Поначалу мне было любопытно. Эльфы и впрямь оказались один, краше другого: все высокие, длинноволосые, а одеты были так, как ни одному модному журналу не снилось. Впечатление слегка портили острые уши, торчащие из причёсок. А уж безмятежными были все до одного. Даже тихо выяснявшая неподалёку от меня отношения парочка делала это так, что скандал вполголоса звучал монологом из Шекспировской пьесы!

Минут через двадцать я поняла, что развлекать меня светской беседой никто не собирается. То есть, абсолютно. После чего начала взирать на остроухое собрание с плохо скрываемой неприязнью.

Парочка наконец выяснила отношения и принялась перемывать косточки своим знакомым, изредка хихикая, аналогичные шепотки доносились со всех сторон. Больше всех доставалось гномам за их рост и угрюмый характер. Меня по-прежнему игнорировали, и я почувствовала себя злобным карликом, ушла в себя и мрачно проковырялась в тарелке до конца этой тягомотины, именуемой ужином. Мне даже вина не предложили, видимо по принципу „детям не наливать“.

Доведя продседуру до конца, Зариэль церемонно пригласил нас в свой личный кабинет.

— Ну, Алёна? — жизнерадостно осведомился эльф, разливая по бокалам вино из частных запасов. — Нравится тебе у нас?

— Безумно, — сумрачно отозвалась я, делая долгий глоток и с отвращением начала разглядывать носки „чешек“. — Публика дружелюбная, общительная, а уж портной… Это чья идея была меня так принарядить?

— Не убивай, — веселился остроухий. — Я всего лишь распорядился доставить тебе подобающий девице наряд. Кто же знал?

— Ты и знал, — не удержалась от смешка Мара, посмотрела на надутую меня и засмеялась в голос. Моррин уже давно беззвучно и бессовестно ржал.

— Со времён детского сада Белоснежкой не одевалась, — тут уж и я не выдержала и фыркнула.

— Зато мне за твою нравственность переживать не приходилось, — выдавил из себя оборотень. — На такое ни у кого рука даже в мыслях не поднимется.

— А вдруг — педофил? — проворчала я. — Вот у того не только рука, но и всё остальное очень даже поднимется. Бочку я уже открыла, чего дальше-то переживаешь?

— Ответственность — это не минутная прихоть, — с преувеличенно-серьёзным видом сообщил Мор. — В идеале, тебя нужно закрыть где-нибудь под замок, и уж после этого не волноваться вообще.

— Что?! — я непроизвольно подобрала ноги. — А в глаз? Кое-кто меня домой отправить обещал.

— Сам обещал, сам и передумал, — он ободряюще подмигнул.

Да он меня опять дразнит! Ладно…

— Ну, запер ты меня, что потом делать-то будешь? Надеешься голову заморочить и под шумок проклятие снять? — проницательно прищурившись уличила я. — Не выйдет. Я, конечно, девица отзывчивая, но не до такой же степени.

И спровоцировала нервный выхлоп. Бокал в руке Моррина рассыпался в стеклянную пыль.

— Что я такого на этот раз сказала? — я вжалась спиной в кресло. ТАКИМ обозлённым я его ещё не видела. Не считая истории с анекдотами. Мара подскочила к брату сзади и успокаивающе положила руки ему на плечи.

— Алёна, почитай как-нибудь наш кодекс чести. Похоже, много нового узнаешь, — она тоже выглядела не слишком довольной.

— Что, девиц совращать не принято? Тогда извини, не хотела, — пробормотала я. Видно, и впрямь за живое задела. Что поделаешь, влияние массовой литературы сказывается: таким красавчикам по всем законам жанра полагается на всё, что носит юбку, прыгать, а он, оказывается, мне тут все традиции нарушает и не прыгает. Как-то даже обидно за отечественное фэнтези становится.

Зариэль протянул коллеге новую ёмкость для выпивки.

— А ты предупреждай её, когда шутишь.

Ничего себе шуточки! — начала закипать я. — Вторые сутки не сплю!

— Алёна, ну нельзя же так прямолинейно всё понимать. Что такое флирт — слышала? Вот и тренируйся, — переключился эльф на меня. — Правило первое: понравилась — ещё не значит, что сразу в постель потащил.

— Что я слышу!? — саркастически протянула Мара. — А главное — от кого. Ты сам-то себе веришь?

Зариэль посмотрел на неё так, словно на месте придушить был готов.

— Тогда дайте в покое блондина выбрать. Их тут столько, что глаза разбегаются, — смущённо проворчала я. — Найду подходящего — потренируюсь.

Неизвестно, куда бы мы зашли в процессе дискуссии, если бы в дверь со всем пиететом не постучали.

Новоприбывших было двое. Первый эльф нервно поводил ушами и долго собирался с мыслями, жалобно глядя на своего повелителя.

— Ну, что? — наконец не выдержал тот.

— Там… — бедняга не знал, как начать.

— Что там? — Зариэль медленно начинал раздражаться.

— Лошадь там у ворот. Говорящая, — зажмурившись, скороговоркой выдал остроухий. — Говорит, ей место в конюшнях обещано.

— Ах вот оно что, — с пониманием протянул правитель, а я сдавленно хихикнула. — Определите её куда-нибудь… подальше от моих лошадей. Но чтобы удобно было, а то она такое устроит…

Первый эльф с облегчением убежал благоустраивать вредную зверюгу.

— Быстро она добралась, — озвучил наши общие мысли Зариэль и повернулся ко второму посыльному.

Эльф, судя по надменной физиономии, рангом не ниже генерал-майора, доложил, что алхимик готов меня принять. Моррин, похоже, уже остыл и вознамерился меня сопровождать, на что посланник, помявшись, извиняющимся тоном добавил, что приглашают меня одну.

Кабинет алхимика был похож на свалку ненужных вещей: на полках, вперемешку с пергаментными свитками, громоздились колбы и реторты с разноцветными жидкостями, на полу валялись старые книги и какие-то тряпки, покрытые подозрительными пятнами, на столе стояли банки с неподдающимся идентификации содержимым, а на краю стола лежал спичечный коробок. Я протёрла глаза. Так и есть. Борисовская спичечная фабрика.

— Присаживайся, — из ядовито-зелёного дыма вынырнула стройная фигура очередного эльфа. А я — то грешным делом уже ожидала увидеть соплеменника. — Знакомая вещь?

— Ещё бы, — я плюхнулась в предложенное кресло. — Откуда дровишки?

— Из лесу, вестимо, — с улыбкой процитировал алхимик. — Что ж, уже сейчас могу тебя обрадовать. Домой ты попасть можешь. Теоретически.

— Тем же путём, что и эта контрабанда? — я кивнула на вещественное доказательство.

— Видишь ли, мне в моём деле некоторые ваши приспособления очень даже кстати, а другим эльфам, включая повелителя об этом проходе не известно. И стекло у вас хорошее, — сообщил эльф.

Как выяснилось, в мою деревню он шастал с завидной периодичностью, покупая спички и разные мелочи в хозяйственном магазине на моей улице.

Толкиенисткая тусовка не особенно удивилась, пару раз встретив эльфа в своих „поместьях“ а, учитывая слухи о наращивании ушей, даже приняла за особо продвинутого своего. Продавщицы в магазине тоже не стали заморачиваться: платит чудик — и ладно. Хорошо — не пьяный шляется.

На портал наткнулся случайно, перекурив собственноручно посаженного „священного растения“ и так же случайно провалившись в подвал в бункере. За каким лешим его туда понесло — спросите накуренного.

Поначалу, как и я, пребывал в крайних сомнениях в собственной нормальности, а вернее, в том, что покурил правильную, читай — свою — коноплю; потом послушал трёп толкиенстской тусовки, и засомневался опять. Уже в их нормальности. Полчаса спустя с опухшей головой сбежал в подвал, где слегка подлечил нервы очередной трубочкой, и, погрузившись во вполне справедливые размышления на тему возвращения в родной мир, полез назад, налаживать контакты с полоумными аборигенами. Выбравшись наружу и обнаружив, что каким-то образом снова оказался дома, остроухий призадумался. И не был бы эльфом, если бы это так и оставил.

Повторив эксперимент и убедившись в существовании странного мира по ту сторону бункера, Ориэль заплясал от счастья и принялся активно его обживать. Отсюда и спички, и Пушкин.

— Так что, и мне придётся? — я категорически отрицательно относилась ко всем наркотическим средствам, исключая алкоголь.