и налево. Пол закрывал толстый ковер, стены были сложены из прекрасного мрамора. Цветовая гамма не слишком понравилась Джастину — но ведь их с Председателем вкусам не обязательно совпадать. Внешняя стена была прозрачной, изнутри виден был резной балкон, обнимающий верхушку «Стебля» снаружи.

— Апартаменты Председателя, — пояснил себастьян. — Состоят из трех уровней. На нижнем Председатель занимается делами. Считается, что верхние два — его жилая зона.

— Считается?