— Ты собираешься померить мне давление?

— Почему ты насмехаешься надо мной все время?

— Извини, просто за несколько недель твоего отсутствия я уже забыла, зачем ты хочешь прикоснуться к моей плоти.

— Ты предпочитаешь, чтобы я был с тобой таким же скверным мальчишкой? — Его голос зазвучал несколько обиженно.

— Нет, — рассмеялась Марийка. — Просто у меня был трудный день. Скажи, как ты туда попал?

— Естественно, самолетом, — примирительно сказал он. — Чертовски устал, весь в мыле. Успел только выпить чашку кофе, и все мои вещи немедленно пропитались потом. Нужно стирать, гладить, чистить. Как же хорошо я жил в Чикаго! И вообще мне нужна женщина, чтобы за мной ухаживать.

— Заведи себе служанку или разъездную секретаршу, чтобы она за тобой следила. Или еще лучше — дворецкого, тогда я буду за тебя спокойна.

— Я не это имел в виду, ты же понимаешь.

— Может, тебе купить рабыню в какой-нибудь экзотической ближневосточной стране?

— Ты даже не думала, что однажды мы все же станем жить вместе.

— Ты хочешь, чтобы я тебе стирала, гладила, готовила и еще оставалась при этом хорошенькой любовницей? Злодей?

— Нет, это я буду тебя обслуживать. Ты знаешь, сколько времени мы не виделись?

— Я уже свыклась с твоей потерей, Голубые Глазки. Нас можно заносить в книгу рекордов по длительности расставания. Кстати, ты когда-нибудь просматриваешь свои телефонные счета?

— Нет, не хочу расстраиваться. Мои служащие их изучают и недоумевают, о чем их босс столько времени треплется по телефону.

— А я чувствую вину за то, что ты столько денег компании просаживаешь на частные разговоры. Итак, я хочу задать тебе деловой вопрос — как идут твои переговоры?

— Спасибо, что ты заботишься об интересах моей компании. Очень мило с твоей стороны меня об этом спрашивать. Две корпорации, которые я купил в прошлом году, дышат на ладан больше из-за плохого управления, чем от плохих экономических условий. Вот этим я и занимаюсь — нашел парочку дельных мужиков, чтобы заменить здесь руководство. Любые лучше тех, что были. Пока только одно направление дает доход — добыча полезных ископаемых.

— А что с той фабрикой по производству продуктов питания, которую ты хотел приобрести в Сан-Паулу.

— Дело не движется с места, у меня здесь сильные местные конкуренты.

— Не поверю, что ты не смог вступить с ними в сделку.

— Послушай, мне совсем не хочется с тобой спорить ни по одному вопросу. А что происходит в Марийкином мире?

— Большие дела и ужасно трагические события. Ты ведь не один бизнесом занимаешься. Я добилась самого крупного контракта, который когда-либо подписывала моя фирма. Мы будем рекламировать по всему миру новую продукцию концерна "Люксфудс".

— Это замечательно. С "большими делами" все ясно, а что это за "трагические события"? Что-то серьезное случилось? — Марийка знала, что он действительно встревожен.

— Плохие новости. Я даже не хотела говорить об этом. Стефен Лэмптон, один из моих заместителей и главных помощников, один из моих близких друзей, болен, у него СПИД.

— О, Боже! Какое несчастье! Что же ты собираешься делать?

— Помочь ему, чем смогу.

— Давно он болен?

— Кто знает? Пока он работает, спасибо Всевышнему, и прекрасно справляется с нашими делами.

Они еще поговорили о Марийкиных проблемах, договорились встретиться через две недели, как только Джонатон прилетит в Штаты.

— Это будет самый роскошный ужин, какой я позволял себе в своей жизни! Закажи, пожалуйста, столик и меню в самом лучшем ресторане.

— Тебя не устроит ужин у меня дома?

— Значит, у тебя и состоится этот самый роскошный ужин, я за все плачу.

— Как-нибудь обойдусь своими запасами. Мне приходится думать о твоем экономическом положении, — со смешком сказала Марийка.

— Тогда лучше подумай о том, что когда мы будем вместе, мы больше сэкономим на короткой дистанции от стола к спальне. Целую тебя, буду звонить.

Не успела Марийка повесить трубку, как раздался еще звонок. Гортензия, даже не спрашивая разрешения, немедленно ее соединила.

— Марийка! — раздался восторженный голос Эванжелин Уотсон. — Мы сделали это! Нам удалось!

— Что сделали? Ты выиграла по лотерейному билету? Тебе удалось воссоединить принца и принцессу Уэльскую?

— Даже лучше! Нам удалось обмануть прессу. Ты представляешь? Мы удрали в прошлый уик-энд вдвоем и чудесно провели время в домике Дика Фрэзера на острове в Каролине!

— О, Эви! — Марийка представила радостное лицо подруги, она искренне за нее переживала. — Наверное, это было фантастично?! Но как тебе удалось? Я не читала об этом ни строчки в газетах, и телевидение молчит.

— Все благодаря нашим друзьям из администрации, которые умеют держать язык за зубами. Я сказала Маку, что нам удалось сбежать из тюрьмы на свободу. Мы все спланировали с несколькими помощниками в полной секретности, как настоящие конспираторы. Агенты секретной службы, конечно, следовали за нами, и летчики знали, мы пересаживались с самолета на вертолет, но на острове мы никого не видели.

— Как же вы проскочили под носом у журналистов?

— Мы со всеми попрощались на Южной лужайке перед вертолетом, как всегда, в пятницу, когда мы улетаем на уик-энд в Кэмп-Дэвид. Из Кэмп-Дэвида мы на другом вертолете долетели до частного аэропорта Пола Мортона в Вирджинии, а уже оттуда небольшим военным самолетом до острова.

— А где же был Дик с его бдительным штатом во время вашего уик-энда?

— Уехал. Дик оставил нам кучу вкусной еды: икру, шампанское, мясо для шашлыков. Секретная служба, естественно, до нашего появления обшарила его дом. Я сама готовила для нас двоих. Мак утром приносил мне завтрак в постель. Марийка, ты можешь себе представить? Мы впервые были только вдвоем после президентских выборов. Я так счастлива, что могу разреветься. Мы говорили все ночи напролет и целые дни. Словно мы вернулись опять в те славные времена нашей молодости и снова были близки. Этого нельзя выразить словами.

— Вы — мои влюбленные голубки! — Марийка представила, как же хорошо вдвоем, как когда-то в Бостоне, и никто не прятался за каждым деревом, они не сдерживали своих чувств, о чем давно мечтали.

— В такую операцию вовлечено много народу: пилоты, агенты, персонал аэропортов, техники, медики, другие специалисты, призванные обеспечивать передвижение президента, его безопасность, связь, помощь в экстремальных ситуациях. И ни один из них не проболтался журналистам.

— Что вы делали днем?

— О, мы любовались бликами на воде, чудесным белым песком, и вокруг никого не было, ни одного любопытного глаза. Думаю, мы сможем устроить себе еще такой же праздник.

— Ты знаешь, это самый приятный звонок от тебя за многие годы. Но, думаю, что ты звонила не только для того, чтобы рассказать о бликах на воде.

— Я хотела тебя кое о чем попросить.

— Выкладывай. Для тебя — все что угодно.

— Пресса, особенно вашингтонская, которая считает, что мы принадлежим им полностью, взбесится, когда узнает, что мы провели всех. Я хочу, чтобы они обо всем узнали. Хочу, чтобы весь мир узнал: наш брак в полном порядке, и мы переживаем второй рассвет. Тогда, может быть, прекратятся все эти слухи о нас. Ты сможешь дать кому-нибудь "утечку" информации в Нью-Йорке? Сделай это для меня. Они считают себя ужасно проницательными. Пусть же знают, что я это все придумала и осуществила. Ты можешь шепнуть эту историю какой-нибудь Санд? Представляешь, какой шум начнется?

— Санд будет визжать от восторга. Это станет пиком ее карьеры, если она объедет корреспондентов в Белом доме.

— Отлично, вот и дай ей шанс прославиться.

Эви еще рассказала о своих приятных впечатлениях от отдыха, о Маке, общих друзьях, потом спросила о Джорджанне, и как идут приготовления к ее приему.

— Она очень серьезно относится к этому мероприятию, прием много значит для нее, ее можно понять. Это ее первый "выход в свет" в качестве жены Чонси. Она опасается, что его консервативная семья недовольна этим браком. Она хочет всем доказать, что ее вкус и социальное происхождение дают ей право стать на один уровень с Чонси.