— Это смелый шаг, — сказала Селусия. — Но что если он провалится?

— Мы не провалимся, — ответила Фортуона, — это Последняя Битва.

Узор разместил Нотая перед ней, и толкнул её в его руки. Дракон Возрождённый видел и говорил правду о ней — не смотря на все иллюзии порядка, её правление было подобно тяжелой скале, удерживающей равновесие на своей наименьшей точке. Она растягивалась и истончалась, повелевая землями непривычными к дисциплине. Она должна предпринять величайший риск, чтобы принести порядок в хаос.

Она надеялась, что Селусия увидит это в ее действиях и публично не осудит ее. Фортуона действительно нуждалась в новом Голосе или назначении кого-то еще Говорящей правду. Иметь одного человека, выполняющего обе обязанности, вызывало упреки во дворе. Это -

Нотай внезапно прискакал назад, держа свою шляпу.

— Туон!

"Почему ему так тяжело понять имена?" спросила Селусия шевеля пальцами. Фортуона могла также прочитать вздох в этих движениях.

— Нотай? — спросила Фортуона. — Ты можешь приблизиться.

— Треклято хорошо, — сказал Нотай, — так как я уже здесь. Туон, мы должны выдвигаться немедленно. Разведчики только что вернулись. Армия Эгвейн в беде.

Юлан подъехал прямо позади Нотая, потом спешился и склонился до земли.

— Поднимись, — сказала Фортуона. — Это правда?

— Армия марат'дамани потерпела серьёзное поражение, — сказал Юлан. — Возвращающиеся Кулаки Неба опишут это в подробностях. Армии этой Амерлин рассеяны, в суматохе, и быстро отступают.

Галган остановился неподалёку чтобы принять посыльного, не было сомнений, что он получил похожий отчет. Генерал посмотрел на неё.

— Мы должны выступить, чтобы поддержать отступление Эгвейн, — сказал Нотай. — Я не знаю, каковы полномочия Маршала, но судя по реакции окружающих, я думаю это означает, что я имею контроль над армиями.

— Нет, — сказала Фортуона. — Ты третий. После меня. После Галгана.

— Тогда ты можешь приказать выступать прямо сейчас, — сказал Нотай. — Мы должны идти! Эгвейн растопчут.

— Как много там марат'дамани? — спросила Фортуона.

— Мы наблюдали за этой армией, — сказал Юлан. — Их сотни. То, что осталось от Белой Башни. Они истощены, гонимые вперед новой силой, которую мы не распознали.

— Туон — предупредил Мэт.

Великие перемены. Так, это было значение пророчеств о Драконе. Фортуона могла налететь и все эти дамани были бы её. Сотни и сотни. С такой силой она сможет сокрушить сопротивление своему правлению вернувшись в Шончан.

Шла Последняя Битва. Мир висел на её решениях. Было ли действительно лучше поддержать этих марат'дамани в их отчаянной схватке здесь, или ей следует использовать шанс отступить к Шончан, оградить свое правление там, а после уничтожить Троллоков и Тень, мощью Империи?

— Ты дала слово, — мягко сказал Нотай.

— Я подписала соглашение, — сказала она. — Любое соглашение может быть разорвано, особенно Императрицей.

— Некоторые императрицы возможно могли так поступить, — сказал Нотай. — Но не ты. Верно? Свет, Туон. Ты дала им слово.

Порядок в одной руке — нечто известное, нечто, что можно измерить — хаос в другой. Хаос в виде одноглазого мужчины, который знал лицо Артура Ястребиное Крыло.

Не говорила ли она только что Селусии, что сделает ставку на него?

— Императрица не может быть ограничена словами на бумаге, — сказала Фортуона. — Однако… в этом случае, угроза, из-за которой я подписала соглашение остается, и она реальна. Мы защитим этот мир в его темнейшие дни, и уничтожим Тень на корню. Генерал Галган, выдвигайте войска на защиту этих марат'дамани, так как они нам понадобятся в битве с Тенью. — Нотай расслабился.

— Хорошо. Юлан, Галган давайте приступим к планированию! И Пошлите за этой женщиной, Тайли. Похоже она единственный треклятый генерал поблизости, у которого есть голова на плечах. И…

Он продолжал говорить, отъезжая, отдавая приказы, которые должен был позволить отдавать Галгану. Генерал с непроницаемым лицом изучал ее, сидя на лошади. Он счел это серьезной ошибкой, но она… на ее стороне были предзнаменования.

Те ужасные черные тучи был спутником Лана слишком долго. Он действительно устал видеть их каждый день, расширяющимися до бесконечности во всех направлениях, грохот грома, как рычание из желудка голодного зверя.

— Облака кажутся ниже сегодня, — сказал Андере, со своего коня рядом с Мандарбом. — Молнии приземляются. Это происходит почти каждый день".

Лан кивнул. Андер был прав; это действительно выглядит плохо. Это ничего не меняло. Агельмар выбрал место для их битвы рядом с рекой, ревущей с западного фланга, используя её, чтобы защитить эту сторону. Близлежащие холмы предоставили позиции лучникам, и на вершине одного из них ждали Лан и Андер.

Впереди, Троллоки собирались для штурма. Они скоро пойдут в атаку. Поблизости Агельмар расположил в долинах тяжелую кавалерию для фланговых атак как только Троллоки поднимутся, легкая кавалерия позади холмов вступала в бой для поддержки тяжелой кавалерии, когда придет время. Агельмар продолжал ворчать, что у него не было достаточного количества копейщиков, хотя отсутствие пехотинцев, и обеспечивало их успешное отступление.

"Все, что можно было сделать — сделано" — мрачно подумал Лан, изучая почти безбрежное море Троллоков. Его люди бились аккуратно, убивая Троллоков десятками тысяч, потеряв при этом всего несколько тысяч, оставив Шайнар сожженным, замедляющим продвижение Троллоков. Ничего из этого, казалось, не имело значения.

Они проигрывали в этом сражении. Да, они задержали Троллоков, но не сильно и не на долго. Скоро они будут окружены и уничтожены, без помощи армии Илэйн, которая была не в лучшем положении.

Небо потемнело. Лан резко поднял голову: те тучи все еще были там, но они становились более зловещими. На землю падала глубокая тень.

— Проклятье, — произнес Андер, глядя вверх. — Мог ли Темный как-то поглотить солнце? Теперь нам придется биться вместе с фонарями, хотя сейчас середина дня.

Лан положил руку на грудь: под броней, рядом с сердцем, лежало письмо Найнив. "Свет! Пусть ее сражение окажется удачнее, чем мое собственное". Ранее сегодня, она и Ранд вошли в Бездну Рока.

По всему полю боя уставшие направляющие, отводя взгляд от ужасающего темного неба, начали освещать битву. Это не сильно помогало, но это стоило сделать. Но затем тьма отступила, и дневной свет вернулся, тучи стали обычными.

— Собрать Высшую Гвардию Малкири, — сказал Лан. Это были его телохранители, назвавшие так себя. Это было старое название в Малкири для Королевских телохранителей на поле боя. Лан не знал, что делать с тем, что Принц Кайсель, который был родом из Кандора, считал себя одним из них.

Многие малкири Лана имели очень мало от настоящей крови Малкир — они пришли к нему больше за честью, чем за чем то другим. Принц был другим вопросом. Лан спрашивал его и его компаньонов должны ли они были приносить клятву иностранному королю, не важно насколько он им был дружественен.

Единственный полученный им ответ был,

— Малкир представляют Порубежье в этой войне, Дай Шан.

Молния сверкнула совсем рядом; удар грома обрушился на Лана словно нечто материальное. Мандарб едва шевельнулся. Животное было приучено к таким ударам. Высшая Гвардия собралась, и Андер взял знамя Лана, поставил его в гнездо на седле так, чтобы он мог нести его и вместе с тем сражаться мечом.

Их колонны прибыли от Агельмара. Лану и его людям следовало бы быть в самой гуще атаки. Раз спущенная, тяжелая кавалерия сметет фланги Троллоков в один момент. Лану и его людям оставалось нанести удар в лицо врагу.

Так предпочел бы действовать Лан. Но Агельмар имел свое видение сражения и не собирался поступать так. Лан и его войска должны удерживать центр поля перед холмами, связывая Троллоков, чтобы лучники позади могли атаковать частыми залпами. Измотанные войска в основном будут удерживаться в резерве мешая вражеским силам у правого фланга. Река на левом фланге служила естественным сдерживающим фактором для Троллоков. Хороший план, если какой-либо план можно считать хорошим, учитывая столь превосходящие силы противника. Тем не менее, Агельмар не делал ошибок, которые мог бы увидеть Лан. Он жаловался на плохие сны в последнее время, но, учитывая какую войну они вели, Лан больше бы беспокоился, если бы ему не снились смерти и сражения.