— О-о, в моей жизни были ночи получше. — Люцифер попытался сесть на постели, но сил не хватило. — Поэтому-то я и хочу поговорить с тобой. Я больше не могу обучать тебя, Филипп. Стал слишком слаб. — Голос Властителя пропал, глаза закатились. Потом он открыл глаза и остановил свой блуждающий взгляд на Филиппе. — Я больше не могу обучать тебя, Филипп. Стал слишком слаб.

— Это вы уже говорили, — осторожно сказал Филипп.

— Говорил? — пробормотал Дьявол и посмотрел на Люцифакса, который кивнул. Потом Сатана опять повернулся лицом к Филиппу и сказал: — Значит, решено. У тебя очень большие успехи, Филипп. Гораздо большие, чем я рассчитывал, когда мы начинали твое обучение. Но ты еще не прошел весь курс. Твои рога выглядят вполне пристойно, но крылья и хвост только начинают расти.

— Значит, курс будет продолжаться?

— С новым учителем, — продолжил Люцифер и стал зевать. — Я надеюсь, что Люцифакс сможет… твои… рога… сделать… еще…

Глаза Люцифера опять закатились, а речь перешла в сонное бормотание. Потом он внезапно очнулся и устало посмотрел на Филиппа.

— Я больше не могу обучать тебя, Филипп. Стал…

— Знаю-знаю, — прервал его Филипп. — Слишком слаб.

— А я уже…

Люцифакс и Филипп кивнули.

— Ты это уже говорил, господин, — сказал кот.

Дьявол кивнул:

— Хорошо. Это хорошо. Обучение будет продолжено немедленно. Надо использовать время, потому что я боюсь…

Лицо Люцифера исказилось, он почувствовал сильную боль и застонал.

Когда приступ кончился, он забыл, что хотел сказать. Но это ничего не значило, Филипп уже знал что.

— Потому что я боюсь, что у меня осталось не очень много времени.

Филипп посмотрел на Люцифера, глаза которого закрылись в третий раз, и прислушался к его неровному дыханию.

Ему надо бы рассказать все, что он разузнал. О варгаре, тюстере и о руке с тремя кольцами, обо всех составных частях заговора против Властителя. И тогда, не исключено, можно будет успеть что-то сделать. Узнать, что именно отнимало жизнь у Властителя. Может быть, еще не поздно. И кроме того…

И кроме того, это было единственно правильным решением.

Филипп уже открыл рот. Но тут его взгляд упал на тень у своих ног. И он увидел свои рога, торчавшие у него во лбу как маленькие змееныши.

«…единственно правильным, — подумал он. А настоящий дьявол поступил бы единственно правильно?»

Нет.

Филипп закрыл рот и представил, каково это сидеть на троне в большом зале.

«Люцифер II».

Представив это, он улыбнулся.

38

Рога, хвост и крылья

Следующие ночи прошли быстро. Первую половину ночи Филипп проводил в кабинете Сатаны в обществе Люцифакса, который спрашивал у него выученные уроки, а потом переходил в Комнату Испытаний, где нужно было выполнять конкретные задания.

Эти задания были уже не такими, как раньше. Кот сказал, что Филипп усвоил очень многое, а длина его рогов показывала, что он может двигаться дальше. Это означало, что он теперь должен не просто устраивать какие-то пакости, а подстрекать других к их выполнению. Именно так действует Дьявол.

Находясь за кулисами, он дергает за ниточки, будучи невидимым, как ветер, от дуновения которого шевелятся листочки. Люди не видели его, но слышали шепот, и Филипп был Змеем в их мыслях. Он щелкал своим острым языком, окутывал облаком отравленных слов и заставлял их делать самое ужасное. Это было так легко.

— Она этого не заслужила, — шептал он в ухо мальчику, который стоял с новой куклой младшей сестры в руке и пытался вспомнить, когда папа с мамой подарили что-то ему. Потом бросал куклу на пол и начинал топтать ее.

— Она ничего не поймет, это бессловесное насекомое, — шептал он девочке, которая поймала желтую бабочку и теперь думала, не оторвать ли ей крылья для коллекции цветных картинок. Крылья отрывались, а потом и усики, потому что бабочке без крыльев не нужны усики.

— Бросай. В следующий раз она не будет тебя позорить перед всем классом, — шептал он школьнику, который не мог вычислить 17 процентов от 4300 и теперь стоял перед домом, где жила учительница математики. И два больших камня, лежавших в его руке, с грохотом разбивали высокие окна.

Так все и продолжалось. Филипп шептал, подзуживал и приказывал, подстрекал и соблазнял, рот его не закрывался ни на минуту.

— Давай-давай, тебе хочется сделать это… Об этом никто никогда не узнает… От этого ты будешь чувствовать себя хорошо… Сделай это, все другие будут думать, что ты крутой парень…

Разгорались скандалы, начинались драки, исчезали игрушки и прокалывались шины. И за всем этим — словно кукловод — стоял Филипп со своей дьявольской улыбкой на губах.

Он чувствовал, что его крылья, хвост и рога растут все быстрее и быстрее. Да, он превращался в настоящего дьявола, и это почувствуют… кто?.. Да кто же еще?

ЩЕЛК!

— Ой-ой-ой!

Люцифакс взлетел на стуле с жутким воем. Огромная мышеловка прихлопнула его хвост, тот тут же раздулся вдвое.

— Мой хвост! Мой хвост!

Филипп фыркнул.

Люцифакс с жалобным стоном схватил хвост и передними лапами стал стаскивать с него мышеловку. Потом обернулся к Филиппу, его зеленые глаза сверкали молниями гнева.

Филипп пожал плечами и изобразил невинный вид.

— Я не виноват, что твой хвост похож на крысиный.

— Филипп! — Кот тяжело задышал, как делают все, кто хочет подавить гнев. — Филипп, прекрати!

— Что именно, Люцифакс? — спросил мальчик. Его рука поднялась к рогам и ласково их погладила. Он даже не осознавал, что сделал это. Просто у него появилась такая привычка.

— Не пытайся делать вид, будто не понимаешь, о чем я говорю! — закричал кот и подул на распухший хвост. — Сначала ты поджег мои усы, потом насыпал на мой мех порошок, от которого я стал чесаться, потом связал мне лапы клейкой лентой! А теперь это! — Люцифакс стащил с хвоста мышеловку и отбросил ее. — Это было смешно один раз ну два. А теперь хватит! Пора кончать! Понимаешь что я говорю?

— Да, — сказал Филипп, продолжая улыбаться. — Ты говоришь, что не любишь невинных шуток.

— Невинных шуток? — прошипел кот, и у него шерсть встала дыбом. — Вчера ты запер меня в библиотеке с Цербером, которого кто-то спустил с цепи! Целых полчаса этот отвратительный трехголовый выродок гонялся за мной, пока наконец слуга не услышал мои вопли и не выпустил меня!

— Он посчитал, что это забавно. Его рот улыбался до ушей.

— Этот чертов пес откусил мне правое ухо, Филипп. И съел как какое-нибудь… собачье лакомство! — Люцифакс показал кровоточащую рану. — Пройдет не меньше двух ночей, прежде чем оно опять вырастет, а пока я почти ничего не слышу!

— Хорошо, что он не откусил тебе голову, — сказал Филипп. — Вот тогда у тебя был бы по-настоящему дурацкий вид!

— Ты вообще слышишь, что я говорю? — закричал кот.

И выпустил когти, которые разодрали обшивку кресла.

— Не надо так кричать! У меня уши на месте. Люцифакс чуть не взорвался. Он попытался что-то сказать, но от ярости горло у него перехватило, и он смог издать только странный булькающий звук.

— Ладно, ладно, извини, — сказал Филипп. Он перестал гладить рога и поднял обе руки. — Обещаю, что больше делать этого не буду. Ты доволен?

Кот презрительно фыркнул:

— Ха! В этих краях обещания нарушают так же часто, как и дают. Это был первый урок, который я тебе дал, Филипп. Так дело не пойдет!

Филипп вздохнул.

— Послушай, я и на самом деле сожалею. Да-да. Я обещаю, что не нарушу своего обещания. — И он перекрестился в обратном порядке.

Люцифакс еще раз фыркнул и пробормотал:

— Как будто от этого что-то изменилось!

Филипп протянул руку с извиняющейся улыбкой:

— Мне очень жаль, что я так с тобой поступал, Люцифакс. Это правда. Наверное, потому, что ты был хорошим учителем. Ну, так как, друзья?

— Я видел немало тех, кто раскаивался, что протянул руку Дьяволу, — упрямо сказал кот. — А рога у тебя почти такие длинные, как у Люцифера. — Он подумал. Потом протянул лапу. — Ладно, прощу тебя на этот раз. Но если это повторится…