— Да я знаю, тебе кажется странным, что я здесь, — сказал толстяк и потер одну ногу о другую. — Но я услышал. что ты уезжаешь, и подумал, что мне надо с тобой попрощаться и сказать… м-да, что мне очень жаль, что мы с Азиэлем с тобой так обошлись и… м-да, ну вот это я и хотел сказать.

Филипп внимательно посмотрел на него.

Мешал яркий свет, или все-таки рога у него стали поменьше?

Он указал Флуксу на фонарь у него под глазом:

— Это Азиэль поставил?

Флукс кивнул:

— Я хотел его удержать до прихода кого-нибудь, но он сильнее меня.

— Ты держал его достаточно долго, — сказал Филипп и добавил: — Ты меня спас.

Улыбка Флукса стала шире и в то же время смущеннее.

— Ой, это самое малое, что я мог сделать!

Филипп замер перед Сатиной. Так они и стояли, надеясь, что первым начнет говорить другой. Или надеясь, что никто не будет говорить совсем.

— Драная Борода шлет тебе привет, — сказала наконец Сатина. — Он очень хотел прийти попрощаться, но у него нет времени. У ворот скандалят атеисты.

— Поблагодари его за привет и передай мой, — сказал Филипп. Потом набрался мужества и добавил: — Мне будет тебя не хватать.

— Мне тоже, — вздохнула Сатина. Вдруг она наклонилась и поцеловала его прямо в губы. Филипп замер, почувствовав, как трепетное тепло прокатилось по его телу до самых пальцев ног. В секунду поцелуя, которая показалась ему вечностью, его тело словно пронзило сияние, как у женщины, что стояла позади него.

Их губы разъединились, и кабинет Люцифера стал светлее.

— Прощай, Сатина, — произнес Филипп еще раз, но к его удивлению она покачала головой.

— Это надо сказать по-другому!

Она еще раз наклонилась и что-то шепнула ему на ухо. Два маленьких слова, которые эхом отозвались в его голове и заставили улыбнуться. Хотя он не понял, что именно она сказала.

— Ты готов, Филипп? — спросила Вита.

Он повернулся к ней и кивнул:

— Что надо делать?

— Только держать меня за руку, — сказала женщина и показала на что-то за его спиной.

Филипп обернулся и увидел, что над полом поднялся занавес, закрывавший вход в Комнату Испытаний.

— А потом пройти через занавес.

— И все?

Вита приблизилась к нему. Походка ее была плавной, почти парящей, как полярное сияние в небе. Оказавшись рядом, Вита протянула ему руку.

— Это все.

Филипп собрался взять ее за руку.

— Минуточку, подождите! — вдруг воскликнул Люцифер. — Чуть не забыл… Прежде чем ты отправишься в путь… — Он что-то вынул из ящика письменного стола и жестом подозвал Филиппа к себе.

— Я думал, как мне избавиться от этой штуки, — сказал Люцифер и протянул ему кожаную подвеску. К ней была прикреплена заячья лапка. — Это принесет тебе больше счастья, чем мне, — сказал Властитель и повесил ее Филиппу на грудь.

— Спасибо.

Филипп осторожно погладил заячью лапку. Она была нежной и приятной. Он спрятал ее под рубашку и хотел повернуться.

— Ой, черт меня побери! — сказал Люцифер. Он притянул Филиппа к себе и обнял. — Прощай, мой мальчик! Береги себя!

Что-то коснулось ноги Филиппа. Он опустил глаза и заметил Люцифакса. Кот терся о его ногу и мурлыкал.

Люцифер отпустил Филиппа и отвел взгляд. Быстро, но не слишком Филипп был уверен, что в одном ею глазу он заметил слезу.

— Отправляйся, — сказал Дьявол сдавленным голосом. — А мне надо искушать людские души.

Филипп повернулся к Вите, которая ждала его с терпеливой улыбкой.

— Ты готов? — спросила она еще раз.

Филипп кивнул.

— Да.

— А я не тебя спрашиваю, — сказала она и посмотрела на Люцифера, незаметно вытиравшего слезы.

— Ха-ха-ха! — скорчил физиономию Люцифер. — Очень забавно! Слезы из-за какой-то заячьей лапки. Тебе прекрасно известно, что мне от нее плохо!

— Пусть так. — Вита протянула Филиппу руку. — Идем?

Филипп еще раз окинул всех взглядом, взял руку Виты и вздрогнул, словно от толчка.

Волосы на его руке и затылке встали дыбом, а в голове появилось множество картин. Они появлялись и исчезали, и он не успевал их рассмотреть. Но понимал, что это хорошие картины, и он улыбался при виде их, как улыбаются в конце зимы, укладывая варежки в ящик.

— Раздвинь занавес, Филипп, — сказала Вита.

Он протянул руку. Остановился. Сколько раз он проходил сквозь него! За занавесом его ждали зло и искушения и, в конце концов, они одолели его.

Как он мог быть уверен, что это не очередной «фокус» Люцифера? Не встретят ли его там новые испытания? Новые искушения?

«Знать этого я не могу, — подумал Филипп, — но я сам определю, как с ними справиться».

Филипп раздвинул занавес. За ним пряталась темнота, похожая на ночное небо. Он ничего не видел.

Филипп сделал глубокий вдох и шагнул в темноту. Но именно в тот момент, когда он сделал шаг, Вита тоже сделала шаг и встала на его пути.

Было слишком поздно останавливаться, он вошел в нее и к своему изумлению прошел насквозь.

В ту же секунду все осветилось ярким светом. Он ничего не видел.

Филипп повернул голову, чтобы в последний раз посмотреть на Сатину, но она уже растворилась в плотном светлом тумане. Единственное, что он успел ухватить взглядом, было круглое лицо Флукса.

Но и оно исчезло в ярком сиянии.

48

Новая жизнь

Теплый кислый воздух в его рту напоминал прокисший чай, он ему входил в горло и в легкие, вызывая ощущение тошноты. Филипп хотел выдохнуть этот воздух, но его тело не послушалось.

Где-то далеко за светлым пятном послышались голоса. Сначала он не понимал, что они говорят. Голоса были очень далеко. Потом отвратительный воздух снова вошел в его горло, голоса приблизились, он начал различать слова.

— Давай, дыши! Дыши!

— Боже мой, я его не заметил, — произнес другой голос. Низкий и хриплый. Говорил пожилой мужчина. Он появился внезапно. Я не успел затормозить.

— Давай, ну, пожалуйста, дыши! — повторил первый голос, и в него кто-то снова вдохнул плохой воздух.

Это было чересчур. Все его тело дернулось в судороге, он закашлялся и выдохнул отвратительный воздух.

— Вот так! Он дышит!

— Слава богу!

Только теперь до Филиппа дошло, что его глаза закрыты. Странно, он помнил, когда закрыл их. Он хотел открыть глаза, но только с третьей попытки веки стали подниматься.

Сначала это ничего ему не дало. Все оставалось таким же мутно-светлым. Но потом что-то изменилось, стало четче. Что-то появилось. Чье-то лицо.

— Флукс? — растерянно пробормотал он. — Это ты?

Лицо с огорчением посмотрело на него, потом сияние исчезло, черты незнакомца стали более четкими. Он понял, что это не Флукс. Хотя сходство было поразительным.

— Сёрен? — прошептал Филипп и оглянулся по сторонам.

Он лежал на мостовой перед черным автомобилем. Над ним склонился пожилой мужчина, смотревший на него с ужасом. На мужчине был серый костюм, его морщинистое лицо напомнило Филиппу кого-то. На шее мужчины висела цепочка, на ней серебряный крест, лучи солнца от него отражались прямо в лицо Филиппа.

«Я вернулся», — подумал Филипп и перевел взгляд на синее небо, по которому медленно плыли облака.

Он ничего не мог понять. Ведь его не было несколько ночей!

Или все не так?

«Две секунды, — прошептал господин Смерть у него в голове. — Две секунды. Ты должен их мне».

Неужели это правда? Он отсутствовал только ненастных две секунды?

В Аду время идет по-другому. Там оно вечное. Две секунды здесь равны двум вечностям там.

Или же…

«Сон? — подумал Филипп и почувствовал разочарование. — Это был всего лишь сон?»

Он попробовал сесть и мгновенно почувствовал, как что-то коснулось его груди. Что-то мягкое, как кошачья лапа. И он улыбнулся про себя.

Нет, это был не сон!

— Ты… Ты в порядке? — спросил Сёрен. Он наклонился и протянул Филиппу руку. Он совершенно не походил на себя прежнего. Его темные глаза, обычно злобно прищуренные, сейчас были широко распахнуты от волнения.