- А презрение к нам, морально устаревшим ублюдкам, тебе не мешает со мной трахаться?

  - Если будешь молчать, не помешает, - цинично заявил Артемий и грубо повалил капитаншу прямо на пол.

  Илона была взрослой девочкой, поэтому все понимала. Молча оделась и закурила, глядя на стенку невидящим взором. А вот Артемий к ее понятливому молчанию отнесся без должной благодарности. Ему хотелось выговориться. Чего сразу сбегать?

  Он прошелся по периметру комнаты в одних трусах странного леопардового колера, посмотрел и так и сяк, не знал, как начать. Илона еле сдержалась, чтобы не пошутить на эту тему.

  - А не боишься вот так разгуливать в одном неглиже?

  - А чего бояться? Наши доблестные мальчики раньше завтрашнего не вернутся.

  - Откуда тебе знать?

  - От верблюда. Славик... хотя нет, этот, может, и прикатит. А вот Толик точно сегодня вечером занят по уши. У него там куча встреч и организационных моментов. Уже поделился новостями. Наивняк, все еще думает, что я не в курсе ни разу. Прикинь, этот бездарь мечтает стать вампиром!

  - Что? - Илона от неожиданности чуть не подпрыгнула.

  - Да неужели он тебя ни разу не достал этой темой? Удивительно повезло. Или ты вообще вокруг себя ничего никогда не замечаешь? Как только в органах работала?... А мне он за все годы плешь проел, - Артемий почесал пузо, флегматично расселся в кресле и снова приложился к коньяку, - Хочешь, я тебе расскажу, почему вообще всех вас сюда отправили и чья это была дурацкая идея?

  - О боже мой, - застонала Илона. Продолжать обсуждать этот сабджект она не хотела. Но отделаться от разговора тоже не могла, пришлось кивнуть и присесть рядом. Коньяк еще оставался. Негоже, конечно, так напиваться, особенно, при исполнении. Но очень хотелось. И вообще, уже давно понятно, все вампирские интриги шиты белыми нитками. Славик скоро приедет, сменит ее на посту. А ей не помешает потом проветриться на воздухе. А сейчас, так и быть, нехай исповедуется дитятко.

  - Толик просто свихнулся. Когда он наобщался с Санчесом и узнал, что я стал вампиром, у него крышу снесло. То просил меня его укусить, то узнал, что это не поможет и совсем расстроился. Стал искать способы.

  - За каким чертом ему это надо?

  - Он считает, что мы явно недоговариваем про свои способности. Или вообще сами не знаем своего потенциала. И, дескать, можем кого угодно охмурить, зомбировать, излечить или убить, жить вечно и умереть только от осины в ребра. И вообще, он же чмошник! Вбил себе в башку, что, если он станет вампиром, то будет как я, всех телок охмурять одним взглядом.

  Илону снова передернуло. Она, получается, в представлении Артемия просто "телка", которую он вот так запросто, походя, охмурил и затащил в постель, даже не церемонясь. Не спрашивая. Поставив перед фактом. Потому что знал, что перед способностями инкуба никто не устоит.

  Нет, никаких иллюзий она не питала, но слова Курина переходили все границы дозволенного цинизма. Было ощущение, что ее использовали как вещь, как натуральную подстилку. Не спрашивая разрешения - а кто спрашивает разрешения у чашки, чтобы налить себе чаю?

  Артемий этих размышлений не заметил. Он продолжал вещать о своем:

  - Потом этот балбес начитался где-то о прохождении грани. И несколько раз на моей памяти попробовал испытать настоящий стресс. Не учел одного, стресс должен быть связан непосредственно со смертью. Я же не просто так стал вампиром. Это не только шок, это нечто большее. Я умер и вернулся. Когда я увидел фотографии матери и материалы о том, как ее убивали, у меня была остановка сердца. Еще одна вещь, которую мой отец проморгал. С детства у меня проблемы с сердцем. Теперь уже, как выяснилось, неизлечимые. Да, к слову, я не смогу быть музыкантом, ну, надолго. Не смогу ездить по гастролям и пахать, как полагается на сцене, с полной физической выкладкой. Для меня "Арена" - это единственный шанс в жизни. Первый и последний. Выложиться до конца, увидеть результат и уйти навсегда. Я вру Кобыле, что поеду на эти чертовы гастроли, а сам знаю, что не поеду. Не смогу. Не выдержу. Тупо, да? Но я должен ей врать, иначе она бы меня не взяла. Понимаешь?

  - Понимаю, - эхом ответила Илона. Для нее эти откровения были хуже боли. Бессовестный и лживый мальчишка. Который сейчас с легкостью киношного злодея рассказывает ей о своих планах по захвату мира. Делится сокровенным, понимаешь ли. Только пять минут назад он ей показал, кем на самом деле ее считает.

  - Ты все это знаешь и... и что? Толик где-то носится со своими романтическими идеями и...

  - Да, - снова оборвал Курин, - А что я должен сделать? Сказать ему, что он зря старается? Или я должен подорваться спасать его тощую задницу? Сам хотел. Сам заварил эту кашу. Задрот чертов. Слишком много нахватался из сети, слишком заигрался. Но мы же не в сказке, мы в реальной жизни. И тут чудес не бывает. Задавят как букашку, и все.

  - И ты так просто об этом говоришь?

  - Да, просто. Надоел хуже горькой редьки.

  - Так выгнал бы, - предложила Илона.

  - А он мне потом козни исподтишка? Лучше пусть рядом будет со своей завистью и сумасшествием. Я хотя бы вижу, что он вытворяет. Не люблю, когда у меня за спиной начинаются какие-то невнятные шевеления, а я не могу отследить их причин. Поверь, я намного умнее, чем вам всем кажется. Просто не люблю показывать себя всем без разбору. Предпочитаю, чтобы меня считали тупицей и гламурным подонком. В общем, прекращай строить из себя мадам невинность. Доживи до моей презентации, и можешь валить на все четыре стороны, тебя никто не держит. Можешь хоть сейчас проваливать, мне лично осточертели вы все трое. У всех с головой нелады, у каждого тараканы размером с коня. Смотреть на вас уже противно. Была б моя воля, я бы уже давно стал нормальным человеком. У вас у всех, что у ведьм, что у вампиров, явно хасты заменяют часть мозгов.

  - У меня нет хаст, я не вампир.

  - Зато ты с члена слезла и все, поплыла, как дерьмо по речке. Нормального мужика воспринимаешь как счастье. У тебя не было и нет нормальной человеческой жизни, а ненормальную ты даже вести не можешь!

  Артемия сильно занесло. Илона вздрогнула. Едва сдержалась, чтобы не разреветься. На такую мозоль наступать нельзя. Такое не прощается.

  Курин зарвался. Он был не просто циником, он был редкостной сволочью. И явно считал, что может совершенно не следить за своими словами и поступками.

  Илона теперь она прекрасно понимала, почему о нем так нелицеприятно отзывались бывалые люди. Почему ей настойчиво рекомендовали держаться от него подальше и ни в коем случае не поддаваться на дешевые провокации из разряда "люблю-трамвай-куплю". Она краем уха слышала, что Громов был очень недоволен, когда его любимую ученицу поставили администратором куринской съемки. Списала тогда это на ревность. А сейчас понимала, что Винс хотел уберечь свою фаворитку от этой паскуды.

  Руки просто чесались прямо сейчас от души врезать щенку по морде. Получить штраф в ползарплаты, уволиться с треском, послать к чертовой матери и папашу-Курина, и Михалыча, и Перфилова - всех скопом, оптом и в розницу! А сейчас вмазать по этой нахальной роже так, чтобы перекосило!

  Артемий словно прочел ее мысли и усмехнулся - не сможешь, дескать. Не сумеешь преодолеть свою собачью натуру, легавая. На хозяина не оскалишься.

  Илона медленно поднялась с кресла. Зажмурилась. Снова открыла глаза. Алкоголя в мозгах было больше нормы. Нехорошо, может совсем нехорошо выйти....

  Чвак! Звездную челюсть свезло набок, спутанные волосы взметнулись и опали, голова уткнулась в спинку кресла. Хорошо получилось! На удивление хорошо!

  Илона напоследок плюнула на голую грудь припухшего Курина и, слегка пошатываясь, вышла вон.