Мне пришлось повторить свой вопрос отцу Смиту, когда он наконец тронулся с места.

— Вы действительно знаете? — почти прошептал я.

— Да, — сказал он, — я знаю.

ГЛАВА 25

Итак, мы вновь находились в библиотеке: Уильямс, лорд Саймон, месье Пико, отец Смит, сержант Биф и я. Доктор Терстон тоже намеревался прийти, но наши следователи решили, что, поскольку сейчас придётся заново ворошить все детали, это будет слишком болезненным для него. А кроме того, в его присутствии просто не было необходимости. Он может услышать об аресте и позже.

Я не преувеличиваю, когда говорю, что моё волнение перешло все пределы, и не сомневаюсь, что Уильямс был в таком же состоянии. Дело не только в том, что тайна должна была разъясниться, но и в том, что какого-то человека придётся послать на верную смерть — если поисками доказательств занялись три таких детектива, ни у какого адвоката в мире, конечно же, не хватит умения, чтобы оправдать его. И возможно, именно это сделало наш интерес несколько болезненным, но одновременно придало нашему собранию остроту и драматичность. Чьё-то имя будет названо, человек будет судим и повешен — кто-то, кого мы хорошо знаем, кто-то, с кем мы сегодня спокойно разговаривали. Я посмотрел на свою руку и заметил, что она немного дрожит.

Так же, как на дознании, когда лорд Саймон был первым, кто задавал вопросы каждому из свидетелей, он первым взял слово:

— Я могу обрисовать в общих чертах это печальное дело, — сказал он, — а затем мои коллеги смогут усилить или скорректировать любую из деталей. Так устраивает?

Месье Пико кивнул, отец Смит не возражал, и, таким образом, лорд Саймон начал говорить. В комнате наступила тишина почти неправдоподобная, и в этой обстановке он начал спокойно обрисовывать ситуацию:

— Интересное дело, — сказал он, — но не настолько загадочное, как выглядело поначалу. Однако какое-то время оно сбивало нас с толку, так что отдадим ему должное. Разгадывать большинство преступлений столь же просто, как лущить горох. Здесь, конечно, был не такой случай.

Прежде всего, мы должны немного возвратиться назад. Помните это завещание? Очень неудачный документ, если об этом подумать. Первый муж миссис Терстон обладал немалым состоянием. А между этим состоянием и сыном, который чувствовал, что имеет на него право, он поставил в качестве барьера всего лишь жизнь одной женщины. Именно здесь находятся корни всей этой истории. В принципе, довольно банально. Мотивом, как обычно, служат деньги.

Пасынок, как вы помните, во время составления завещания был за границей, и, может быть или даже наверняка, не слышал о смерти отца. Мы знаем от Терстона, что он был пареньком, который всегда появлялся без гроша в кармане и рассчитывал на доброту отца, заботившегося о семейной чести. Поэтому его периодические возвращения домой были вполне обычным делом. Но тем временем он поменял своё имя. Вы знаете, как происходят такие вещи? Полдюжины кредиторов, некоторая оригинальность при выписывании чека — в общем, какой-нибудь пустяк. Таким образом, пасынок прибывает под совершенно новым именем, с пустыми карманами и огромным любопытством. Обратите внимание, пока всё идёт вполне нормально.

И первая же новость, которая на него обрушивается, — его старик сыграл в ящик, а мачеха вновь вышла замуж. Ну ладно, — думает пасынок и тащится к поверенному отца, чтобы спросить о завещании. Обескураживающая неудача. Состояние перешло к жене пожизненно, а ему оставлено лишь ничтожное пособие. Как вы помните, он никогда не видел миссис Терстон и не мог знать, какой доброй душой она была, поэтому он мысленно проклял коварных женщин, которые покусились на его неотъемлемые права. Он был крайне разъярён, этот молодой человек.

Я не знаю, был ли кто-нибудь из вас наследником по обратному праву и почувствовал ли на своей шкуре, каково это — пытаться свести концы с концами, в то время как кто-то живёт на деньги, которые однажды станут твоими. Мне говорили, что это очень деморализует. Самые добродетельные и умеренные становятся потенциальными убийцами. Но этот парень не был врождённым убийцей. Ему нужны были деньги. Он рассчитывал получить деньги. И если он и подумывал об убийстве, его останавливала в первую очередь неотвратимость наказания. Предполагаемое богатство его поразило. Детали сообщил поверенный, а сумма, оставленная отцом, заставила глаза молодого человека широко раскрыться от удивления. А уж когда он узнал, что денег так много, то не в его характере было бы отступить.

Итак, начал он более или менее невинно. Он узнал, что миссис Терстон живет здесь и имеет автомобиль, поэтому он обосновался в деревне, расположенной не так далеко, чтобы сделать встречу невозможной, но и не чересчур близко. И из этой деревни, которая называется Сидни Сьюелл, он написал миссис Терстон. Это первое письмо, как каждый понимает, было вполне вежливым и нейтральным. Сожаление о смерти отца. Сожаление, что он никогда не встречал свою мачеху. Обычные вещи, возможно, с некоторой долей лести, но ничего грубого или слишком настойчивого.

Однако я убеждён, что письмо содержало одну фразу, которая обеспокоила миссис Терстон: просьбу ничего не говорить своему мужу. Сейчас трудно представить, какие аргументы мог привести её пасынок, но нет сомнений, что он нашёл серьёзный довод. Достаточно серьёзный, поскольку, так или иначе, мы знаем, что миссис Терстон никогда не упоминала мужу, что её пасынок объявился вновь. Очень жаль. Возможно, это спасло бы ей жизнь.

Вместо этого она поехала повидаться с пасынком, и, как обычно с ней бывало, молодой человек ей понравился. Теперь я слегка коснусь психологии и всякого такого. Я остановлюсь на характерах обоих, чтобы мы смогли понять, что произошло. Я уверен, что на той встрече миссис Терстон была абсолютно самой собой — женщиной, которую вы все знаете прежде всего как хозяйку. Она увидела, что пасынок очень хорошо впишется в круг завсегдатаев дома. У неё была страсть к приёму гостей. Она увидела способ, как всё устроить. И она познакомила его с мужем, не рассказывая доктору Терстону, кем в действительности был этот парень.

Как далеко зашёл он в её «околдовывании», мы, скорее всего, никогда не узнаем. Но его это вполне устраивало. И с того момента он начал паразитировать на миссис Терстон с непринуждённостью и жадностью, которые сейчас кажутся невероятными. Он никогда не пытался шантажировать или запугивать её. В этом не было необходимости. Он играл роль бедного сына, которого она лишила законных прав самим своим существованием. У него были все основания играть свою роль мягко и добродушно. Он никогда не роптал, но всё время подчёркивал, что не ропщет. Он заставил её почувствовать, что с ним поступили несправедливо, и её долг — делать для него всё, что в её силах. И он играл свою роль великолепно.

Итак, я изложил историю в том виде, в каком сумел её восстановить и заполнить пробелы в её причудливом сюжете. Мне удалось проверить некоторые сухие факты. Пасынок действительно прибыл в Англию вскоре после второго брака миссис Терстон и действительно заходил к поверенному отца, чтобы расспросить о завещании. Я лично говорил с поверенным по телефону. Очаровательный старикан, и прекрасно помнит тот визит. Кроме того, он действительно приехал и остановился в Сидни Сьюелл, и миссис Терстон, как мы знаем, встретилась с ним там. И наконец, он действительно приезжал в этот дом, был в этом доме во время убийства, и, если Биф не дал ему уйти, находится в этом доме в эту минуту.

В этом месте лорд Саймон сделал паузу, чтобы переложить ногу на ногу и пригубить коньяк «Наполеон», который Баттерфилд хитро налил в один из графинов доктора Терстона, так чтобы его светлость мог наслаждаться любимым напитком, не выказывая невоспитанности. Эта пауза столь разожгла моё нетерпение и любопытство, что я не смог сдержать восклицания:

— И вы знаете, кто это, лорд Саймон?

— Да. Я знаю, кто это.

— Как вы узнали?

— В действительности это оказалось слишком легко. Я проинструктировал Баттерфилда сделать фотографии всех здешних мужчин, которые по возрасту могут быть пасынком. Вооружённый ими я, как вы знаете, направился в Сидни Сьюелл. Бар не помог, поскольку недавно перешёл к другому владельцу. Но заведующая почтовым отделением не только была здесь уже долгое время, но и обладала превосходной памятью. Она немедленно узнала на одном из портретов молодого человека, который останавливался в деревне несколько лет назад. Нет никакого смысла держать от вас в секрете его имя. Это был Дэвид Стрикленд. Затем мне удалось найти подтверждение. Настоящая фамилия Стрикленда — Берроуз, а Берроуз, как вы помните, была фамилией первого мужа миссис Терстон. Стрикленд и есть тот самый пасынок.