Троллоки начали движение.

— Вперёд! — воззвал Лан как только в воздухе зазвучали трубы, аккомпанируя буре свыше.

Илэйн проезжала на Лунной Тени вдоль линии фронта недалеко от стен Кайриэна. Армия стояла в соответствии с планами Башира, но она все еще волновалась.

Они сделали это. Быстрый марш вверх по реке вдоль дороги, чтобы подойти к Кайриэну перед Троллоковой армией. Илэйн расположила свои силы далеко на северной стороне Кайриэна фронтом к Троллокам, которые ближе всего от этого направления. Она также оставила несколько драконов и группу лучников ниже по реке, чтобы удержать Троллоков, которые попытаются пересечь реку там. Они сразу же отступят на север, как только станет невозможным дальнейший отпор врагу.

Нанести удар по армии впереди, затем по армии, что позади. Это был их единственный шанс. Родня была изнурена. Илэйн требовались множество врат, чтобы перемещать ее людей. Их усталость означает, что у Илэйн не было направляющих в этом сражении. Женщины не могли сделать даже небольшие врата в Майен, чтобы отправить раненых для Исцеления.

Армия Илэйн была чуть больше, чем армия Тени, но ее люди были на грани своих возможностей. На фоне тревог о грядущем сражении, некоторые ломали свои линии, опрокидывания вперед пики. Те, кто более-менее стоял, имели покрасневшие глаза. Но по-прежнему были драконы Алудры. Этого должно быть достаточно.

Илэйн не спала этой ночью. Она потратила время на поиск вдохновляющих слов, слов, которые могли бы что-то значить в этот день. Но что вы скажете, когда все подойдет к концу?

Она остановила Лунную Тень впереди от линии солдат Андора. Ее слова будут услышаны всей армией с помощью плетения. Илэйн была удивлена, увидев, что некоторые Айил потянулись ближе, чтобы услышать. Она не думала, что они будут заботиться о том, чтобы услышать слова королевы мокроземцев.

Только она открыла рот, чтобы произнести речь, как вдруг погасло солнце.

Илэйн застыла, шокировано глядя вверх. Облака разошлись над ними — они часто так делали, когда она была рядом: один из способов проявления связи с Рандом. И поэтому она ожидала открытое небо и свет для этого боя.

Солнце все еще светило в вышине, но было чем-то закрыло. Что-то твердое и темное находилось перед ним.

Дрожь прошла по ее армии, мужчины смотрели вверх, поднимая ладони, поскольку их поглощала темнота. Свет! Было трудно удержаться от дрожи.

Она слышала выкрики из рядов солдат. Жалобы, беспокойство, крики отчаяния. Илэйн собрала всю свою уверенность и послала свою лошадь вперед.

— Это место, — объявила она, повышая свой голос с помощью Единой Силы над полем, — Где, я обещаю вам, мы победим. Здесь решится судьба мира, и продолжатся дни, и возродится земля. Это время когда, я обещаю вам, вернется свет, воскреснет надежда и мы продолжим жить.

Она помолчала. Позади армии, на верхней части городских стен Кайриэна, выстроились люди: дети, женщины и пожилые люди, которые были вооружены кухонными ножами и горшками, которые можно сбрасывать со стен на врага, если Троллоки уничтожат армию и войдут в город. Едва ли хватало времени, чтобы связаться с ними; город охраняли солдаты, которые более походили на скелеты. Теперь, когда тьма поглотила небо, их далекие фигуры ютились внизу.

Эти стены создавали видимость защиты. Они мало что значили, когда врагами были Повелители Ужаса. Ей нужно победить армию Троллоков быстро, не скрываясь и не позволяя им соединиться с большими силами на юге.

— Предполагается, что я должна успокоить и уверить вас, что все будет хорошо, — голос Илэйн громко разнесся над полем. — Но я не могу и не буду. Я не скажу вам, что земля выживет и Свет воссияет вновь. Ведь сказав так, я сниму с нас ответственность за будущее.

— Это наш долг! Наша кровь, которая прольется в этот день. Мы пришли сюда, чтобы бороться. Если этого не сделать, то земля умрет! Свет померкнет перед Тенью. Это не день для пустых обещаний. Наша кровь! Наша кровь бурлит огнем внутри нас! Сегодня наша кровь должна направлять нас, чтобы победить Тень!

Она развернула свою лошадь. Люди перевели взгляд от тьмы наверху на нее. Она сплетала свет высоко в небе над ней, обращая их внимание.

— Наша кровь — это наша страсть, — закричала она. — Слишком часто я слышу от своих армий о необходимости стоять, сопротивляться. Но мы не можем просто оказывать сопротивление! Мы должны показать им наш гнев, нашу ярость, за то, что они сделали. Мы не должны просто сопротивляться. Сегодня мы должны уничтожать!

— Наша кровь — это наша земля. Это наше место, и мы требуем его! Для наших отцов и матерей, для наших детей.

— Наша кровь — это наша жизнь. Мы пришли, чтобы отдать ее. По всему миру другие наши армии отступают. Но мы не будем отступать. Наша задача — пролить свою кровь, умереть, продвигаясь. Мы не будем спокойно стоять на месте, нет!

— Если мы хотим иметь Свет снова, мы должны сделать это сами! Мы должны вернуть его и изгнать Темного! Он хочет, чтобы вы отчаялись, чтобы выиграть эту битву, не начав ее. Мы не предоставим ему такого удовольствия! Мы уничтожим эту армию перед нами, а затем уничтожим еще одну позади. И отсюда мы принесем нашу кровь — нашу жизнь, наш огонь, нашу страсть — остальным, кто сражается. Отсюда распространится победа и Свет!

Она, честно говоря, не знала какой реакции ожидать на речь перед боем. Она прочла все великие речи, особенно те, которые давали королевы Андора. Когда она была младше, она воображала, что солдаты будут хлопать и кричать — ответ, даваемый менестрелю в шумной таверне.

Вместо этого мужчины подняли оружие к ней. Обнажили мечи, подняли пики, а затем ударили ими о землю. Айил издали несколько возгласов, но андорцы смотрели на нее торжественными взглядами. Она вдохновила их не к волнению, но к решимости. Это казалось более честной эмоцией. Они проигнорировали темноту в небе и повернули взгляды на цель.

Бергитте прошла перед её лошадью.

— Это было неплохо, Илэйн. Когда ты её изменила?

Илэйн покраснела, думая о тщательно подготовленной речи, которую она запомнила прошлой ночью, пока повторяла её с полдюжины раз Бергитте. Это была красивая работа, с намеками на высказывания королев из разных веков.

Она забыла каждое слово той речи, когда пришла темнота. Эта речь хлынула из нее взамен.

— Пошли, — сказала Илэйн, глядя через её плечо. Армия троллоков прибывала напротив неё. — Мне нужно двигаться на позицию.

— На позицию? — спросила Бергитте. — Ты имела ввиду, что тебе нужно вернуться в командный шатер.

— Я не пойду туда, — сказала Илэйн, поворачивая Лунную Тень.

— Кровь и проклятый пепел, ты не можешь! Я…

— Бергитте! — резко оборвала её Илэйн. — Я командую и ты мой солдат. Ты будешь подчиняться.

Бергитте отпрянула, как будто её ударили.

— Командный шатер у Башира, — сказала Илэйн. — Я одна из немногих направляющих любой силы, которые есть у этой армии, и я буду выжата и четвертована прежде чем позволю себе присесть в этой битве. Я стою тысячи солдат на этом поле боя.

— Малыши…

— Даже если бы у Мин не было того видения, я всё равно бы настаивала на участии в бою. Ты думаешь дети этих солдат не подвергаются риску? Многие из них за стенами этого города! Если мы потерпим поражение здесь, они будут убиты. Нет, я не буду держаться в безопасности, и нет, я не буду сидеть и ждать. Если ты думаешь, что твоя обязанность, как моего Стража, остановить меня, то я разорву к чертям эти узы прямо здесь и сейчас и отправлю тебе к кому нибудь ещё! Я не собираюсь провести Последнюю Битву, развалившись в шезлонге и попивая козье молоко!

Бергитте затихла, и Илэйн смогла почувствовать её шок через узы.

— Свет, — наконец сказала женщина. — Я не буду тебя останавливать. Но ты, по крайней мере, согласна вернуться назад при первых залпах лучников? Ты можешь сделать больше добра, помогая тем направлениям, где они ослаблены.

Она позволила Бергитте и ее охранникам идти впереди на обратном пути к склону холма возле драконов Алудры. Талманес, Алудра и их команды ждали с большим беспокойством и рвением, чем регулярные войска. Они тоже были уставшими, но их мало использовали в лесных сражениях и при отступлении. Сегодня был их шанс проявить себя.