Однако, нападать и линчевать меня не спешили, а потому я открыла один из зажмуренных глаз и несмело посмотрела на остановившегося в шаге от меня высокого мужчину.
— Не бойся, молодая леди, — с ходу взял он быка за рога.
Я открыла второй глаз.
— Мы наши извинения принести хотим.
Да он, никак — парламентёр от трудящихся. Я приободрилась.
— За то, что так тебя приветили, — продолжил „посол“. — Мы как повелителя на земле, да тебя, водянника благодарящую увидели — само худое подумали. Уж очень последние две девицы ему навредили. Ты прости нас. И не дело тебе в покоях безвылазно сидеть. Гуляй по замку беспрепятственно, никто слова поперёк не скажет, а напротив — наша тебе глубокая благодарность и уважение.
Приняла я и благодарность и извинения, а потом во время ужина прицепилась с расспросами к Маре.
— Это что же такое последние девицы учудили, что вы на всех людей так взъелись?
Она зарычала сквозь зубы.
— Ты представь только. Первая пришла под стены в грозу, мол, приютите на ночь. Я ещё тогда подумала, что у неё с головой неладно. Прийти просить убежища у оборотней! Приютили, обогрели, а она ночью в подвал спустилась и краник едва не намертво закрутила. Как дорогу нашла — непонятно. Ну, тогда всё обошлось, потому что девица только для первого раза нужна. А вторая… — тут её неприметные клычки прямо на моих глазах выросли до размера Маркиновых в волчьей ипостаси. — Умнее оказалась и наоборот, краник полностью отвернула, вода вся вытекла и в землю ушла. Тридцать лет назад это было.
Я почесала затылок. Пакость, конечно, грандиозная. Понимаю теперь население замка. Я бы тоже с рогатиной на незваную гостью вышла.
— И что? — не оставили же они это так, без наказания.
Девушка пожала плечами.
— Далеко ей уйти не удалось. А толку? Мору-то от этого не легче. А с тех пор, к тому же, с человеческими женщинами никто больше пару не образовал, ну и… В общем, хорошо, что тебя к нам занесло.
Я отмахнулась, чувствуя себя крайне неловко, и уткнулась в тарелку.
Кстати, поначалу я думала, что с ужином возникнут сложности. Как ни крути, оборотни — хищники, и должны есть сырое мясо, а я такое не ем. Потому и ужинала у себя.
Но после сегодняшней делегации отсиживаться в комнате было бы по меньшей мере невежливо, и я, скрепя сердце, спустилась.
Зря боялась. Повар у них был отменный, коллекция вин — ещё лучше, а подаваемые блюда — хоть и сплошь всё незнакомые, но очень вкусные. Сами хозяева замка с равным удовольствием уплетали как наполовину прожаренное мясо, так и рыбу и овощи, и даже торт, очень аристократически управляясь со столовыми приборами. Я поделилась своими мыслями с Марой, на что она сообщила, что сырое мясо, конечно, очень вкусно, но только в волчьей ипостаси. А вообще — они не гурманы, и едят все виды пищи. Но должно быть прилично приготовлено.
Тут я с ней была солидарна.
Получив как официальное, так и неофициальное разрешение перемещаться по замку, я не преминула оными воспользоваться, представляя себе, что я нахожусь в средневековой крепости где-то в Европе на экскурсии.
Днём проблем, как таковых, не возникало — сквозь многочисленные окна внутрь проникало достаточно света, а вот вечером…
Один раз меня, в обнимку с книгой, нашли сидящей и здорово продрогшей на полу в двух шагах от моей комнаты, так как, намотав несколько кругов по тёмным коридорам, я полностью потеряла ориентацию и начала в красках себе представлять, как тут меня случайно и обнаружат лет через пятьдесят. В виде наглядного пособия по анатомии. Таким отдалённым от жилой части мне показался сей угол.
Хорошим освещением замок вообще не отличался. Факелы зажигали только как дань традиции за ужином в столовой, а если я наблюдала впереди огонёк, то точно знала, что встречу человека: оборотни прекрасно видели в темноте, и в дополнительных источниках освещения не нуждались вне зависимости от ипостаси.
Обитель клана Ворроков оказалась хоть и мрачноватой, но по-своему красивой: высокие неприступные стены, сложенные из массивного камня венчали караульные башни с треугольными крышами, классический подъёмный мост и внушающие оторопь тяжёлые ворота. И это только вход. Внутри как полагается, располагался мощёный двор с кузницей, пекарней и прочими подсобными помещениями. Тронного, или какого-то специального приёмного зала я не обнаружила, только несколько просторных и на редкость уютных гостинных и два бальных зала. Один побольше, другой — поменьше, но оба вполне могли выступить в качестве декораций к фильму о Дракуле. Зато подвалы были хорошо, если всего лишь двухэтажные. На самых нижних уровнях располагались лаборатория и архив. Туда меня впустили только в сопровождении Маркина.
Ни собак, ни лошадей, приличествующих всякому себя уважающему замку, я не увидела ни одной. Зато по двору привольно разгуливали несколько кошек вполне демократичной серой в полосочку расцветки. Я протёрла глаза, сначала им не поверив. Кошки не обращали на оборотней ровно никакого внимания, хотя, некоторые даже гневно шипели, если кто-нибудь из хозяев проходил слишком — по их мнению — близко; разве что одна из женщин вынесла наружу две миски молока. Тогда они отреагировали вполне предсказуемо: принялись жаться к ногам и заискивающе мурлыкать.
— Не понимаю, — без обиняков заявила я, повстречав Мара очередной раз. — Собак нет, а кошки — есть. Нелогично.
— А что тут нелогичного? — не понял Воррок-младший. — Собаки нам незачем, а кошки мышей ловят. От этой напасти никакая магия не спасает.
— А лошади? — мышей, а так же всего, что имеет четыре лапы, я с детства не боялась.
— Они нас боятся, — пожал тот плечом.
— А как же к вам товары привозят? — уточнила я.
— До ворот, а потом вручную заносят.
И впрямь, логично.
— А кошки умеют разговаривать? — раз барсук и белки с вороном разговаривают, то почему бы и кошкам не обзавестись такой полезной привычкой? Вот бы пообщаться!
Маркин рассмеялся.
— Только те звери, которые живут на стыке, обладают даром речи.
— Обидно, — заметила я.
— Ничуть. У них отвратительный характер, — заверил меня оборотень. — Вот тебе захотелось бы выяснять с ними день и ночь отношения из-за территории? И без того смотрят так, словно не они у нас живут, а мы тут случайно приблудились. А если ещё и разговаривать начнут?
— Это и в моём мире так, — некоторые вещи везде одинаковы, и кошки тому подтверждение.
Как я поняла, экономическое распределение обязанностей в Мальве обстояло так: за экологию отвечали эльфы, что вполне согласовывалось с их друидской частью помеси, а попутно создавали предметы роскоши и драгоценности, а так же всяческие зелья, вина, ткани и музыкальные инструменты; оборотни и орки представляли силовые структуры, далеко не лишние, как это могло показаться на первый взгляд, так как в Мальву иногда заносило такое… Вы книги „фэнтези“ читали? Кого там периодически мочат — помните? Хотя, тут в стороне и эльфы не оставались. Те же оборотни профессионально, что тоже понятно, занимались выделкой мехов и поставляли по всей стране противоядия, ну, и яды, разумеется, а так же приколдовывали понемногу при случае; орки делали мебель и прочие предметы обихода, хотя по изяществу последних очень уступали тем же эльфам; гномы, понятное дело, взяли на себя горнопромышленную промышленность и, как ни странно — косметическую, а так как являлись наполовину лепреконами — то и функцию монетного двора. Оружие изготавливали все четыре основные расы, конкурируя между собой. Люди традиционно занимались хлебопашеством и животноводством, но в общей массе обходились кустарным производством предметов быта, за исключением нескольких фюрстов, которые могли себе позволить приобрести всё вышеперечисленное. Отсюда и собачье мыло.
В связи с таким вот распределением обязанностей, стены замка Ворроков украшали гобелены эльфийской работы, Мара носила добытые гномами и обработанные эльфами драгоценные камни, одевалась в зеркале, сделанном оборотнями, а большая часть мебели была оркской работы, потому что их тяжеловесный стиль более соответствовал вкусам и весу обитателей замка, нежели вычурно-изящный эльфийский.