ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Все-таки это старая газета.
ТАМАРА. По-моему, свежая.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Нет, очень старая. Позапрошлогодняя. Правда, Антонина Павловна?
АНТОНИНА. Да какая разница… позапрошлогодняя или непозапрошлогодняя. Может, и не позапрошлогодняя. Может, свежая. Откуда я знаю.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Интересное кино. Вы, милые дамы, наверное так рассуждаете: если наш уважаемый попутчик… эээ… простите, а как ваше имя-отчество?..
ДЕД. Мое, что ли?.. Семеныч. Меня в Нащеино все Семеычем называют… А полностью Филипп Семенычем буду… В честь деда… Семена Филиппыча…
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Ну вот. Значит, по-вашему, Тамара, если Филипп Семеныч завернул свои замечательные… свежие!.. огурцы в прошлогоднюю газету, то она от этого тоже стала свежей? Так по-вашему?
Едят огурцы.
ДЕД. В этом году я газет не выписывал.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Вот видите.
ТАМАРА. Вы же меня сами попросили. Не хотите, я не буду читать.
АНТОНИНА. Читайте, читайте. А то совсем со скуки помрем.
Зевает.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Так! Давайте договоримся. Кто первый зевнет, с того штраф.
АНТОНИНА. Да что вы такой раздражительный, Игорь Сергеевич.
ТАМАРА. Игорь Сергеевич устал ждать. Мы, между прочим, все в одинаковом положении.
АНТОНИНА. Мужчинам всегда невтерпеж. Мужчины — не женщины.
ТАМАРА. Однако Филипп Семеныч находит мужество не хныкать. У вас великолепные огурцы, Филипп Семеныч.
ДЕД. Кушайте, кушайте.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Замечательные огурцы. Только… где же я раздражаюсь. Я не раздражаюсь. Рядом с вами, Тамарочка, я раздражаться никак не могу, вы на меня умиротворяюще действуете. Но… поймите меня правильно, я человек поступка, действия. Ожидание — это не моя стихия… когда нас прицепят… Соль, будьте добры… К другому поезду… ждать….
ДЕД. Это вторые уже. Первые-то померзли. А вторые с пупырышками.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Парниковые?
ДЕД. Еще как парниковые.
АНТОНИНА. Мы тут сами, как парниковые — в прицепном вагоне.
ДЕД. Солнышко сядет — прохладнее будет.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Дочитайте, Тамарочка, не надо сердиться. У вас такой дивный голос.
ТАМАРА (читает). «…Выпуск цветных металлов в России продолжает снижаться. Но внутренний спрос падает еще быстрее, что способствует возрастанию экспортного капитала…»
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Не свежая.
ТАМАРА. «Тем не менее ожидается, что в третьем квартале медь рафинированная…» Неужели ни у кого нет детектива?
АНТОНИНА. Если нас прицепят когда-нибудь…
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Киевский должен прицепить. Не может же нас не прицепить киевский…
АНТОНИНА. Да… и если мы поедем, прицепленные… тогда я вам обязательно покажу дом… где я познакомилась… он виден будет… с Мишей Чудаковым. Михаилом Степанычем… Я его очень любила.
ДЕД. Редиска взошла, морковка хорошая… Тыкву посадил, тоже взошла… Кабачки…
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Детектив бы действительно не помешал бы. Мы бы его так и читали до вечера….
ТАМАРА. Вслух.
АНТОНИНА. А вы, Игорь Сергеевич, вообще, я думаю, начитанный человек, да?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Похоже?
АНТОНИНА. Очень похоже.
ДЕД. Смородину дрозды склевали. Три куста черной смородины.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. А красной?
ДЕД. Красной нет. Крыжовника много.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Просто я книгами занимался. Имел, так сказать, отношение к литературе. Знаете, у меня какая библиотека была! Я работал в типографии Ивана Федорова. Ну и… сами понимаете… потаскивал.
ТАМАРА. Воровали?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Это не так должно называться. Я ж… просто книге цену знал. Тогда дешевые книги были. А я цену знал. Я их массу тогда перечитал, и другим помог. Профессора Артамонова не знаете? Из Москвы.
АНТОНИНА. Не, не знаем.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Профессора ко мне приходили, искусствоведы. Я многим помогал. Книга друг человека, правильно сказано. Так что, Тамарочка, хорошая вы моя, вы музыку преподаете, а я так даже очень люблю… и Анну Андреевну, и Михаила Афанасьевича, и Марину Ивановну тоже… Я Марину Ивановну еще в гранках читал. Вот так.
АНТОНИНА. Как все быстро меняется. Как время летит.
ТАМАРА. Ну, здесь время не очень быстро летит. Здесь время того гляди остановится.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Это верно.
ДЕД. А по кролиководству у вас ничего нет?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. По кролиководству мы не печатали. (Себе под нос.) Пунш и полночь. Пунш и Пушкин, Пунш и пышущая трубка…
АНТОНИНА. Ой, прочтите, Игорь Сергеевич…
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Не умею.
ДЕД. Вон, тележку опять повез. Проводник называется.
АНТОНИНА. А коробок-то сколько!.. Куда он их возит?
ДЕД. Делишки обделывает.
АНТОНИНА. Суетится.
ДЕД. Шустрит.
ТАМАРА. Вот это я понимаю, человек действия. Поступка. А мы тут сидим сложа руки. Так, Игорь Сергеевич?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Вы меня с ним не сравнивайте. Это пародия на предпринимателя.
АНТОНИНА. Лучше бы он узнал, когда нас прицепят. Когда мы тронемся.
ДЕД. Четвертую тележку везет. Все мало.
ТАМАРА. А вы считаете?
ДЕД. Проводник… Застряли мы с ним в Новосокольниках. Ешьте, ешьте. У меня их корзина полная.
АНТОНИНА. Объеденье, а не огурцы.
ТАМАРА. Сами-то почему не едите?
ДЕД. Зубов нет.
ТАМАРА. Ах, да.
ДЕД. Мне завтра примерять будут. В Санкт-Петербурге. Последняя примерка. Подойдут или нет.
ТАМАРА. Да, да, вы рассказывали.
Едят, вздыхают.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Суета, знаете, только мешает предпринимательству. Настоящий дилер никогда суетиться не станет. Это я не к тому, чтобы похвастаться. Просто я хочу сказать, что торопливость только вредит в бизнесе.
ТАМАРА. А вы себя этим считаете… дилером?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Ну что значит считаю… Тут не важно, кем ты себя считаешь. Себя можно кем угодно считать. По результатам судят.
ТАМАРА. И что, хорошие результаты?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Вполне.
АНТОНИНА. Книги подорожали.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Да при чем тут книги. Я про книги просто так сказал. Дело прошлое. Тут игра покрупнее идет. Месяца через два… лимонов шесть получу… семь. И еще лимон в обороте.
ДЕД. Ну, с лимонами ты загибаешь, дружок. Чтоб лимоны… У нас!.. Это тебе не огурец вырастить, лимон… Не смеши.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ (снисходительно). У Филиппа Семеныча свои представления о лимонах.
ДЕД (смеется). Агроном…
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ (серьезно). Так что, работаем, работаем. Вот сейчас прорабатываю один вопрос…
ТАМАРА. Прямо сейчас прорабатываете?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Разумеется, не прямо сейчас. Не в данный момент. Вообще. Это только по одному направлению. У дедушки хорошее настроение.
ТАМАРА. С кем мы едем… то есть сидим? А, Антонина Павловна?
АНТОНИНА. Да… Крутой человек.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Хотя… если о «сейчас» говорить… я тут подсчитал на машинке. Сколько стоит минута жизни… моей. Ничего получилось. Неплохо.
ТАМАРА. Сколько же, интересно?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Один доллар.
ТАМАРА. Минута жизни — один доллар?
АНТОНИНА. Вашей жизни… доллар… минута?..
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Условно, условно. Вы так испугались… Но в принципе — да.
АНТОНИНА. Мы, значит, с вами сидим, сидим… сидим, сидим… и каждая ваша минута… доллар?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Это если обобщенно рассматривать. Но в целом — да. Жизнь идет, счетчик крутится, Оттого, что я тут с вами… жду… столько времени… дела, вы сами понимаете, не останавливаются.