Но... край Долгой Земли?

Был ли вообще этот край? Считается, что должен быть целый круг Земель, поскольку коробка степпера могла переместить вас на восток или запад, и все полагали, что восток должен привести на запад! Но никто точно не знал. Никто не знал для чего вообще появились остальные Земли. Не исключено, что пришло время кому-то попытаться выяснить это.

Джошуа бросил взгляд на последнюю коробку степпера, которую он только что закончил собирать, используя двухполюсный, двухпозиционный переключатель, купленный через Интернет. Лежащая рядом с ним на столе коробка была выкрашена в красные и серебряные цвета и выглядела очень профессионально, в отличие его первого творения, при создании которого для переключателя он использовал запчасти от старого кресла-подъемника сестры Регины. Он носил с собой степпер с тех пор, как осознал, что поскольку не знал, каким образом он перемещался, разумно будет брать с собой степпер; талант, который проявился внезапно и необъяснимо мог с тем же успехом исчезнуть в любой момент. И помимо того, коробка была прикрытием. Он не хотел выделяться среди толпы путешественников.

Вертя коробку в руках, Джошуа задавался вопросом, понял ли Лобсанг, что было самой интересной деталью в сборе коробки степпера. Он заметил это в День Шага, и если задуматься, то это сразу бросалось в глаза; это была странная небольшая деталь, которой никто, казалось, не придавал значения. Джошуа всегда считал, что детали были очень важны. Офицер Янссон обращала внимание на подобные вещи. Это имело отношение к следованию инструкциям. Степпер начнет работать только если вы соберете его лично, или как минимум завершите сборку.

Он нервно забарабанил пальцами по коробке. Он мог, как. отправиться с Лобсангом, так и отказаться. В свои двадцать восемь лет Джошуа не должен был спрашивать ни у кого разрешения. Но на нем все еще висело обвинение в провале чертовой экспедиции конгрессмена.

И ему всегда нравилась идея оказаться вне досягаемости.

Несмотря на обещание защиты, которое много лет назад дала Янссон, плохие парни все же добрались до него пару раз. Один случай произошел незадолго после Дня Шага, когда люди со значками проникли в Дом и попытались усыпить его, чтобы незаметно вынести, и сестра Агнес огрела одного из них монтировкой, вскоре прибыли настоящие полицейские, а с ними и офицер Янссон, после чего подключился мер, и выяснилось, что один из детей, которым Джошуа помог в День Шага, был его сыном, и после этого три черных анонимных автомобиля умчались на всех порах из города... Тогда-то и установили правило, что, если кто-то хотел поговорить с Джошуа, то сначала он должен был получить согласие от офицера Янссон. Джошуа не представлял собой проблему, заявил впоследствии мэр. Проблема заключалась в увеличении количества преступлений, побегах из тюрем и общем падении уровня безопасности в мире. Согласно заявлению городского совета, Джошуа хоть и был немного странным, но также являлся удивительно одаренным и по утверждению офицера Янссон, уже оказал большую помощь департаменту полиции Мэдисона. Это было официальной позицией властей.

Но это не совсем устраивало самого Джошуа, который очень не хотел огласки. Который ненавидел тот факт, что растущее число людей знало, что он отличался, независимо от того, считали ли они его проблемой или нет.

В последние годы Джошуа перемещался все дальше и дальше в Долгую Землю, далеко за пределы фортов Робинзона Крузо, которые он построил в детстве, к мирам, столь отдаленным, что ему не приходилось волноваться о психах, будь они даже со значками и ордерами на арест. А когда они настигали его, он просто перемещался дальше; к тому времени, как они заканчивали блевать, Джошуа мог уже быть на сто миров дальше. Хотя иногда он возвращался, чтобы завязать им шнурки, пока их тошнило. Должно же быть какое-то развлечение. Он все больше совершал длительные прогулки, все дальше и дальше. Он называл это своим творческим отпуском. Способом убежать от толп - и от странного давления в голове, которое он испытывал по возвращению в Исходную Землю, а теперь даже в ближайшие Земли. Давление, которое мешало слушать Тишину.

Так что, да, он был странным. Но сестры сказали, что весь мир становился более странным. Сестра Джорджина сказала ему, с присущим ей вежливым английским акцентом. «Джошуа, может быть ты просто немного обогнал в развитии остальную часть человеческого рода. Возможно, что первый представитель гомо сапиенс чувствовал себя подобно тому, как ты смотришь на остальную часть нас с нашими коробками степпера и нашей рвотой. Вполне возможно, что гомо сапиенс так же взирал на окружающих его сородичей, не способных связать два слога вместе». Но Джошуа не был уверен, нравилось ли ему отличаться, даже если это отличие было в лучшую сторону.

И все же, ему нравилась сестра Джорджина почти так же, как сестра Агнес. Сестра Джорджина читала ему Китса и Вордсворта и Ральфа Уолдо Эмерсона. Сестра Джорджина училась в Кембридже или, как она говорила: «Единственном истинном университете Англии». Порой, Джошуа приходило в голову, что монахини, которые управляли Домом, вовсе не походили на тех что он видел по телевидению. Когда он высказал это сестре Джорджине, она засмеялась и сказала: «Возможно это потому, что мы похожи на тебя, Джошуа. Мы здесь потому, что больше никуда не вписываемся». Он понял, что будет скучать по ним, когда отправится в путешествие с Лобсангом.

В любом случае, решение было принято.

12

Спустя неделю после его интервью в «Трансземле», сестра Агнес отвезла Джошуа в аэропорт Дейн Каунти Риджинал на заднем сидении своего «Харлея», что было редкой честью. Он навсегда запомнит ее слова в момент поездки, что Бог, должно быть, хотел, чтобы он сел на этот самолет, ибо каждый светофор менял сигнал на зеленый прямо перед тем, как они должны были притормозить. (Что было хорошо, поскольку сестра Агнес никогда не притормаживала.) Однако Джошуа, подозревал, что подпрограммы Лобсанга были ответственны за это, а вовсе не длань Божья. Он странствовал по бесчисленным Землям, но еще ни разу не летал. Сестра Агнес знала порядок действий и провела его к стойке регистрации. Как только клерк вбил номер заказа, он быстро изменился в лице, поднял трубку, и тут-то Джошуа начал понимать, каково это иметь такого друга, как Лобсанг. Его вывели из очереди пассажиров, и повели вдоль коридоров с вежливостью, которую выказывают политикам из стран обладающих ядерным оружием и беззаботно готовых его использовать.

Его привели в комнату с прилавком заставленным различными видами сэндвичей. Джошуа не часто пил в кафетериях, но любил хорошо приготовленные сэндвичи. Когда он упомянул это забавному парню, который нервно пресмыкался перед ним, спустя несколько минут он получил идеальный сэндвич, столь наполненный начинкой, что мог дать фору любому пирогу. Джошуа все еще жевал его, когда молодой человек вновь появился и повел его к самолету.

Его место было сразу за кабиной экипажа, и тщательно скрыто от других пассажиров бархатным занавесом. Никто не попросил его предъявить паспорт, которого он в любом случае не имел. Никто не удосужился проверить его обувь на наличие взрывчатых веществ. И никто не заговорил с ним во время полета. Он убивал свое время, просматривая сводку мировых новостей.

В аэропорте Чикаго его сопроводили к другому поразительно маленькому самолету, в обход главного терминала. Внутри почти все было покрыто кожаной обивкой, пол был устлан мягкими коврами, а все остальное затеняло великолепные зубы молодой женщины, которая поднесла ему содовою и телефон. Он засунул свой маленький походный мешок под сидение перед ним, где мог видеть его. А затем включил телефон.

Тут же раздался звонок от Лобсанга.

- Рад, что ты на борту, Джошуа! Как тебе удобства в дороге? Сегодня самолет полностью в твоем распоряжении. В задней части находится чрезвычайно удобная спальня, и пожалуйста, не стесняйся пользоваться душевой.