Чужая память... я увидел через открытое окно лимузина знакомое лицо с татуировкой дракона на бритом затылке. Конвейерщик сидел на заднем сидении, а я стоял перед ним.

   - У причала ошивается какой-то мент, что-то вынюхивает. Он чуть не вырубил двоих наших, - незнакомый голос вырвался из моих уст, а взгляд переместился с Конвейерщика на освещённый рекламный плакат, на котором была изображена счастливая семья на фоне дачного домика.

   - Если бы это был мент, я бы знал, - ответил Конвейерщик, закуривая сигарету.

   - Но тогда кто?

   - Послушай, Вано, - Конвейерщик выпустил кольцо дыма. - Майор Наумов, начальник областной полиции, мой большой друг и если бы за моей точкой следили, я бы об этом знал. И если говорю, что это не мент, значит, это не мент. А сейчас бери ребят и проверьте, кто это. Только быстро, сразу назад, вы мне нужны...

   Воспоминание оборвалось как раз в тот момент, когда я ощутил, как кто-то любезно погладил меня по затылку бейсбольной битой. Бита с громким треском переломилась пополам. Я развернулся и схватил нападавшего за горло. Долю секунды боролся с желанием, отправить его в царство вечного сна, и, поборов это желание, вонзил клыки в горло. Нападавший, обмякнув, повалился с ног. Оставшиеся двое проблем не доставили: похоже, один ужас от увиденного парализовал их, но для верности я всё же укусил обоих, чтобы яд вампира меня подстраховал. Итого, не прошло и минуты, как я избавился от всех пятерых, причем все оставались живы - браво, можно гордиться собой, умею же, когда захочу. И не обязательно разбрасывать трупы направо и налево.

   Теперь осталось найти Конвейерщика. Я побежал в сторону шоссе, откуда прибыли гости. Достигнув его, посмотрел направо - пустая дорога, утопающая во тьме, затем налево - на глаза попался рекламный плакат с неправдоподобно счастливой семьёй, освещённый двумя лампами. Я побежал к нему, стараясь держаться в тени, чтобы Конвейерщик не заметил меня, пока не будет слишком поздно. А вот и лимузин. Близость цели заставила сердце биться быстрее. Как только я выбежал на освещённый участок, двигатель тут же взревел - водитель среагировал мгновенно. Я подлетел к лимузину и попытался разбить стекло - от удара рука взорвалась болью, на стекле же не осталось ни царапины. Рука ныла, я инстинктивно прижал её к себе, чтобы успокоить боль. Лимузин дал задний ход. Проклятье, сейчас убежит. Я подскочил к машине и приподнял её за передний бамбер. Шины зашипели, запахло палёной резиной, из-под задних колёс повалил дым. Я стал поднимать левую сторону и заваливать на правую, пытаясь перевернуть лимузин. Как тяжело-то! Но выбора не оставалось, если окна бронированные, если невозможно проникнуть внутрь, то тогда нельзя дать машине уехать.

   С огромным трудом я завалил машину на бок и вздохнул свободно - всё, теперь Конвейерщик никуда не денется, пока не придумаю, как его достать из этого панциря. Задние колёса ещё покрутились вхолостую, но вскоре остановились. Я отдышался и зашёл с другой стороны. Сколько у меня времени до приезда полиции? Минут десять, не более. И как же достать Конвейерщика за это время? Как пробиться сквозь броню? Но не успел я придумать хоть один мало-мальски действенный план, как люк на крыше лимузина щелкнул и открылся...

   Что такое? Зачем он меня впускает? Я подошёл ближе и раскрыл чёрную крышку люка. Внутри было темно и тихо. Я заглянул внутрь: водитель не двигался и истекал кровью. Там был ещё кто-то, пассажир - его кровь чувствовалась острее. Я просунул руку, чтобы нащупать тело пассажира и попытаться вытащить его, как вдруг раздался выстрел, оглушивший меня. Руку пронзила такая дьявольская боль, что из глаз потекли слёзы. Выдернув её, я увидел, что вся ладонь почернела, а в центре зияла дырка - эта мразь выстрелила серебряной пулей.

   Господи, как же больно! Рана не заживала, боль не уходила. Пуля прошла навылет, но стенки раны горели, как будто на них продолжало капать расплавленное серебро. Из машины вывалился человек, в котором с трудом узнавался Конвейерщик: кровь залила его лицо. Он опёрся на правый бок и попытался прицелиться. Я отпрыгнул в сторону, раздался выстрел, и я вновь завопил от боли - серебряная пуля задела плечо. Конвейерщик тяжело дышал, пытаясь прицелиться, чтобы выстрелить в третий раз. Его силы практически истощились, похоже, он не был пристёгнут и ему здорово досталось. Я подскочил к нему, вырвал из рук пистолет и откинул, затем полностью вытащил Конвейерщика и прижал к асфальту. От боли мутилось в глазах, казалось, что вот-вот упаду в обморок.

   Конвейерщик сунул руку в карман, вытащил её в зажатом кулаке и бросил в меня содержимым. Лицо моментально вспыхнуло, ощущение было такое, будто на меня вылили раскалённый металл. Серебряная пыль обожгла меня. Действуя вслепую, я вытащил кинжал и вонзил его в Конвейерщика. Тот задрожал, как в припадке, и обмяк. Всё кончено. Противник умер. Я по запаху почувствовал, как ароматная кровь вытекает из тела жертвы. Зрение возвращалось, но боль не уходила. Ладонь ныла, плечо ссадило, а лицо горело. Ужасно, как я мог это допустить, - меня чуть не убили.

   Я посмотрел на тело, вокруг которого быстро растекалась лужа крови, и тут до меня дошла чудовищная ошибка, которую я совершил: "обратная ночь". Конвейерщик мёртв, и как теперь узнать, где прячется Наследник? Я опустился на асфальт и принялся слизывать кровь в надежде, что ещё не всё потеряно. Как мог? Как мог упустить такой шанс? Я приподнял труп и вонзил в шею клыки - бесполезно, ничего не произошло. Нет, не мог опоздать, как же так? Обидно до слёз, я весь купался в крови убитого, но какой в этом толк... Вдруг я почувствовал еле ускользающую "нить" в крови, глоток которой в последний раз поступил через клыки. Я прислонил губы к асфальту и начал всасывать в себя остатки. "Нить" была настолько слабой, что можно не сомневаться - у меня есть шанс на только один вопрос. Наследник? А вдруг Конвейерщик его никогда не видел? Тогда кто? Горбыш, он знал Горбыша...

   Вопрос найден: когда Конвейерщик видел Горбыша в последний раз?

   Очнулся я, утопающим в мягком красном кресле, напоминавшем огромную подушку. Я составлял дорожку из белого порошка на прозрачном столе перед собой. Вокруг гремела музыка, но приглушённо, сквозь стены. В первое мгновение захотелось завопить от счастья - "обратная ночь" всё же началась. Но затем, пришлось себе напомнить, сколь мало у меня времени. Ликование может и подождать, тем более никакой информации ещё не получено.

   В комнате нас было только двое: я, вернее, Конвейерщик, воспоминаниями которого всё вокруг сейчас и являлось, а также человек, сидевший напротив. Интересно кто это? Аккуратно и коротко подстриженные седые волосы, чёрный костюм, чёрная рубашка и опять же чёрный галстук, длинные ухоженные ногти, покрытые лаком всё того же цвета - к похоронам что ли готовился. Его бледная кожа резко контрастировала с таким одеянием. Человек держал в руках бокал с вином.

   Хотелось получше разглядеть сидящего напротив, но мой взор против воли устремился к столу. Собрав дорожку, я втянул её в правую ноздрю и откинулся назад. Человек сделал глоток, красная жидкость осталась на его губах, стекла по подбородку, но он не стал её слизывать - жидкость впиталась в кожу сама. Значит, я поспешил, решив, что это вино, а сидящий напротив - человек.

   - Что за херня творится у нас в городе? - вырвался раздражённый голос Конвейерщика из моего рта. - Вчера убили двоих доноров-фабрикантов, сегодня помощники Наследника устраивают засаду в одной из моих точек. Конечно, плевать я хотел на дыру Бориса - пусть хоть с землёй её сравняют, но сорвавшийся с цепи вампир в городе ни к чему хорошему не приведёт.

   - Нам сказали не рыпаться, значит, не рыпаться. Это дело Наследника, нас оно не касается, - ответил седой.

   - Князь, я, конечно, всё понимаю, но ведь это наш город, что если они его разворотят?