В начале нового президентского срока Джефферсона правительство сочло невозможным дальнейшее бездействие перед лицом незаконных действий Англии на морях и потребовало вывода ее военных кораблей из американских территориальных вод. Однако эта акция не имела успеха. Все более обострявшееся англо-французское соперничество на морях подтолкнуло администрацию США к внесению на утверждение конгресса в декабре 1807 г. Закона об эмбарго (Embargo Act). После его утверждения американцам разрешалось торговать лишь в национальных границах. Запрет на торговлю с любой страной мира не мог не сказаться на объемах внешней торговли — только за один год (с 1807 по 1808 г.) объем экспорта США сократился в пять раз. Пропорционально реквизированным или бездействующим американским торговым кораблям в стране увеличивались нереализованные запасы продовольствия и товаров, росла безработица, множилось число обанкротившихся торговцев, промышленников и фермеров. Вина за невзгоды возлагалась на республиканскую администрацию и президента, инициировавших закон, который нарушал, по утверждению оппозиции, индивидуальные гражданские свободы и наносил больше вреда Соединенным Штатам, чем Англии или Франции. Повсеместно росло возмущение, грозившее привести к расколу страны и отделению от Союза некоторых штатов. Выборы в местные легислатуры Новой Англии впервые с 1800 г. принесли победу федералистам, ряд законодательных собраний штатов приняли резолюции о неконституционности Закона об эмбарго.[87]

Единственной акцией администрации Джефферсона, не вызвавшей критики оппозиции, были военные действия против морских разбойников «Пиратского берега» — Средиземноморского побережья Северной Африки (современной береговой линии Марокко, Алжира и Туниса), на протяжении многих лет грабивших иностранные суда и задерживавших их до выкупа владельцами за огромные суммы. Еще со времен английского владычества в североамериканских колониях пиратам выплачивались крупные суммы в качестве выкупа и за захваченных моряков. Такой же практики традиционно придерживались и администрации Вашингтона и Адамса. Джефферсон и его правительство решили, что война против пиратов является единственной возможностью защитить внешнюю торговлю Соединенных Штатов. В результате Триполитанской войны (1801–1805) с участием направленной Джефферсоном в Средиземное море военно-морской эскадры американскому правительству удалось заключить в 1805 г. относительно удовлетворительный мирный договор с Триполи. В результате были снижены размеры выплачиваемой пиратам контрибуции, но проблема морского разбоя в этом регионе мира продолжала существовать вплоть до 1816 г.

Президентство Джефферсона подходило к завершению в сложной внутриполитической обстановке в самих США и в еще более сложной международной обстановке. Его администрации удалось добиться некоторых успехов в области экономики, самым значительным из которых стало снижение государственного долга страны до менее чем 560 млн долл., что приписывалось разумной финансовой политике министра финансов США А. Галлатина. Успешной оказалась и деятельность в деле исследования и обеспечения условий для последующего приобретения новых земель на западе страны, простирающихся до Тихого океана.[88] Но в области внешней политики, осуществляемой госсекретарем Джеймсом Мэдисоном, за прошедшие четыре года успехов было заметно меньше, в результате чего возникла опасность новой войны с Англией. И по этому вопросу страна разделилась на два лагеря. Южные и западные штаты, не скрывавшие своего интереса к территориальной экспансии за счет английской Канады и испанской Флориды, а также за счет земель, принадлежащих поддерживаемым Англией индейским племенам, настаивали на необходимости этой войны. Штаты Новой Англии и Нью-Йорк в большей степени, чем другие зависевшие от внешней торговли, опасались, что с началом военных действий все торговые связи с внешним миром будут прекращены и их интересам будет нанесен еще больший урон.

Хотя второй президентский срок Джефферсона уступал первому по достигнутым успехам и был омрачен серьезным падением его популярности в стране, он мог бы вновь попытаться баллотироваться, так как не существовало прямого конституционного запрета на третий срок. Но, подобно Джорджу Вашингтону, Джефферсон считал два срока вполне достаточными.

В условиях отсутствия официальных дипломатических отношений между Соединенными Штатами и Россией вопросы взаимоотношений между ними вплоть до конца XVIII в. не привлекали сколько-нибудь пристального внимания политических деятелей, прессы или широкой американской общественности, хотя на самой окраине Северной Америки российское присутствие стало отмечаться уже в середине XVIII в. Начавшееся тогда освоение промысловиками Алеутских островов и Аляски привело в 1799 г. к основанию Российской американской компании (РАК), сыгравшей на протяжении своего 68-летнего существования заметную роль во внутренней[89] торговле США, а также и в российско-американских торгово-экономических связях. Этой же компании принадлежит ключевая роль в появлении понятия «Русская Америка» и укреплении позиции России на Тихоокеанском побережье Северной Америки. Установление в 1804 г. неофициальной переписки между императором Александром I и президентом США сыграло позитивную роль в дальнейшем развитии российско-американских торгово-экономических связей и в установлении дипломатических отношений, которые имели особую важность для обеих стран в связи с продолжающейся войной в Европе. В начале 1805 г. Александр I поздравил Джефферсона с переизбранием на пост президента, а в августе того же года в одном из писем подчеркнул необычайно важное значение, которое он придает торговым отношениям между двумя странами, и пообещал особые привилегии и гостеприимство американцам в России.[90]

Приезду первого американского консула Л. Харриса в Санкт-Петербург в 1803 г. предшествовала заметная активизация торговли между двумя странами. О ее масштабах свидетельствовало то, что в 1803 г. в один лишь кронштадтский порт был зарегистрирован заход 84 американских судов (по всем российским портам их количество составило более сотни), торговый груз которых чуть ли не вдвое превысил груз, доставленный судами других стран. Можно предположить, что заметное расширение торгово-экономических отношений между Россией и США послужило одной из причин направления Джефферсоном 15 июня 1804 г. личного письма российскому монарху, в котором президент выразил «крайнее удовлетворение по поводу того, что за тот короткий срок, в течение которого Вы находитесь на троне своего государства, я явился свидетелем множества решений Вашего правительства, в которых я увидел проявление лежащих в их основе высоких достоинств и мудрости». В этом же письме президент заверил императора, что российский флаг «встретит в наших гаванях гостеприимство, свободу, покровительство, и Ваши подданные будут пользоваться всеми привилегиями наиболее благоприятствуемой нации». В ответном письме от 7 ноября 1804 г. Александр I выразил надежду, что «Соединенные Штаты еще долго смогут иметь во главе своего правительства такого достойного и просвещенного руководителя», как Джефферсон. В том же 1804 г. Джефферсон направил Александру I благодарственное письмо за содействие императора в решении вопроса с американским фрегатом «Филадельфия», задержанным в порту Триполи, и за дружественный прием, оказанный в Санкт-Петербурге американскому консулу Л. Харрису. В этом же письме он выразил надежду на то, что рост торговли между США и Россией будет способствовать более тесным связям между двумя государствами. В ответном послании Александр I высоко оценил интерес, проявленный американским президентом к благополучию и процветанию России, и заверил, в свою очередь, Джефферсона в столь же дружественных чувствах со своей стороны. Американский президент неоднократно подчеркивал роль Александра I как человека, способствовавшего установлению мира на международной арене. В частном письме от 20 июля 1807 г. Джефферсон писал своему другу об Атександре I: «Он проявляет необычайную привязанность к нашей стране и ее правительству и не раз давал мне как публичные, так и приватные доказательства этой привязанности. Наша страна, как и его страна, по природе своей нейтральна, наши интересы в том, что касается прав нейтральных держав, и наши чувства совпадают… Я углубился в этот предмет, поскольку уверен, что Россия (пока будет жив ее нынешний монарх) является самой искренне дружески расположенной к нам страной из всех стран мира; ее услуги пригодятся нам и впредь, и нам надо искать прежде всего ее расположения… Желательно, чтобы такие чувства разделяла вся нация». Джефферсон был убежден, что России и США самой судьбой предназначено оставаться друзьями.