Мне случилось однажды наблюдать, как пульмановский вагон в курьерском поезде Нью-Йорк – Вашингтон подвергся форменному бойкоту из-за того, что в нем оказался черный пассажир. При появлении негра почти все «стопроцентные американцы» поднялись и ушли в соседние вагоны. Позже выяснилось, что негр был прославленным чемпионом США по боксу. Наверно, многие из высокомерных пассажиров снисходительно аплодировали его успехам на ринге. Это было вполне «о'кей», так как там чемпион выступал в роли участника представления, за которое зритель платил доллары и центы. Но как же можно путешествовать с негром на равных условиях? Этак, пожалуй, можно посадить рядом с собою даже негра – проводника вагона, обмахивающего щеткой вашу шляпу и пальто и раболепно принимающего чаевые.

Так мы и ехали в полупустом вагоне до Филадельфии, где чемпион по боксу вышел из вагона. Для психологии тех немногих пассажиров, которые не покинули вагона, характерно следующее замечание моего случайного соседа по креслу, который, видимо, считал себя либерально мыслящим человеком:

– Как видите, я не разделяю точки зрения джентльменов, покинувших свои места. Это довольно бестактно с их стороны. Но согласитесь все же, что у нас на севере отношение к неграм гораздо терпимее, чем на юге. Ведь там этого негра, осмелься он только появиться в пульмановском вагоне, в лучшем случае выгнали бы пинками. Ну, а в худшем… вы сами знаете, что с ним случилось бы…

Позднее, будучи в Джорджии, я ближе познакомился с расистской практикой на юге. Но и сейчас мне было ясно, что мой сосед, считавший «терпимостью» акт самой гнусной дискриминации, не очень-то далеко ушел от откровенных ку-клукс-клановцев, для которых линчевание негров является вполне обычным занятием.

Впрочем, мой спутник не мог не знать, что самая грубая форма насилия над неграми в виде варварских «судов Линча» имеет место не только в южных штатах. Прогресс «американской цивилизации» в последние десятилетия привел к тому, что в этом отношении разница между севером и югом быстро стирается. Более того, именно в северных и среднезападных штатах грубое насилие над неграми приняло поистине колоссальные масштабы. Во время второй мировой войны в городах этих штатов – в Детройте, Филадельфии и других – произошли массовые негритянские погромы, разросшиеся до такой степени, что власти штатов вынуждены были даже вызвать войска для наведения порядка.

После войны положение не только не изменилось к лучшему, но скорее ухудшилось. Не проходит и месяца, чтобы в газетах не появились сообщения о новых случаях линчевания или о других видах насилия над неграми. Эта широкая волна насилий свидетельствует о том, что в Америке проводится сейчас настоящая кампания застращивания «цветных», организуемая при попустительстве властей. В разных штатах вновь оживляются ку-клукс-клановские фашистские организации. Одна из их основных целей состоит в том, чтобы держать в твердой узде негритянское население и путем жестокого террора пресекать его стремление к эмансипации.

Погромные настроения, господствующие сейчас у расистов, говорят не об уверенности в незыблемости их власти, а скорее о беспокойстве за нее. Для этого у них имеются некоторые основания. За время войны в американскую армию были призваны сотни тысяч негров. Их обучали военному делу, из них создавались целые воинские части и соединения. В 5-ю американскую армию, воевавшую на итальянском фронте, входила 92-я дивизия, почти целиком состоявшая из негров. Ее офицерский состав на две трети был укомплектован неграми. На других фронтах имелись также негритянские воинские части. В авиации были эскадрильи, летный состав которых состоял исключительно из негров. Таким образом, потребности войны вынудили американское командование обучить негров владению оружием.

Но это еще не все. Какие бы скрытые цели ни преследовала реакционная американская военщина во второй мировой войне, в официальной пропаганде эта война характеризовалась как направленная против фашистского варварства, за демократию, за свободу, за освобождение угнетенных Гитлером народов. Целый арсенал пышных, хотя и фальшивых, «демократических» лозунгов и понятий пускался в ход для того, чтобы убедить американского солдата в необходимости жертвовать своей жизнью.

Эта пропаганда особенно близко к сердцу принималась солдатами-неграми. Они мечтали о том, что окончание войны, ведущейся во имя столь высоких целей, будет означать ликвидацию и в Америке той самой рабовладельческой идеологии, которая в лице германского фашизма подлежала уничтожению в Европе. В окопах негритянские солдаты говорили:

– Когда мы вернемся домой, мы будем требовать и для нас той свободы, о которой нам здесь прожужжали уши. Мы хотим навсегда похоронить проклятого старика Джима Кроу, мы хотим равноправия для всех.

Но мечты негритянских солдат и остального негритянского населения не имели ни малейших шансов на осуществление. Американские правящие классы, разумеется, ничего не собирались и не собираются предпринять для отмены расовой дискриминации. А возникающее на этой почве недовольство среди негров они надеются подавить старыми, испытанными средствами. Вот почему «проклятый старик Джим Кроу» снова развивает такую бешеную активность. Именно на него возлагается задача – вытравить из памяти негров все те демагогические заявления о равенстве людей, «независимо от цвета кожи и расы», которые были сделаны американской пропагандой во время войны. Джим Кроу должен также заставить вчерашнего черного солдата отказаться от еретической мысли – прибегнуть для защиты своих прав, жизни и человеческого достоинства к силе оружия, владению которым его обучали в течение четырех лет войны.

Вашингтон не представляет собою исключения из общего правила. «Джим-кроуизм» здесь такое же повседневное явление, как и всюду. Правда, в Вашингтоне сравнительно редки случаи линчевания. Зато практика сегрегации расцветает и здесь пышным цветом.

«Черный пояс» Вашингтона – это, по существу, целый обособленный город. Тут у негров есть свои собственные главные улицы – Флорида-авеню и Ю-стрит; здесь расположены негритянские рестораны, бары, дансинги, кинотеатры. Но больше всего в «черном поясе» трущоб. Условия жизни в них еще более отвратительны, чем в негритянских гетто всех других городов Америки.

Мне пришлось видеть, как живут негры в Нью-Йорке, Балтиморе, Филадельфии, Майами, но нигде не было такой поразительной нищеты, скученности и грязи, как в Вашингтоне. Американский журналист Киплингер в своей книге пишет, что негритянское население столицы в огромном большинстве подвержено туберкулезным заболеваниям, а по смертности от туберкулеза превосходит все другие города США.

Пока в Вашингтоне еще не изданы официальные постановления, запрещающие неграм селиться за пределами «черного пояса», посещать рестораны или кино в других частях города. Но тем не менее я ни разу не встретил ни одного негра в кинотеатрах главной улицы делового центра Эф-стрит или в других кинотеатрах, расположенных вне пределов «черного пояса». Я спросил одного знакомого американца, почему, несмотря на отсутствие запрета, негры не ходят в «белые» кино и рестораны.

– Нет ничего проще, – ответил он. – Теоретически дело обстоит так, что любой негр может притти в наше кино. Но ни один негр, конечно, не согласится вытерпеть то обращение, которому он при этом подвергнется. Кассирша, продавая ему билет, окинет его презрительным или брезгливым взглядом. Билетерша сделает вид, что не замечает его, и не покажет ему места. Когда же он, спотыкаясь в темноте, найдет себе место сам, то все его соседи немедленно поднимутся и уйдут, бормоча ругательства. А может случиться и что-нибудь похуже. Этой нехитрой тактики совершенно достаточно, чтобы неграм не вздумалось ходить в одно кино с белыми.

Тактика, описанная моим знакомым, в последнее время заменяется более активной формой «джим-кроуизма» в вашингтонских театрах и кино. Чтобы избавить «белую» публику от соседства негров, они попросту объявляют, что отныне «цветные» зрители в театр допускаться не будут. Именно так поступила администрация театра «Нэшнл». Эта расистская выходка вызвала отпор со стороны негритянского населения Вашингтона. В течение нескольких дней театр подвергался пикетированию. У входа в театр расхаживали негры, держа в руках плакаты с надписями: «Этот театр несправедлив в отношении негров», «Бойкотируйте театр, пропагандирующий расовую ненависть», – и так далее. Но посещающая театр столичная публика осталась к этому совершенно равнодушной.