— В-в-вез-з-зет-т-т… т-т-теб-б-б-бе… — простучала зубами Сенька, чувствуя, что еще немного — и покрываться инеем начнут уже не колонны и трубки, а она сама.

— Надо… по полу ползком добраться?.. — предложил Иванушка, попробовал осуществить свой проект — и закончил там, где начал, не стронувшись с места даже на сантиметр.

— Снимите меня отсюда!!! — жалобно провыл менестрель. — Я плавать не умею!!! А оно ко мне тянется!!!..

— Ну, чароплет твою через кочерыжку… — прорычала сквозь стиснутые зубы царевна.

— Э-э-эй!!!.. Никто ничего не трогает!!! — то ли заметив движение руки Сеньки, то ли угадав ее намерения, успел выкрикнуть волшебник, прежде чем царевна дернула изо всех сил одну из трубочек — выдирая из соединяющего ее с колонной патрубка.

Синее свечение в башне, растерянно пыхнув, погасло — а другого уже не было. В комнате воцарился абсолютный мрак и тишина…

Взорвавшаяся через пару секунд голосами, стуком, грохотанием — и смачным плюхом.

— А-а-а-а-а-а-а!!!..

Голос Кириана, пронизанный ужасом, перекрыл все шумы.

Агафон выпалил стремительной чередой слова заклинания — и в воздух взвилась зеленая ракета и повисла под потолком, освещая интерьер.

— Киря!!!.. — Иван, Сенька и волшебник одновременно метнулись к барахтающемуся в свинцовом корыте певцу, но Агафон оказался первым.

Он ухватил пиита подмышки и дернул так, что если бы посудина не была привинчена к полу, то наверняка перевернулась бы и накрыла обоих.

С влажным чавком миннезингер вылетел из лохани, как пробка из бутылки, и ничком хлопнулся на пол.

Его премудрие свалился рядом и замер на секунду, оглушенный падением.

Черная жижа быстро скатывалась с их одежды, волос и кожи. Достигнув пола, она собиралась в блестящие комочки и уползала в родное корыто.

— Ты цел? — торопливо приподнялся на локте и склонился над пиитом волшебник.

Если он рассчитывал услышать от менестреля простое «да» или «нет», то надежды его были жестоко обмануты.

— Это ты… специально… подстроил!.. — менестрель выплюнул едва не проглоченный компонент системы Кипариса и обвиняюще прищурил уже почти свободные от магической жидкости глаза. — Я же тебя… проси-и-и-ил!..

— Ясно. Увы, жить будет, — скривился маг, поднялся неуклюже и шагнул к поляризатору, оставляя заботу о едва не утопшем в лохани барде всем желающим о нем позаботиться.

Уверенным легким движением он вернул в прежнее положение красный рычаг, переставил сиреневый квадратик на две клетки вправо и поспешил к изуродованной Серафимой трубке.

К счастью, сама деталь не пострадала, расколовшемуся патрубку на полке нашлась замена, и уже через несколько минут пробное включение установки в присутствии всех людей[168] вновь озарило интерьер мягким приятным светом — правда, слабее и тусклее, чем раньше…

Но зато на этот раз к синей гамме внезапно примешалась желто-красная.

— Я не знаю, что это означает… — перебегая взглядом со светящихся трубок на лица товарищей и обратно, пробормотал маг, — но мне кажется… мне кажется…

Дружное «ура» было ему ответом и подтверждением догадки.

Не мешкая и стараясь не дотрагиваться ни до чего, люди наперегонки устремились вниз, чтобы проверить действие границы, и радостно перекрикивающей друг друга толпой высыпали из дверей.

— Конро!..

— Конро!!!..

— Конро, иди туда!!!..

— Скорей!!!

— Проверь!!!..

— Заработало?! — вспыхнули яростной надеждой угасшие было рубины.

— Должно! — не удержался в стороне от всеобщего ликования и гордо усмехнулся за спинами товарищей маг.

Но демон, не дожидаясь ответа на свой вопрос, уже вскочил и бросился на штурм усовершенствованного рубежа.

Переход его на территорию Красной горной страны завершился быстро и без проблем.

— Есть!!! — проревел радостно он, помахал рукой замершей в ожидании у бока башни шеренге людей и, чтобы не задеть их, отошел в сторону и ступил вперед.

— Сейчас он упрется, и я пойду отключу временно, — деловито пробормотал Агафон, величаво поигрывая пальцами на посохе.

Конро, медленно подойдя к незримой линии, прочерченной магией, остановился, будто упершись в невидимую стену, и зрители радостно зааплодировали.

— Не пускает! — довольно пророкотал демон.

— Погоди, сейчас пропущу! — самодовольно хмыкнув и убедившись, что усмешку его и торжество видели все, выкрикнул чародей.

Горный житель кивнул, оперся демонстративно о невидимую преграду, изображая терпеливое ожидание…

И упал.

Пересекая границу.

— К-кабуча… — не веря своим глазам, прошептал маг. — Кабуча габата апача дрендец… Не может быть… не может…

Сконфуженный и изумленный, демон проворно поднялся на ноги, снова метнулся в сторону от ошеломленных зрителей — свободно… Двинулся обратно — и опять словно что-то поначалу загораживало ему дорогу, но что-то не слишком упорное и непреклонное, потому что после небольшого усилия оно снова подалось и открыло нарушителю проход в страну людей.

— Не может быть… — прошептал Вяз бледным эхом волшебника. — Не может быть… Оно ведь работало…

— Агафон? — смятенно обернулись к недавнему герою дня его спутники.

— Что происходит?

— Что случилось с границей?

— Не так отрегулировал?

— Не в ту сторону?

— Что-то сломалось?

— Если ты скажешь, за что нам держаться и в какой стороне, то можешь возиться там еще хоть целый день!

Не слушая сочувственных речей и не замечая лиц, волшебник опрометью кинулся в башню. Люди — за ним.

Выскочив на медный пол лаборатории, он остановился у самого входа и замер. Тревожно гомонившая за ним группа поддержки застопорилась на лестнице и смолкла в ожидании его слов или решения.

Но маг стоял, опустив голову и играя желваками, и молчал.

Первой не выдержала Серафима.

Она извернулась, выскользнула из люка на пол лаборатории Кипариса и встала рядом с чародеем.

— Агаш, ну чего? Что не так? — бережно тронула она за рукав друга, осторожно заглянула в лицо…

И испуганно моргнула.

В глазах Агафона стояли слезы.

— Агаш… ты чего… подумаешь, не получилось маленько… да не переживай… наплюй… отдохнешь, покумекаешь еще, и все выйдет, раз начало получаться!.. — тихо и убедительно заговорила она — но маг ее словно не слышал.

Губы его зашевелились — сперва беззвучно, потом чуткое ухо царевны уловило срывающийся хриплый шепот.

— Я… не могу… я не могу это сделать… Но я должен… Но я не могу… не могу…

— Что не можешь? — они не заметили, как рядом оказался и Иванушка.

Волшебник вздрогнул, только теперь увидев, что он не один, ожег друзей затравленным пронзительным взглядом…

— Что не так, волхв? — из почти загороженного товарищами люка выбрался Олаф. — Что я могу сделать, чтобы помочь?

Упрямо сжав губы, Агафон смог лишь мотнуть головой.

Слов не было, не находилось, точно кончились все, которые он когда-либо знал, а новых, таких, чтобы выразили то, что творилось у него в душе, еще не придумали на Белом Свете.

— Ты устал, — сочувственно проворковала с лестницы принцесса. — С твоим сотрясением нельзя так перегружать себя в первый же день! Пойдем…

Не дослушав и не ответив, чародей шагнул к круглой клетке, в которой, удовлетворенно покачиваясь, кружил рогатый кирпич, раздвинул обручи и вынул его.

Свет в башне мгновенно померк — но ненадолго.

Через несколько секунд сине-зеленые и желто-красные огни загорелись снова — да так ярко, что люди охнули и от неожиданности закрыли глаза руками.

— С дуба падали листья ясеня… — ошеломленно прошептал менестрель. — Что ты сделал?

Но что сделал Агафон, видно было уже и без его пояснений.

Рогатый кирпич, перевитый синей проволокой, покоился у него на сгибе руки.

А из медной клетки, выставляясь щедро меж раздвинутых обручей, торчал посох Агграндара.

Посох Агафона.