На состоявшейся в 1928 г. в Гаване (Куба) Межамериканской конференции страны Латинской Америки выступили с протестом против военных интервенций США. Однако Государственный департамент США «разъяснил», что американское вмешательство следует считать «не инструментом насилия и угнетения», а гарантией «свободы, независимости и территориальной целостности» латиноамериканских стран от «империалистических замыслов Европы».

Повышенного внимания США требовали широко муссировавшиеся слухи о возможности англо-японского союза, активное строительство мощных военно-морских флотов этих стран, их настойчивые попытки узаконить свое вмешательство во внутренние дела Китая и активность Великобритании на территориях (в частности, в Палестине и Месопотамии), полученных ею по мандату Лиги Наций. Эти регионы, названные впоследствии «третьим миром», представляли особый интерес для США как перспективные рынки сбыта, а также как сферы приложения капитала и источники сырья (прежде всего нефти). К 1919 г. английские нефтяные компании, производившие менее 5 % мирового объема нефти, владели более чем половиной разведанных мировых запасов этого стратегически важного топлива. Его значение для США мотивировалось тем обстоятельством, что в военные годы во имя достижения победы союзников американское государство в значительной мере истощило свои нефтяные резервы и нуждалось в их пополнении.

Кулидж до самого последнего момента не подтверждал ранее принятого им решения не баллотироваться в президенты на новый срок, но и не отказывался от него категорически. Республиканские лидеры оказались вынуждены начать поиски подходящей замены Кулиджу. Наиболее перспективной кандидатурой был признан министр торговли Герберт Гувер, никогда не скрывавший своего интереса к Белому дому.

В ходе предсъездовской борьбы Гувер утверждал, что США «вышли из войны с огромными потерями», возлагая ответственность за участие в «неприбыльной» войне на Демократическую партию и президента Вильсона и заявляя об ошибочности утверждений о щедро вознагражденной заинтересованности монополистического капитала в участии США в мировой войне.[199] В своей речи по поводу выдвижения его кандидатуры Гувер превозносил заслуги Республиканской партии и ее президентов за последние восемь лет; предсказывал скорую ликвидацию нищеты и нужды в стране; восхвалял индивидуализм, лежащий, по его словам, в основе американской экономики и американского образа жизни; яростно критиковал социализм. Платформа республиканцев одобряла меры, предпринятые правительством Кулиджа, по защите внутренних рынков США от товаров иностранного происхождения, оправдывала введение «сухого закона» и поддерживала империалистическую внешнюю политику США в районе Карибского моря.

Кандидатом от Демократической партии на пост президента стал губернатор штата Нью-Йорк А. Смит, представлявший монополистические круги восточных штатов США. Политическая платформа, утвержденная съездом, критиковала всю прошлую деятельность республиканских президентов, обещала увеличение пособий по безработице и выплату пенсий по старости и, отмечая экономические издержки «сухого закона», выражала надежду на скорую отмену XVIII поправки к Конституции.

Республиканская партия, пришедшая к выборам с лозунгом «Сохраним все, что имеем!», одержала на них крупную победу. Гувер получил 21,4 млн голосов избирателей против 15 млн поданных за Смита.

С первого же дня пребывания нового президента в Белом доме в основе всех его выступлений лежал тезис «всеобщего благополучия». Новая республиканская администрация унаследовала от предшествовавших ей администраций Гардинга и Кулиджа экономическую политику, в основе которой лежал принцип lais-sez-faire.[200]Синонимом этого принципа в политическом обиходе конца 20-х гг. XX в. стала концепция «грубого индивидуализма» (rugged individualism), основанная на приоритете прав личности над правами общества и на утверждении полной самостоятельности личности, опирающейся лишь на собственные силы. Свидетельством обоснованности такого взгляда была призвана служить биография нового президента — выходца из бедной квакерской семьи, ставшего благодаря собственной предприимчивости миллионером и распорядителем огромных средств благотворительной помощи в годы Первой мировой войны.

Растущая концентрация капитала и деловой активности в руках крупных монополистов уже давно не вызывала даже слабой критики со стороны федеральных властей США. К 1929 г. всего лишь 1 % американских банков контролировал более 46 % банковских ресурсов страны. Процесс казался бесконечным — крупные компании и банки поглощали более мелкие и затем сами объединялись в еще более крупные концерны. С ростом корпораций и стимулируемым ими технологическим прогрессом росла и производительность труда. Часть прибылей отчислялась на расширение производственных мощностей и усовершенствования в области производственных технологий (в частности, на введение конвейерной производственной линии). Это приводило к еще большему росту производительности труда и увеличению объема производимой продукции, стоимость которой выросла в 1929 г. в шесть раз по сравнению с 1900 г.

Экономический бум способствовал колоссальному росту прибылей монополий и вместе с тем усиливал кризис перепроизводства. Особенно сильное влияние на рост производительности труда оказало развитие электроэнергетики. К 1929 г. было электрифицировано уже 70 % американских промышленных предприятий (в 1914 г. — всего 30 %). Стимулирующую роль сыграло изобретение синтетического волокна и пластмасс. Широкое использование дешевой электроэнергии в нефтеперерабатывающей промышленности, применение электрохимических процессов обработки нефти позволило значительно увеличить количество бензина. С расширением применения электроэнергии в промышленности росло ее значение и в быту, что, в свою очередь, вызывало возникновение новых отраслей электротехнической промышленности. Внутренний рынок был переполнен бытовой техникой — электроприборами, холодильниками, радиоприемниками, стиральными машинами, пылесосами. Но в условиях высоких цен и растущей безработицы эти товары не находили сбыта в стране. Это обстоятельство не могло не отразиться на отдельных отраслях промышленности, включая даже успешно развивавшиеся автомобильную промышленность и строительство, не говоря уже о текстильной и горнорудной отраслях. Сокращение внутреннего рынка также происходило и в результате значительного падения сельскохозяйственного производства и разорения фермерских хозяйств. Принятие в июне 1929 г. Закона о сельскохозяйственном рынке (Agricultural Marketing Act) и нового Закона Холи-Смута о тарифах (Hawley — Smoot Tariff Act), имевших целью оказание помощи фермерам в сбыте аграрной продукции и защите их от иностранных конкурентов, оказалось малоэффективным.

Все увеличивающаяся часть прибылей крупных монополий обращалась в ценные бумаги, которые затем становились предметом спекуляции на бирже, поглощавшей все большую долю нераспределенных доходов. Ежедневно через нее менял владельцев огромный фиктивный капитал. Акции представляли ценность для продавцов лишь постольку, поскольку на них находились покупатели. Они были ценны для покупателей лишь тогда, когда на них можно было заработать. В стране усиленно рекламировалась идея легкости, с которой можно стать миллионером. Многие американцы, соблазненные перспективой быстрого обогащения, вкладывали свои ограниченные средства в покупку акций, продававшихся за 15 % от номинала с выплатой в рассрочку их полной стоимости.

К 1929 г. в игре на бирже принимали участие не менее 1 млн человек; 90 % всех сделок носило неинвестиционный, спекулятивный характер. Это привело к тому, что денежные средства, обычно обращавшиеся на рынке промышленных товаров и продовольствия, все в большей степени устремлялись на биржу и в конечном итоге оседали на банковских счетах спекулянтов. Были налицо и внешние признаки преуспеяния игравших на бирже людей: обладатели ценных бумаг влезали в огромные долги, приобретая в кредит дома, предметы домашнего обихода, автомашины и другие символы разрекламированного правительством «всеобщего благополучия и процветания». Другие делали то же в расчете, что процветание коснется и их, закладывая под долговые расписки свое имущество и ожидаемые в будущем денежные поступления.