— Меня зовут Ронья.

— Ну, Ронья. Здесь у меня есть несколько гай’шан, которые мне помогают. По моим подсчетам, их должно быть много больше. Где они?

Они ждут, пока сражение закончится, чтобы они могли служить победителям

— Нужно привести их, — сказала она. — Нам необходим каждый человек, которого мы можем получить, для помощи в борьбе.

— Они могут прийти к тебе сюда, Берелейн Пейндраг, и помочь с уходом за больными, — сказал мужчина. — Но они не будут сражаться. Им не место в битве.

— Будет им причина, — решительно сказала она. — Это же Последняя Битва!

— Ты можешь быть здесь вождем клана, — ответил айилец, улыбаясь, — Но ты не Кар'а'карн. Даже он не может приказать гай'шайн не подчиняться джи'и'тох.

— А кто может?

Похоже, мужчину это удивило.

— Никто. Это невозможно.

— А Хранительницы Мудрости?

— Они не будут, — сказал он. — Никогда.

— Посмотрим, — сказала Берелейн.

Улыбка мужчина сделалась глубже.

— Я думаю, ни одному мужчине или женщине не захочется испытать на себе твой гнев, Берелейн Пейндраг. Но если бы мне вернули мои глаза, я бы снова вырвал их прежде, чем увидел, как гай'шайн сражаются.

— Тогда им не нужно сражаться, — сказала Берелейн. — Возможно, они помогли бы переносить раненых. Росил, ты забрала эту группу?

Усталая женщина кивнула. Во дворце не было Айз Седай, которая не выглядела бы так, словно скорее свалится, чем сделает еще один шаг. Берелейн сама удерживалась на ногах благодаря кое-каким травам, что Росил вряд ли одобрила бы.

Что ж, здесь она может сделать больше. Также она может проверить раненых в складских помещениях. Они…

— Миледи Первенствующая? — окликнули ее. Это была Кайтан, одна из дворцовых служанок, которую оставили помогать раненым. Невысокая женщина взяла ее за руку. — Вам нужно кое на что посмотреть.

Берелейн вздохнула, но кивнула. Что еще за катастрофа ждет ее? Новый пузырь зла, заточивший группу раненых за стенами, которых тут раньше не было? Или закончились бинты? Она сомневалась, что в городе еще остался кусок ткани, занавеска или белье, которое не пошло на повязки.

Девушка провела ее в личные комнаты Берелейн, где тоже разместили нескольких пострадавших. Она остановилась в одной из комнат, и с удивлением увидела знакомое лицо. Анноура сидела сбоку кровати, на ней было серое с красным платье, ее обычные косички были довольно небрежно стянуты сзади. Берелейн едва узнала ее.

Когда Берелейн вошла, Анноура встала и поклонилась, хотя выглядела скорее так, будто готова была свалиться от истощения.

На кровати лежал Галад Дамодред.

Берелейн ахнула, бросившись к нему. Это был он, на его лице зияла страшная рана. Он еще дышал, но был без сознания. Берелейн потянулась, чтобы взять его руку в свои, но нашла лишь обрубок. Кто-то из хирургов уже перетянул его, чтобы не дать Галаду истечь кровью.

— Как? — спросила Берелейн, сжав другую его руку и закрыв глаза. Его ладонь была теплой. Когда она слышала, как Демандред кричит о том, что победил человека в белом…

— Я чувствовала, что я должна тебе это, — сказала Анноура. — Я нашла его на поле боя после того, как Демандред объявил о том, что сделал. Я вытащила его, пока Демандред дрался с одним из мужчин из Черной Башни, — она села на стул рядом с кровати и склонилась вперед, поникнув. — Я не могла его исцелить, Берелейн. Все, что я могла — создать врата, чтобы доставить его сюда. Прости.

— Все в порядке, — сказала Берелейн. — Китан, приведи другую сестру. Анноура, тебе нужно отдохнуть. Спасибо тебе.

Анноура кивнула. Она закрыла глаза, Берелейн потрясли слезы стоявшие в ее глазах.

— Что это? — спросила Берелейн. — Анноура, что пошло не так?

— Это не должно тебя беспокоить, Берелейн, — сказала она, вставая. — Всех обучают этому, ты знаешь. Не направляй, если ты слишком устала. Это может быть трудно. Тем не менее, я должна была открыть врата во дворец, перенести его в безопасное место, для исцеления.

Анноура рухнула со стула. Берелейн опустилась рядом с ней и приподняла ей голову. Только теперь она поняла, что не косички так изменили внешность Анноуры. Лицо тоже было неправильным. Изменившимся. Молодость вместо безвозрастности.

— О Свет, Анноура — сказала Берелэйн — Ты выжгла себя?

Женщина потеряла сознание. Сердце Берелейн забилось. Недавно у нее и женщины появились отличия, но Аннуора была ее советницей и другом в течение многих лет перед этим. Бедная женщина. Айз Седай говорили, что это хуже, чем смерть.

Берелейн положила женщину на диван, а затем накрыла ее одеялом. Берелейн чувствовала себя такой бессильной. Может быть… Может быть, её можно как-то Исцелить.

Она вновь подошла к Галаду, чтобы еще немного подержать его за руку, поправив табурет и садясь на него. Просто немного отдыха. Она закрыла глаза. Он жил. Он дорого за это заплатил, но он жил.

Она была шокирована, когда он заговорил.

— Как?

Она открыла глаза и обнаружила его смотрящим на неё.

— Как я здесь очутился? — тихо спросил он.

— Анноура, — сказала она. — Она отыскала тебя на поле боя.

— Мои раны?

— Другие Целительницы придут к тебе, когда освободятся. — сказала она. — Твоя рука… — она попыталась успокоиться. — Ты потерял руку, но мы можем избавиться от раны у тебя на лице.

— Нет, — прошептал он. — Это просто… небольшой порез. Пусть сохранят силы для Исцеления тех, кто умрет без помощи. — он казался таким усталым. Едва проснувшимся.

Она прикусила губу, но кивнула.

— Конечно, — она заколебалась, — Битва идет плохо, верно?

— Да.

— Поэтому сейчас… мы просто надеемся?

Он вынул свою руку из её и засунул её под рубашку. Когда Айз Седай прибудут, они разденут его и позаботятся о его ранах. Только отрубленная рука была теперь так далеко, это было самым ужасным.

Галад вздохнул, и задрожал, рука соскользнула с рубашки. Хотел ли он убрать её?

— Надежда — прошептал он, потом потерял сознание.

****

Слезы стекали по щекам Ранда.

Он съёжился в темноте. Узор вращался перед ним, сплетенный из нитей, которые были жизнями людей. Так много этих нитей обрывались.

Так много.

Он должен был быть в состоянии защитить их. Почему он не смог? Против его воли, имена стали повторяться в его сознании. Имена тех, кто умер ради него, начинавшиеся только с женщин, теперь дополнялись каждым человеком, которого он должен был в состоянии спасти, но не смог.

В то время как человечество билось у Мерилора и Шайол Гула, Ранд был вынужден наблюдать смерти. Он не мог отвернуться.

Темный напал на него. Давление возникло снова, стремясь превратить Ранда в ничто. Он не мог двинуться. Каждая частичка его сущности, его решимости и силы сконцентрировалась на сохранении своей целостности.

Он только и мог, что смотреть, как они умирали.

Ранд видел как погибли, сражаясь, Даврам Башир и его жена. Ранд кричал когда умирали его друзья. Он оплакивал Даврама Башира.

Добрый, верный Хурин пал от Троллока на Высотах, где держался Мэт. Ранд оплакал Хурина. Человека, настолько верившего в него, что последовал бы за ним куда угодно.

Джори Конгар лежал под телом Троллока, прося о помощи, пока не истек кровью. Ранд оплакал Джори, когда его нить полностью исчезла.

Энайла, решившая оставить Фар Дарайз Май и положившая свадебный венок к ногам сисвай'аман Лейрана, пронзена в живот четырьмя Троллоками. Ранд оплакал ее.

Карлдин Манфор, который следовал за ним так долго и был у Колодцев Дюмай, умер, когда его способность направлять иссякла и он в изнеможении упал на землю. Шаранцы пронзили его своими черными ножами. Его Айз Седай, Белдейн, оступилась и пала мгновением позже. Ранд оплакал их обоих.

Он оплакивал Гарета Брина и Суан. Он оплакивал Гавина.

Так много. Слишком много.

ТЫ ПРОИГРЫВАЕШЬ.

Ранд склонялся все ниже. Что он мог сделать? Его мечта остановить Темного навеки… он создал кошмар, сделав это. Его собственные устремления предали его.